В Латвии 1 октября состоятся выборы в Сейм. В 2022 году формируется четырнадцатый по счёту латвийский парламент. В ближайшие четыре года выбранные народом депутаты будут определять судьбу страны. Сейм, насколько я смогла разобраться в местной политической структуре, - самый важный орган в государстве, так как он ставит решающую точку во всех выдвинутых законах или поправках к уже существующим.
Событие ожидается серьёзное. Правда, у нас дома об этом никто не говорит. Я не интересуюсь даже российской политикой, а муж больше сосредоточен на житейских и рабочих моментах. Мне иногда кажется, что если бы я не мониторила местные новости (приходится следить за новыми законами и хочется следить – за культурными событиями), то он даже и не знал бы, кто в Латвии президент. И это не шутка, так как он у меня уже несколько раз об этом спрашивал, после чего благополучно забывал и переспрашивал снова и снова.
Несколько лет назад я рассказывала о том, что выборы в Латвии отличаются от выборов в России своей… скудной информационной составляющей. Не все латвийские читатели со мной тогда согласились, и были правы. Оказалось, что предвыборная агитация в Латвии проводится довольно активно: это просто я не смотрю телевизор, а муж вовремя выбрасывает из почтового ящика появляющиеся там листовки.
Само собой, что бесконечно так продолжаться не могло. В чём я и убедилась, когда мы с мужем решили пойти прогуляться в честь моего Дня Ангела в Старый город, попутно завернув по делам в ТЦ «Origo».
Площадь перед Центральным вокзалом бурлила и кипела. Настоящее броуновское движение в человеческую величину, да и только! И мы бы легко его преодолели, не услышь я подозрительно знакомые кришнаитские напевы, с которыми уже сталкивалась в центре Риги на один из христианских праздников (кажется, это было католическое Рождество).
Замедлив шаг, чтобы получше рассмотреть крохотную группу людей в потёртых цветастых юбках (интересно, почему у них такие исключительно славянские лица?), я тут же натыкаюсь взглядом на нечто более интересное – колоритного пожилого мужчину, держащего в руке… самодельный ветряк! Тяну было мужа посмотреть, что за бумажки раздаёт доморощенный латвийский изобретатель, но, вспомнив недавний негативный опыт общения с викингами на Дне Микелиса, тут же останавливаюсь и нерешительно мнусь на месте.
- Как же хочется узнать, что он предлагает, - с придыханием сообщаю я. – Но я боюсь к нему подходить. Не отвяжется ещё!
- Подозреваю, что он - обычный агитатор, - спускает меня с небес на землю муж. – Совсем как та девушка, которую мы встретили пару сотен метров назад. Помнишь, как она навязчиво совала нам в руки листовки?
Девушку я вспоминаю сразу. И вспоминаю ещё раз, когда, с сожалением удаляясь от трепещущей на ветру палки с красными лопастями, буквально врезаюсь взглядом в новые листовки, протянутые нам молодым парнем, призывающим голосовать… мы даже и не дослушиваем за кого! Но так как муж при этом умудряется сказать, почему он разочарован в политике как таковой, агитатор ещё несколько метров бежит за нами, пытаясь убедить в том, что мы ошибаемся. Радуюсь, что у меня на спине нет глаз, а его латышский – на уровень выше моего. И тут же слышу на чистом русском сбоку:
- Подайте 50 евроцентов!
- НЕ-Е-ЕТ! – практически вою я, скрываясь в недрах Центрального вокзала.
- А ведь ещё вчера просили 20 копеек, - задумчиво замечает муж.
Закончив с делами, аккуратно высовываем нос на улицу. Смотрим налево. Смотрим направо. Вроде всё чисто. Но уже на пешеходном переходе нас настигает новый ветряк, и я обречённо забираю из рук девушки небольшой лист бумаги. Фотография неизвестного мужчины. Текст на русском. Пробегаю его по диагонали. Сую мужу со словами:
- Я была права. Здесь о ветряках!
- Ты не дочитала! – опять спускает меня с небес на землю муж. – Смотри, что в конце: голосуйте за меня, мой номер на выборах в Сейм – тра-ля-ля.
- Блин, - расстраиваюсь я. – Похоже, у меня хроническая невосприимчивость предвыборной агитации.
Рядом с Рижским цирком меня отпускает. Радостно глядя на убранные строительные леса, с наслаждением фотографирую чистенький белый фасад с недавно установленными красными воротами, новый красно-оранжевый купол, уходящую на второй этаж лестницу, как… вдруг слышу за спиной:
- А вы – не местные?
- Местные – отвечает муж. – Рижский цирк – это наше достояние. Хотим рассказать о нём людям. Выложим снимок в Интернет.
- Даже так? – с интересом замечает элегантно одетая пожилая женщина, словно вышедшая из далёких 60-ых, и тут же погружает нас в увлекательную лекцию на историко-политическую тему.
Слушая её рассказы о декабристах и Троцком, я пытаюсь вовремя кивать, чтобы создать иллюзию понимания (очень уж не хочется расстраивать человека, которому, возможно, нужно выговориться), но уже минут через десять начинаю нервно притопывать ножкой, чувствуя, что проваливаюсь в 1917-ый, о котором имею самые мрачные представления. Муж… поднимает женщину с земли на небеса, напоминая ей о Боге.
- Я в это не верю! – отвечает та.
- А мы – очень даже! – сообщаем мы, после чего беседа сама собой затухает, и нам, наконец-то, окончательно удаётся вырваться из цепких лап агитационных настроений этого вечера.
Мы долго-долго гуляем по Старому городу. Наслаждаясь тишиной и мирным небом над головой. Чувствуя себя так, словно находимся в середине прошлого века в далёкой Швейцарии. Далёкой от грозных бурь и непогод, бушующих совсем рядом.
Материал оказался полезным? Ставьте лайк. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые статьи.
