Малая зона в Пановке представляла из себя периметр огороженный забором с тремя рядами колючки. С одной стороны было КПП и въездные ворота, комната для свиданий, с противоположной стороны находилась огороженная пром.зона, здание которой по архитектуре напоминало ферму. На жилой зоне было два деревянных барака, в которых располагались осужденные шестого и седьмого отрядов. Сзади бараков находилась котельная и баня, справа был клуб, в котором показывали по выходным художественные фильмы и иногда неплохие. Напротив бараков столовая и помещение для администрации, которые были редкими гостями на зоне. На середине была спортплощадка с натянутой волейбольной сеткой.
До усиленного режима, здесь была женская колония, а так как все жители Пановки живут за счет зон, то на ней были те же менты, что и на мужской. Только девушки спали в отличие от мужчин головой к проходу, связано это было с тем, что из-за раскинутых и обнаженных ног менты постоянно сбивались со счета при ночной проверке.
Рядом с малой зоной находилась военная часть внутренних войск «краснопогонников» для охраны обеих зон, куда набирали в основном хохлов и узбеков. Уже тогда говорили, что хохол за лычку запросто пристрелит человека. На разводе разводящий читал инструкцию солдатам о том, что обчифиренный зык прыгает пять метров в высоту и двенадцать метров в длину, поэтому надо быть особенно бдительными. Может поэтому солдаты осужденным продавали 200 граммовый плиточный чай за пять рублей, в надежде подстрелить на лету обчифиренного зыка.
Подъем в зоне был в пять часов тридцать минут, для этого включали на полную мощность записи с песнями эстрадных певцов, но особенно надоедливая была песня в исполнении Анны Герман «Один раз в год сады цветут», она сама по себе была нудная, наводящая тоску и какая то бесконечная, так ее еще крутили бессменно целый год. Под это нытье Анны Герман менты выгоняли заспанных зыков в любую погоду из бараков на зарядку. После зарядки естественно утренний туалет, завтрак и в семь часов развод на работу. Седьмой отряд в основном вязал жгуты для завода ЭВМ, шестой отряд вязал сетки-авоськи, норма которых была двенадцать штук за смену или восемь сетчатых мешков под картофель.
По сравнению с большой зоной, на малой можно сказать режима не было. Зона напоминала больше пионерлагерь, локалки отсутствовали, осужденные свободно разгуливали по всей территории, на которой трава росла по пояс. Постоянно на зоне находились всего два мента, которым было на все наплевать и они вместе с пацанами играли в волейбол.
Особую радость приносила, конечно же, баня. Она была небольших размеров и топилась от местной котельной, котельщик мог затопить ее в любое время по желанию наших пацанов, уже в конце она прогревалась до такой степени, что в ней можно было попариться, что доставляло особенное удовольствие. Здесь же в бане голову брили под мойку, после чего натирали чесноком, якобы от этого корни волос становятся крепче, отчего головы у ребят блестели, как бильярдный шар.
Как я рассказывал при зоне был лобаз, в котором, можно было отовариться только на заработанные деньги, максимальная сумма была двенадцать рублей. Одной из лобазниц была Рима, молодая девушка, не сказать, что она была красавицей, но осужденным обделенным женским вниманием, она казалась эталоном красоты и все с нетерпением ждали дня, когда она проплывет по зоне к своему ларьку.
Денег естественно на все не хватало, поэтому старались брать товары подешевле, что бы растянуть на месяц. В первую очередь это конечно было курево и чай. Чай отпускали не более 50 граммов на человека, а это в принципе одна заварка. Из курева брали папиросы «Север» и махорку, консервы – это, конечно же, завтрак туриста. Молодым организмам не хватало сладкого, поэтому старались брать дешевые карамельки подушечки по рублю. Особенным шиком было, когда банку с повидлом перемешивали с маргарином, называлось это «Тюри-пури», вечерком намажешь его на хлеб, попьешь с чаем, и вроде бы немного голод и утолил. У Игоря Афанасьева любимая поговорка была «Мажун де мери – мажьте в меру!»
Конечно, одним лобазом сыт не будешь, поэтому паханы старались договориться с ментами, что бы занести мешок с продуктами привезенный родителями. Сегодняшним сидельцам этого не понять, так как сегодня разрешено пронести в зону неограниченное количество продуктов на любую сумму, на которую располагают родственники. Тогда же посылка разрешалась не более пяти килограмм по истечению половины срока и только в том случае если тебя не лишили ее за нарушение режима.
Но законы существуют для того, что бы можно было их обходить, поэтому в то время нужно было постоянно думать, как выкрутится из той или иной ситуации. Вот для этого в каждой семье были паханы. Гатин был самый старый из сидельцев, у него уже подходил к концу срок, а к таким менты относятся более лояльно, поэтому в основном он и договаривался с ментами. После того как родственники уезжали оставив мешок с продуктами, менты начинали проводить шмон на запрещенные продукты, к ним обычно относились копченная колбаса и цивильные сигареты, типа «Золотое руно».
Гатина на свободу провожали, как и было положено в зоне, собрались все земляки, заварили эмалированное ведро чая. Менты выпустили его не через КПП, а широко открыв въездные ворота.
Как я писал ранее Приволжские земляки жили тогда одной семьей, но огромное количество было не совсем удобно, т.к. посылки съедались за один присест, тем более с каждым этапом семья возрастала, на зону стали подниматься осужденные по Тяп-Ляповскому делу. Поэтому было принято решение разделиться на семьи по пять-шесть человек, но все же, когда загоняли на зону мешок, приглашались все земляки.
Наверное, буду закругляться, еще несколько строк. Со временем на малой зоне построили двухэтажный барак, его сразу же огородили локальной зоной, туда вселили восьмой и девятый отряды. В углу построили ШИЗО, которого здесь не было и за грубые нарушения уводили на большую зону. Фрол участвовавший в строительстве изолятора предполагал, что, наверное, на малой зоне вновь будет женская колония, так как ШИЗО делали теплым и в раствор не добавляли соли, делавшая камеры сырыми. Но он ошибался, после окончания строительства, всех осужденных с малой зоны перевели на большую, а на малой стал общий режим. После отмены усиленного режима, на малой зоне сделали полигон для ОМОНовцев, которые проводили на ней свои тренировки и откуда отправлялись устраивать маски-шоу на других зонах.
Не получилось мне уложиться кратко в описании малой зоны. В следующем своем повествовании, я постараюсь охарактеризовать самих ребят, хоть и говорят, что сидят только дураки или ни за что, но среди пацанов были исключительные личности, но дело даже не в этом, мне хочется просто их вспомнить, ибо пока мы их помним, то они с нами.
