Ленивыми лучами зимнее солнце осветило заснеженный город. Наступило долгожданное воскресное утро. Горожане ещё спали, когда на балкон старой «хрущевки» выскочил Александр Сергеевич Смирнов.
— Ура! Я сделал это! – Радостно закричал он.
Пустая улица отозвалась глухим эхо. Он стоял на балконе, наслаждаясь торжественным моментом, даже не замечая, что выбежал в одних носках и сейчас стоит в настоящем сугробе.
Тогда мир ещё не знал, что Александр Сергеевич сделал величайшее открытие. Он создал Эликсир Счастья.
Всё началось много лет назад. В те далёкие времена, когда на голове Александра Сергеевича ещё пылала огненно-рыжая шевелюра, а очки предательски сползали с носа. Да, и звали его не уважительно по имени и отчеству, а, так, просто и небрежно — Шурик.
Окончив химико-биологический факультет, он решил не размениваться на мелочные вопросы, а заняться решением сразу всех проблем человечества. Александр Сергеевич решил создать Счастье.
Никто не знал, как эта бредовая мысль возникла в его голове, но сам он часто говорил, что идея пришла к нему во сне.
Так Шурик начал изучать Счастье. Лабораторию он устроил прямо в своей комнате, завалив её различными пробирками с реактивами, колбочками и пузырьками. На полу появились удивительные аппараты, а полки книжного шкафа были заставлены непонятного содержания фолиантами.
Соседи почти сразу заподозрили, что Александр Сергеевич занимается совсем не научными опытами, а обычным самогоноварением и с тех пор к Смирновым зачастил участковый. Убедившись, что чудак действительно поглощен работой и никакой угрозы жителям его района не несет, участковый успокоился и стал заглядывать реже.
Шло время. Уходило безвозвратно...
Волосы на голове Шурика поредели, сам он ссутулился и превратился в известного всему двору своей чудаковатостью Александра Сергеевича.
Иногда, вечерами, он выходил во двор, подходил к столику, за которым мужики забивали бесконечного козла, аккуратно присаживался где-нибудь сбоку и рассказывал:
— ...счастье — категория нематериальная, но зачастую связана с нашими насущными потребностями. Когда нищий находит сто рублей — он счастлив. Это показывает, как нечто материальное дает посыл для возникновения этого чувства. Но так же можно обрести нечто нематериальное, духовное, и это так же может породить ощущение счастья. Красивый закат, хорошая книга, беседа, наконец. Возможно, это разные категории счастья, но в данном случае счастье неразрывно связано с удовлетворением...
Мужики слушали, стуча костяшками домино, а потом кто-нибудь вскакивал и, хлопая ладонью по столешнице, кричал: «Рыба!».
Раз в неделю, обычно по средам, Александр Сергеевич ходил в магазин. Он возвращался с тяжелыми сумками и перед тем, как подняться на четвертый этаж в свою квартиру, присаживался к бабулькам, окопавшимся перед подъездом и вслух излагал свои мысли:
— ...наша беда в том, что мы не умеем быть счастливыми. Мы не можем увидеть счастье, когда вот оно, совсем рядом, и уж вовсе не ощущаем его, когда оно у нас есть. Чтобы найти его, нам надо его лишиться. И только тогда мы осознаем, что же мы потеряли... Случается так, что в дверь нашей квартиры стучится счастье. «Есть здесь кто-нибудь?», — спрашивает оно. Но мы не знаем, что это оно, настоящее, реальное Счастье, нам лень встать с дивана, мы не можем оторваться от телевизора, мы заняты другим делом. И вот оно, не дождавшись ответа, понуро отходит от запертой двери и идет дальше. Дальше, к следующей двери, за которой прячется от нее очередной Несчастливый Человек...
Бабушки на скамейке слушали, качая головами, а когда Александр Сергеевич поднимался и уходил, они крутили крючковатыми морщинистыми пальцами у виска и наперебой обсуждали странного собеседника.
Единственным, с кем он находил общий язык, был старый бездомный пес Тузик. По средам и субботам Тузик прибегал к балкону квартиры Александра Сергеевича и громко тявкал. Через пару минуту из подъезда выходил, сам Александр Сергеевич и ставил перед псом миску с объедками. Пока Тузик поглощал еду, Александр Сергеевич чесал его за ухом и размышлял:
— ...могут ли животные быть счастливыми? Не сытыми, здоровыми, довольными, нет. Именно счастливыми... — он задумчиво смотрел на собаку, и пес, чувствуя какую-то нерешительность в голосе старика, оборачивался и лизал его нос. Тот утирался и заключал: — Наверно, только вы по-настоящему счастливы, а нам, людям, этому еще предстоит научиться.
Затем поднимался, забирал пустую миску, поправлял очки и шел назад, в квартиру к своим колбочкам и пробиркам.
И вот, одним зимним утром, Александр Сергеевич вышел на заснеженный балкон своей квартиры и закричал «Ура!». Он открыл формулу Счастья и, пожалуй, впервые за шестьдесят семь лет своей жизни он был по-настоящему счастлив.
Но люди спали.
— Вы скажете мне спасибо, люди! — закричал в пустой двор Александр Сергеевич.
— Эй! Хорош орать, дай поспать! — прозвучал недовольный врзглас где-то наверху.
Улыбаясь, Александр Сергеевич удалился в квартиру, оставив на белоснежном балконе глубокие следы босых ног. Не закрывая балконную дверь, дыша бодрящим морозным воздухом, он принялся готовить последний опыт, результат всей его жизни — Эликсир Человеческого Счастья.
Несколько часов подряд радостно звенело блестящее стекло, живо булькали разноцветные жидкости, бойко гудели и дребезжали машины.
Когда эликсир был готов, Александр Сергеевич влил его в одну из своих странных установок и повернул рубильник.
Из распахнутой балконной двери повалили наружу плотные клубы пара. Они искрились в солнечных лучах, устремлялись к небу, растворяясь там и обволакивая Землю...
Через неделю Александр Сергеевич умер от пневмонии.
На похороны пришли всего пара человек и осиротевший пес Тузин.
А люди? — спросите вы. — А Эликсир Счастья?
А что люди? Они стали счастливы. Счастливы по-настоящему.
Где-то на городской свалке, рылся среди мусора оборванный, грязный бомж со счастливой улыбкой на лице. В нескольких километрах от города в деревне Литвинка валялся на обочине счастливый пьяница Сергей, и бегала по деревне с палкой в руке не менее счастливая его жена — Катя. А в одной далёкой африканской республике шла гражданская война, и пять счастливых солдат расстреливали радостного диверсанта. И в это же время где-то в Азии, среди рисовых полей, счастливо улыбался изможденный, умирающий от голода девятилетний мальчуган, а мимо него шли милые, довольные жизнью люди...
Эликсир Счастья сделал свое дело.