Мы живем в интересные времена. Начиная с 2020 года как-то все пошло наперекосяк. Интернет заполонили сначала вирусологи, потом профессионалы в области вакцинации, а теперь военные эксперты. На образовании это тоже все отразилось. В «доковидные» времена все взрослые старались оградить детей от гаджетов, а теперь всем нам пришлось научиться работать с Зумом и удаленными досками. Преподавателям же пришлось изобретать новые способы взаимодействия с детьми на расстоянии.
Благодаря онлайн-образованию теперь мы можем дотянуться до всех желающих заниматься, но нам все так же не хватает невербальных способов коммуникации. Подойти к ребенку и нарисовать у него в тетрадке зайчика намного проще, чем пытаться в онлайне объяснить сложное условие задачи и почему оно не сходится.
Мы каждый год просыпаемся в новой реальности, к которой приходится привыкать. В этом году наша жизнь тоже не стала проще: теперь во всех живых школах вводится патриотическое воспитание разного толка. Его определенно не хватало в школах в последние годы, когда роль воспитания вообще, и патриотического в частности, был существенно занижен. И все равно, думаю, что обилие политических уроков не должны размывать силы и время на действительно не менее важные вещи: на предметное обучение и изучение доброго отношения к человеку. Что для меня очевидно точно, так это то, что точно нельзя пользоваться школой как чем-то готовым к употреблению.
В обществе иногда говорят о конвергентном и дивергентном путях образования. Конвергентный путь образования — это когда задача имеет одно одобренное «сверху» решение. Примером тому может служить школьная проверочная работа, в которой на каждый вопрос нужно выбрать один из двух заданных вариантов ответа. Дивергентный путь — это когда задача имеет множество путей решений. Этот путь учит не столько конкретному квадратно-гнездовому подходу, сколько творчески использовать доступные ресурсы, уметь «генерить» гипотезы, уметь решать задачи, которые не имеют конкретно определенного решения. Обучать ребёнка дивергентному мышлению долго и дорого, часто гораздо лучше дать работающие практики и выпустить с этим в большую жизнь. Подход более чем практичный на самом деле, потому что в бизнесе это аукается так: линейный персонал работает по чёткой инструкции, а вот остальные сами ставят себе задачи. И если вдруг линейный сотрудник начинает проявлять признаки повышенной сознательности, то это уже не солдат, а офицер.
Иногда на курсе по олимпиадной математике, к примеру, я пишу в классе на доске число 13 и спрашиваю, какая может быть тема урока. Дети докапываются до числа и могут решить, что это двузначные числа, например. А дальше интересно: кто-то говорит, что нужно разобраться в их истории, кто-то говорит, что надо понять, почему они так называются (тринадцать, а не десять три, как двадцать три), либо разобраться, как из него вычитать 4 и 5, потому что на палочках натуральным образом понятно, а без палочек и калькулятора — уже нет. Или в начале урока спрашиваю детей про муху, которая ударилась о сосульку, и с которой могут произойти самые невероятные вещи. А что именно может с ней произойти? И когда дети начинаю мыслить дивергентно, происходят две вещи: во-первых, я собираю данные про то, что интересно детям, а во-вторых, я сразу ловлю непонятки, которые дети тут и обозначили — значит, они не останутся «неподсвеченными».
Нам всем, и детям, и преподавателям, и родителям придется добавлять свое и корректировать образовательные и воспитательные компоненты школьного блюда. Искренне уверена и призываю всех родителей-«образованцев» к поиску особого педагога или особой школы, в которой бы вы увидели именно дивергентные подходы к развитию и образованию вашего ребенка, призываю всех думать самостоятельно и учить этому детей, хотя и очень хочется использовать готовые решения.