9,5 ЛЕТ — Что это? Кто эти люди? Вал-лер, что происходит вообще? — Елена нервно уставилась на стол, который был по-королевски сервирован. Солнечное зимнее утро. Горели дрова в камине, комната светлая широкая и просторная, во весь первый этаж, ... она была полна людей, сновали и официанты. Вчера вечером огромный богатый стол из натурального дерева был сервирован на троих, а утром за ним сидел Валерий Яковлевич во главе и восемь прекрасных девушек. Все блондинки, все примерно одного возраста, на вид двадцать пять, максимум тридцать лет. У всех были одинаковые длинные, роскошные, ухоженные волосы, и лица до боли похожие на саму Елену. Одно место было свободно.
Она перед выходом на завтрак повязала шелковую косынку благородного небесно-голубого цвета в форме ободка, старалась современно выглядеть, надела платье. Их было несколько, все довольно приличного качества - висели в шкафу комнаты, где Елена ночевала.
Открыла замок в двери и выпустила её крупная женщина с плечами культуриста, представилась телохранителем царя и вежливо показала выход на лестницу...
— Ты проходи, садись, извиняться за опоздание не нужно! Мы не обижаемся, да, мои хорошие?
Девушки заулыбались, а ближайшая поцеловала Валерия Яковлевича в подставленную щеку.
— Ты меня издеваться сюда позвал? — мрачно заявила Елена.
Глаза его сделались ужасно удивленными.
— Тебя? Позвал? Боже мой, разве я тебя сюда звал? А… ну да, ты имеешь в виду завтрак.
— Неужели ты не человек? Ты ведешь себя, как… просто грязь под ногами! — Елена была на взводе, но она прошла и села на свободное место. Сразу взяла хлеб и ложку, потянулась к сливкам в кувшинчике, чтобы налить в кофе. Всем видом она показывала, что собирается завтракать, как в санатории и совершенно не планирует обращать на девушек внимание.
Именно в этот момент из комнаты донесся громкий, звонкий дребезжащий хохот, как у гиены. Елена подпрыгнула на стуле от неожиданности и довольно испуганно уставилась на девушку напротив.
— Это бродят гиена и павиан. Не беспокойся, дорогая. Каких только причуд не бывает у миллионеров!
— Сам ты павиан, Валер. Прекращай цирк и выгони всех этих. Устроил сумасшедший дом! Вообще ненормальный стал. Я думаю к этому руку моя дочь приложила, кто же еще…
— Не тебе одной сценарии писать, я тоже хочу! Да, твоя дочь меня … вдохновила. — спокойно подтвердил тот. — Я чувствую себя сейчас могущественным, как гроза. И мой талант должен жить… Я оставлю после себя своим потомкам… Кстати, надеюсь твой бывший муж наделает моей Норочке хорошеньких лебедят. И мы будем их потом замуж выдавать за хорошеньких бычков, которые наделает Макс с прекрасной нимфой Марианной. Тьфу, ошибся. Она Маргарита, это еще круче. Королева всей нечисти, как у Булгакова, а Мастер ей уже пятки целует. Пяточки розовые, как у младенца, правда-правда… Это наша фея Теодора постаралась, почистила Золушке пяточки...
Откуда-то довольно вредным голосом запела Теодора: «Маргари-и-ита тадам, Маргарита ведь ты не забыла, Маргари-и-та тадам, ты же помнишь, как всё это было …»
— А я думала ты нормальный… Ты безумней кролика! Всё, я хочу уйти.
— Ку-уда!!! Не дам моих кошек мучить, Они обещали еще одну родить на пятом курсе… Пока не родят - не выпущу тебя на улицу. Писай дома, в лоток!
Растерянность Елены тотчас же показала все, о чем она думала. Она предполагала раньше, что этот мужчина - до сих пор влюбленный и просто тщательно это скрывает. А теперь, прямо на глазах, ее надежды рушились. К тому же было похоже, что он не собирался её добровольно выпускать из дома.
Вечером она хотела проехать со своим новым мужчиной вместе в салон, проверить все, забрать выручку наличными из кассы, которую никто за это время не сдавал в банк. Администратор не захотела брать на себя ответственность и просто складывала в сейф. А эта история могла затянуться на двое, а то и на трое суток. Уезжать ей хотелось на хорошей машине, а не на такси, словно побитая дворняжка.
— Что ты собираешься со всеми нами делать? Неужто ублажать? А сил, прости господи, хоть на одну хватит? А? Валерий Яковлевич? — спросила она ласковым голосом и улыбнулась девушкам, которые тут же скривились в презрении.
— Ну… Куда уж мне, зачем уж мне. Я старый больной… судья. Занимаюсь только важными преступлениями, расследую и убиваю преступников, которые избежали наказания. Признавайся, кого ты чуть не убила, милая, или я сам зачитаю твой приговор.
— Всё понятно. Я в сумасшедшем доме.
— Хорошо. Тогда поехали. Тео, мы готовы.
Теодора вышла с кинохлопушкой, которую всем показала и назвала «мой крутой нумератор, которому тридцать пять лет». Она быстро подошла к столу, крикнула «Внимание! Мотор!» и хлопнула перед носом Елены.
— Итак, я вас всех здесь собрал, чтобы признать сей факт: У сумасшедших уйма преимуществ перед нормальными людьми. Они вдвое хитрее. Елена, так какое вы преступление совершили, добродетельная мать?
— Скажи какое, я не понимаю, о чем ты.
— Своими действиями ты едва не довела дочь до самоубийства. Чувство страшной вины за свою беспечность, доверчивость и желание защитить отца, привело её к тому, что называют готовность к cy ициду номер один.
Матвей Сергеич ловил её возле распахнутого окна, кто знает, решилась бы она полететь, как птица? Я знаю, что мечтала погулять с Максом, подружиться, попросить рассказать, что у него с тобой. Она стеснялась спросить напрямую.
Она вообще не знала, как себя вести с мужчинами, особенно старше и такими половоактивными, как он. Эта девочка хотела доверия. Чтобы он доверился ей, а она ему. Она хотела, чтобы он узнал, вспомнил, понял, хотела просить его никогда не встречаться с её симпатичной матерью, готовила фотографии отца, их семьи, чтобы умолять не разрушать вашу идеальную пару.
А получила то, что не готова была получить после минутного знакомства. Даже самая прожженная давалка хочет ухаживаний. А ребенок была чиста, как еще не распустившаяся роза. Берегла себя для мужа, не знала, что её схватит тот, кто похож на человека из преисподней в своем желании выжить.
— Её собственное бесстыдство, её любопытство и склонность к авантюрам, – вот что подвигло на такое. Если бы она вела себя как приличная девушка, никуда с незнакомцами не ходила, не соглашалась на всё, ничего подобного не произошло бы.
Елена смотрела в ответ спокойно, и в глазах её не было раскаяния.
— Значит, чистосердечного раскаяния не будет и я начинаю считать. Десять блондинок решили пообедать, одна поперхнулась, их осталось девять. Девушки, кто у нас сегодня готов подавиться этим воздушным суфле?
Одна из девиц быстро покраснела, схватилась за горло, её язык вывалился, и она повалилась на стол недвижимая.
Быстро откуда-то возникли два парня в черной униформе, с невозмутимыми лицами, как у роботов, они быстро подняли девушку и потащили куда-то в сторону зимнего сада, где вчера Елена успела тихо выку рить тонкую сигарету, спрятав бычок за огромную цветочную вазу. Голова несчастной болталась, и ноги были скрещены.
Елена громко рассмеялась, но остальные не издали ни звука.
— Упокой господь её душу. — учтиво прошептал Валерий Яковлевич и продолжил завтракать.
Весь день он валялся на диване или сидел, обняв двух красоток.
Девушки чувствовали себя вольготно, так, словно они давно тут живут. Трое играли в карты с Теодорой, потом к ним подсаживались еще желающие, и они шли в другое крыло дома, где был покерный стол.
Елена дважды пыталась подойти, но оба раза эти девчонки, которые были моложе, с красивыми волосами, не подпускали к господину. Они скалили зубы и шипели на неё, как вампиры, а мужчина никак не реагировал на её попытки поговорить.
Наконец, вечером она сдалась, оделась и вышла прогуляться, набрала номер дочери.
Трубку взял Матвей, сказал несколько нецензурных слов, после чего отключился. Она позвонила подруге, узнать, как дела и сказала, что живет с очень богатым человеком, прислала ей фото дома. Та вяло поздравила с победой.
Елена ждала больше эмоций, поэтому разозлилась еще больше, и зашла на таком взводе, что вокруг неё казалось всё искрит.
Из крыла, где все играли в карты раздался радостный и стройный женский визг и все наперебой стали кричать: «Валера, класс! Сделай еще! Супер!! Валерочка…»
Неожиданно со спины подкралась Теодора и дотронулась до нее костылем, прямо до мягодицы. Елена от этого толчка чуть не упала, выгнувшись вперед, а та бестия радостно захохотала.
Тем не менее даже оттолкнуть противную старушку не было возможности, потому, что за её спиной всё время маячила та прислужница высокого роста, телохранитель.
Елена сделала вид, что ничего не было и пошла гордо в свою спальню. К ужину она не спускалась. Но слышала дикий крик куража на весь дом, и хохот, как у гиены.
«Девять негритят, поев, клевали носом, один не смог проснуться, их осталось восемь» - прошептала она считалку, которая уже висела у неё на стене.
Закрыла глаза, понимая, что надо скорее бежать, иначе он будет унижать, пока она не сойдет с ума и не увидит петлю. А потом все спишут на несчастный случай, будет девять, даже больше свидетелей, что она сама.
****
— Вообщем, решено! — рассмеялся Макс. — Завтра, точнее, уже сегодня, мы едем в торговый центр, и я тебя прошу, не надо пугаться, он маленький. Подарки выберем, мне отпуск дают, тебе эти доспехи снимут. А то иногда мне снится, что я лежу с рыцарем. И в кино ещё успеем, да? Лучше на мульт, а то ты испугаешься звука. Там он окружает… Вода капает на экране, а кажется, что у тебя за спиной, в зале.
— Макс, не надо, я умоляю. Ну что это будет? Я иду с костылем, а ты … ты еще меня тащишь. Умоляю! — взмолилась Рита. — У нас дома всё есть, не нужны эти подарки и наряды. Мы там только валенки зимой носим, неужели, на самом деле предлагаешь всем .... красные носки купить???
— Не, там не просто красные, там снеговики, и всякие конфеты, елки, шарики на этих носках. Ну а что еще-то? Всем бы деревенским купили, и нормально. На память.
— Что они с ними делать будут?
— Да пусть, хоть лук сушат в них. Или просто игрушки елочные подарить можно. Ты знаешь, мать всегда так шутила и делала подарки незначительные, но можно или съесть, или на елку повесить, или просто носить… носки всегда нужны. И тебе тоже, вон лапы мерзнут.
— А ты, правда, меня не стесняешься? Честно? Поклянись!
— Быстро в кровать! — сквозь смех скомандовал Макс и взбил подушку, — Сейчас покажу, как сильно я тебя стесняюсь.
Когда Рита послушно и медленно улеглась, он плюхнулся на диван рядом и улыбнулся.
— Ты так радуешься…
— Ты о чём? Я стесняюсь.
— Макс…
— Думаешь я не видел, как ты меня пожирала глазами весь вечер? И ни разу не подошла не сделала то, что тебе хотелось. А я ждал.
— Я стеснялась! Вдруг ты не хочешь или я под руку попаду…
— Рит, скажи, я хоть раз в жизни тебе что-то сказал плохое под руку? Или может отказался обняться? Всё, буду стесняться дальше. Что я, правда, все время инициативу проявляю… Как будто к монашкам залез и занялся искушением…
— А я похожа на … твою девушку?! Похожа? — не унималась Рита.
— Как ты думаешь, почему мы в январе становимся мужем и женой, а? Не похожа ты на мою девушку! Думаю, ты получше будешь, чем … просто девушка. Рит, давай сама, а? Я устал, работал, два часа ночи, жду, и уже не могу… Сейчас засну, и ты обидишься.
— Хорошо, спи, пожалуйста.
— Нет, ты неисправима… Мне иногда не по себе. Я - мужчина, который спрашивает себя каждый раз, каждый день: «Что она на самом деле думает обо мне? Ей хорошо или мог бы еще лучше?»
— Если будет еще лучше, я сойду с ума. Макс, ты представить себе не можешь, как это всё прекрасно… Боюсь, что в один прекрасный день я пойму, что не проживу без этого ни дня.
— Тогда иди сюда, завтра суббота, выспимся … — произнес он нетерпеливым голосом.
Рита уже предвкушала все те ласки, которыми Макс обычно баловал её, но хотелось сделать, как он просил, самой, все, как он хочет. Только вот получит ли в прикосновениях все то, что хочет?
— Поцелуй меня так, как ты сама умеешь, мне это ужасно нравится, —попросил он, потянувшись ей навстречу.
Макс закрыл глаза и Рита не старалась повторить его движения, только свои, так, как она умеет.
— Еще, — прошептал он. — Не останавливайся, детка. Ты такая вкусная, ты так мне нужна.
В этих словах Рита вновь услышала какую-то и сладость и боль, понимая каждый раз, что ему это действительно нужно. Она так и никогда не научится целоваться, потому, что не готова быть настойчивой.
— Скажи, что тебе нравится больше всего? — спросила она, продолжая осторожно целовать.
— То, что ты стесняешься, и ты не кричишь, Рита. — прошептал он в следующую минуту, и подумал, что она уже не слышала этого, потому что потонула в ощущениях.
Но улыбаясь и поглаживая его шелковые волнистые волосы, лоб, целуя в щеки, она сказала то, что думала об этом:
— От восторга, наверное, все у тебя кричат.
— Нет... Ты знаешь, крик это что-то животное, или фальшивое. Кричат те, кто играет роль, как в фильмах для взрослых. Кричат и царапаются тоже. Но мы не звери, мы люди… Раньше я тоже старался громко и фальшиво. Сейчас мне это не нравится. Но если тебе нравится, я с удовольствием послушаю.
—Мне тоже кажется, что лучше, когда страшно и зовешь на помощь, а любовь она тихая и нежная, да?
— Такая любовь облагородила меня. И больше неприятны показные вещи, понимаешь?
— Ты иногда шепчешь её имя, но уже …
— Почти ни разу. Рит, я же просил. Я теперь понимаю, почему она мне еще чаще снится. И мать. Ты все время просишь рассказать, — Она рассмеялся, — Ну что, разве не так?
— А мне нравится, когда ты рассказываешь. Ты потом смотришь на меня так… как будто я тебе родная. Для меня это, как сказка. Я совсем не ревную. Когда ты первый раз рассказал, мне было так интересно. И конечно, у вас не будет ничего, она очень верная жена, а ты… расскажи мне еще?Придумай что-нибудь…
— Спать не будем вообще?
— Немножко. Расскажи, что тебе снилось.
— Маргаритка, я болею телячьей любовью в очень тяжелой форме, а ты просишь сказку рассказать.
— Тебе же это помогает? А мне интересно!
— Ладно. Представь себе боулинг. Я явился позже — они все уже играли, мне оставалось только болеть за нее. И я стал пить и кричать, когда она бросала шар. Меня не замечали, я поверил, что невидим и начал приближаться и вставать в стойку кобеля, а еще посчитал себя неуязвимым. Привез букеты, вручил и сказал так: "Выбрать не мог, решил купить все…" А сообразил, что происходит, только когда кто-то зажал мне шею и сдавил кадык.
Все смотрели на меня, захотелось провалиться сквозь пол, но тут я заметил невольное восхищение во многих глазах. Я не понимал кем, но решил, что я тоже красавчик. А потом у меня совсем кончился воздух, и я стал дергаться. Все подбежали, стали суетиться, пытались что-то сделать с ним, но он сам отпустил и так же молча похлопал меня по плечу.
А что мне приснилось потом? Как он меня отпускает, и я иду бросать шар в кегли. В зале люди, много людей, и тут в толпе она меня зажимает. Я во сне просто дико хочу её. Мы целуемся, а потом она говорит «Извини, за то, что он с тобой сделал, но это попросила я!». И всё. Конец кошмара. Я проснулся, лежу, как ангел и не один.
Такая история...
— Ты придумал, это был не сон! Тебе это не снилось! Да? Угадала?
— Молодец... Уже начала различать где фантазия, а где реальность. Мне бы еще потренироваться... И всё, свободен, лечу, как корова с крыльями.
— Максим, ты бычок, с крыльями.
— Представляешь, Элькин отец сначала теленком звал, потом производителем, а теперь я для него корова.
— Почему?
Макс зашелся тихим смехом и спустя несколько секунд проговорил:
— Она сказал, что ты - деревенская доярка Марианна... меня это... доишь. Я думал он про деньги, а он еще хуже...
Она засмеялась, потом обняла его и, гладя в глаза сообщила:
— Про Эльку ходят сплетни, уже и в Павловке, на рынке все знают. Как будто её пустили подоить корову, а она не знала и подоила быка!!!
— Давно хотел тебя спросить, как доярку, а кто умеет доить быка? Он же убьёт, едва ему хвост поднимешь. Смотрела корриду? Там только люди, как тряпочные куклы летают. Не могла она.
— Макс, конечно нет, она даже корову не доила...
— А вот это ты ошибаешься. Яковлевич всем фотки разослал - Элька в косынке с ведром и коровой, она реально её доит...
Киса! Я давно хотел Вас спросить как художник художника: Вы рисовать умеете?
12 стульев фильм
НАЧАЛО и все части этой истории
В тексте использована цитата:
- Её собственное бесстыдство, её грех, – вот что подвигло ее на самоубийство. Если бы она вела себя как приличная девушка, ничего подобного не произошло бы.
Она повернулась к Вере. В глазах её не было и следа раскаяния: они жестко смотрели на Веру с сознанием своей правоты. Эмили Брент восседала на вершине Негритянского острова, закованная в броню собственной добродетели. Тщедушная старая дева больше не казалась Вере смешной. Она показалась ей страшной.
Агата Кристи Десять Негритят
Дорогие друзья, благодарю всех, кто ждал выхода каждой новой части этой истории! Спасибо за лайки и за то, что дочитали мои слова и чувства, или не мои, не знаю откуда они приходят. Про Макса напомнили в комментариях, вот чуть чуть получилось. Сегодня не очень много, так получилось...
С любовью, Автор!💖