Мы уже выяснили, что пост-правда — это ситуация, в которой объективные факты менее влиятельны в формировании общественного мнения, чем обращение к эмоциям и персональным верованиям.
Медиа-нарратив пост-правды строится не на ложных фактах (фейках), а на исключении из текста тех фактов, которые противоречат политически-необходимой интерпретации текста, и замещении их фактами, укладывающимися в нужную схему. Семантика (значение) подчиняется прагматике (потребности). Какой смысл нужно получить из имеющегося набора фактов, такой и будет получен.
Диспозиция вместо композиции
В случае композиции каждая последующая часть вытекает из логики предыдущей. В случае диспозиции отдельные фрагменты (кадры) механически монтируются с другими, создавая иллюзию достоверности. Монтаж, склейка разнородных фактов (как при создании художественного фильма) – основной принцип создания пост-правды.
Доктор филологических наук Ю. Шатин выделяет 4 диспозиционных элемента, с помощью которых конструируется нарратив пост-правды:
1. Медийная персона
Основным действующим лицом пост-правды является знаковая личность: политик, актер, спортсмен, журналист и т. д. В создаваемой нарративом пост-правды «картине мира» акторами всех значимых процессов обязательно должны быть не объективные факторы, связанные с интересами государств, классов, кланов, корпораций, партий, национальных или религиозных групп, а конкретные люди, от личностных качеств которых (храбрость, трусость, жадность, злобность и т.д.) зависит все на свете, и за историей которых можно следить как за селебрити в глянцевом журнале, поддерживая медиа-персону или проклиная ее.
Объективных общественно-экономических оснований для тех или иных исторических событий как бы и не существует. Все крутится вокруг личности — причиной Второй мировой войны были амбиции Гитлера/Сталина, причиной военных действий на Украине — безумие Путина, а конфликты на Ближнем Востоке происходят исключительно потому, что Хуссейн/Мубарак/Каддафи/Асад и т.д. захотели полноты диктаторской власти. Таким образом этих персонажей теперь можно ненавидеть как антагонистов в остросюжетном фильме и с замиранием сердца ждать и следить, как «хорошие парни» будут с ними расправляться.
Очень важно, чтобы о медиа-персоне было многое известно до начала связанного с ним медиа-события, т.е. развертывания сюжета «фильма». Должно быть известно то, что автоматически включит разнородную аудиторию — одни заранее будут любить персонажа, а другие — ненавидеть. С тем же Путиным нарратив до события (скажем, до 24 февраля 2022) может касаться его работы в КГБ — для кого-то это априорный фактор любви (патриот, государственник, поддерживающий порядок), а для кого-то — ненависти (жестокий палач, слуга тоталитарного режима). Или истории его возвышения в конце 90-х — остановил распад страны, победил терроризм, разгромил компрадорских олигархов (любовь); установил систему несменяемость власти, зажал свободу прессы, репрессировал лучших людей (ненависть). Итак, до начала «фильма» должно произойти разделение аудитории на любящую и ненавидящую.
2. Криминальная фабула
Завязка фабулы «фильма» должна носить криминальный характер. Типичными фабулами пост-правды могут быть:
- реальное или мнимое отравление знаковой персоны;
- кибератака, санкционированная значительным лицом;
- сексуальные домогательства;
- справедливые или несправедливые военные действия, начатые медиа-персоной.
Например, отравление Навального или Скрипалей, вмешательство российских хакеров в американские выборы, военные преступления в Буче, что угодно. Причем неважно, что там случилось на самом деле — главное, чтобы имелась криминальная фабула, к которой можно сюжетно привязать медиа-персону, к которой у разных частей аудитории заранее сложилось определенное отношение.
3. Пошаговое развитие сюжета
Событие не должно быть однократным, иначе оно быстро верифицируется либо как истинное происшествие, либо как фейк, после чего интерес к нему либо падает, либо вовсе исчезает. Для того чтобы стать пост-правдой, событие должно содержать потенциал развития. Для создания нарратива пост-правды, Путин не может просто отравить Навального и все. Он должен кого-то травить долгое время — Полонского, Скрипалей, Навального, и к этой истории должны привыкнуть как к нормальной для Путина (он обычно травит своих противников). В идеале найти (или придумать) случай, когда бы он травил кого-нибудь во время службы в КГБ. Воздействие нарратива усиливается, если к основной фабуле добавить дополнительную (желательно трогательную) историю, которая взбудоражит аудиторию не менее основного события. Например, кот и морские свинки Скрипаля, которые якобы умерли от яда, которым отравили их хозяина. Жестокость по отношению к животным, которые точно ни в чем не виноваты — нарратив, работающий даже лучше, чем основная история об отравлении (реальном или мнимом) агента-перебежчика.
4. Неопределенность финала
Событие ни в коем случае не должно быть однозначно интерпретировано как правда или ложь. «Выздоровевшие» после отравления смертельным ядом Навальный или Скрипаль должны пропасть из фильма, а значит и из массового сознания. По крайней мере пропасть как герои истории отравления (Навальный потом появился как герой новой истории — посадки в тюрьму, но снова исчез). Завязка сценария постправды и его развязка, лишенные развития, девальвируют ценность самого события. Неважно, что будет после титров, важно лишь то, что показано в фильме.
Пост-правда возможна лишь как длящееся событие без финала с наращиванием фактов, истинность каждого из которых не может быть ни опровергнута, ни доказана. Только верить или не верить.
Если вы пропустили предыдущие части:
- Первая часть статьи об эмоциях и рациональности
- Вторая часть о мнениях и знаниях
- Третья часть об эмоциональном очаровании
- Четвертая – о заблуждениях, лжи и дезинформации
- Пятая – о медиа-нарративе и нарративе пост-правды
- Шестая – об «антиэкспертной революции»
- Часть 7 – «Брехня» и гиперверие
- Часть 8 – Ложь во имя правды
#медиаграмотность #медиа #культура #исследования #журналистика