Точнее, собирался ли он это сделать? Тот, кто захочет узнать ответ на этот вопрос, найдёт в литературе о композиторе две противоположные версии.
Было или не было?
Специалисты-музыковеды и биографы Рахманинова практически не обсуждают эту тему, поскольку в документах (письмах композитора и свидетельствах близко знавших его людей) нет вообще никаких упоминаний о таких его намерениях.
С другой стороны, в популярной литературе желание Рахманинова вернуться на родину в годы Второй мировой войны не подвергается сомнению (об этом, к примеру, писал Юлиан Семёнов в романе «Экспансия - II»). Некоторые журналисты с богатой творческой фантазией развернули эту версию в удивительную историю о том, что, якобы, Сталин даже лично писал Рахманинову письма, звал его приехать в СССР и обещал ему привлекательную вакансию в Союзе композиторов.
Все эти легенды выросли из одного единственного источника: мемуаров министра иностранных дел СССР Андрея Громыко, изданных в 1990 году, в которых он описал случайную встречу с Рахманиновым в советском посольстве в Нью-Йорке в начале 1943 года. По его словам, композитор написал прошение о возвращении на родину и очень просил Громыко ускорить процесс. Вот такой, по его словам, у них состоялся диалог:
— Я рад, что вы решили вернуться на родину, — сказал я ему. Вы выдающийся композитор, и наш народ, конечно, горячо одобряет ваше решение.
— Постарайтесь, пожалуйста, поскорее оформить решение, — попросил он.
— Сделаю, Сергей Васильевич, все от меня зависящее, — обещал я.
Рахманинов заметил:
— Я с восхищением слежу за беспримерным подвигом Красной Армии и советского народа в борьбе против гитлеровской Германии. А потом добавил: — Американцы преклоняются перед силой и духом советских людей.
Здесь мы попадаем в сложную ситуацию: с одной стороны, чисто теоретически трудно предположить, что Громыко просто выдумал этот эпизод. А с другой – в него совершенно невозможно поверить. И вот почему.
Возвращенцы и невозвращенцы
Само по себе возвращение русских эмигрантов в СССР, особенно в 30-е годы, явление вполне типичное, особенно для писателей и поэтов. Писать на русском языке в иноязычных странах, по выражению поэтессы и танцовщицы Ларисы Андерсен – «это всё равно, что танцевать в пустом зале». Бедность, творческий ступор, отсутствии аудитории, тоска по прежней жизни, невозможность адаптироваться к новой действительности или какие-нибудь личные причины вынуждали многих вернуться на родину в надежде на лучшее. В предвоенные годы так поступили Алексей Толстой, Александр Куприн, Марина Цветаева, Максим Горький, хлопотали о разрешении Иван Бунин и Александр Вертинский.
⭐Семь русских композиторов, эмигрировавших из России после 1917 года
Музыкантам на чужбине было несколько проще - музыка не требует перевода. Из тех, кто уехал из России после 1917 года, многие успешно продолжили свою карьеру на Западе и стали звёздами мировой величины. Однако и здесь были "возвращенцы", искавшие себе лучшей доли. В 1937 году в СССР приехал (после успешной гастрольной «разведки») Сергей Прокофьев, на горе его жене-испанке, попавшей в итоге в ГУЛаг.
Что касается Рахманинова, то он стал самым успешным из всех русских эмигрантов, добился на Западе огромного мирового успеха, высочайшей артистической репутации и заработал миллионное состояние, обеспечив своих детей и внуков на долгие годы. Поэтому, в отличие от Прокофьева, он не испытывал нужды ни в поисках новой большой аудитории, ни в каких-либо статусных или материальных преференциях от советского государства. У него не было ни малейшей практической необходимости возвращаться.
К тому же трудно представить, что он согласился бы с необходимостью платить этому государству обязательный советский композиторский оброк в виде кантат, ораторий и симфоний, прославляющих Маркса с Энгельсом, Кирова, Сталина или Великий Октябрь. Рахманинов был идейным противником коммунистического режима.
Родина и власть
Рахманинов уехал в конце 1917 года с ощущением того, что новая российская власть не оставит камня на камне от его родины - того мира, в котором он прожил жизнь, сложился как личность и музыкант. Родина для Рахманинова имела довольно конкретный облик: это мир тамбовской Ивановки со степными просторами, свободой уединённой жизни, охотой, лошадьми (Рахманинов был очень хорошим наездником) и сельскохозяйственными заботами.
Здесь он обрёл семью, нашёл свою любовь, здесь родились его дети. Он оказался прав: всё это "родное" было разграблено, разгромлено и сожжено почти сразу после отъезда.
⭐Мать Рахманинова: загадочная фигура в биографии композитора
Но в основе неприязни Рахманинова к новой власти лежали не только личные мотивы. Большевиков он считал безусловным злом для всей России, и не раз публично высказывался по этому поводу.
В 1930 году он поставил свою подпись под открытым обращением к американским гражданам от лица 215 известных русских эмигрантов, выступивших против экономических связей с СССР:
«Взоры страны, которая была великой, но чей народ ныне мучается в оковах рабства, обращены на вас. Кто из вас может остаться холодным свидетелем пыток и бесчисленных казней? Кто может остаться равнодушным к преследованию религии? Кто из вас способен одобрить лишение имущества всех граждан страны? ... Помните, что каждый, кто покупает продукты рабского труда в России ... - поддерживает коммунистическое правительство".
Год спустя он вместе с Ильёй Львовичем Толстым (сыном писателя) и химиком Иваном Остромысленским опубликовал в "Нью-Йорк Таймс" очень резкое открытое письмо Рабиндранату Тагору - ответ на серию его репортажей о поездке в СССР.
«Знает ли он, что, согласно статистическим данным, распространённым самими большевиками, между 1923 и 1928 годами, более трёх миллионов человек, в основном рабочих и крестьян, содержалось в тюрьмах и концентрационных лагерях, которые являются не чем иным, как домами пыток? Своим уклончивым отношением к коммунистическим могильщикам России, ... он оказывает сильную и несправедливую поддержку группе профессиональных убийц".
В 1940 году он подписал открытое письмо нескольких русских писателей-эмигрантов (в их числе Иван Бунин, Владимир Набоков, Дмитрий Мережковский, Тэффи) против вторжения СССР в Финляндию.
Эти демонстративные жесты в адрес сталинского режима не оставляют сомнений в том, что в 30-е годы Рахманинов не готовил себе пути к отступлению и не собирался возвращаться в Россию. В кругах строителей новой пролетарской культуры он сразу же попал в списки «непримиримых и активных врагов Советского правительства». Правда, исполнение сочинений Рахманинова в СССР даже в это время не прерывалось - их просто невозможно было вычеркнуть из музыкального оборота: с начала 90-х годов и до самого отъезда в эмиграцию он был любимцем русской публики.
Линия разделения патриотизма
Любовь Рахманинова к родине не распространялась на советскую власть, зато для своих соотечественников, попавших в трудные условия существования как в советской России, так и в эмиграции, Рахманинов делал очень много.
Масштабы этой помощи были огромны, он один заменял собой целый благотворительный фонд, причём делал это без всякой огласки. "Скупой как чёрт" (по высказыванию Прокофьева) Рахманинов примерно треть своих внушительных гонораров ежемесячно направлял на помощь совершенно разным и часто совершенно не знакомым ему людям: от юных нуждающихся студентов-эмигрантов до голодающих в 20-годы преподавателей советских консерваторий, от которых чаще всего не получал в ответ даже "спасибо".
⭐Как Сергей Рахманинов и Надежда Плевицкая записали в Нью-Йорке одну русскую песню
Когда нацистская Германия напала на СССР, линия разделения патриотизма Рахманинова сместилась: теперь она пролегала не между компартией и Россией, а между "нашими" и Гитлером.
1 ноября 1941 года Рахманинов дал концерт в пользу Красной армии в Нью-Йорке и пригласил на него генерального консула СССР Виктора Федюшина.
Через своего концертного агента он передал ему весь гонорар на сумму около 4000 долларов (они были использованы на закупку медицинских инструментов). На деньги от второго благотворительного концерта был куплен рентгеновский аппарат. Перед его отправкой в Россию Федюшин попросил композитора написать сопроводительную записку. "От одного из русских посильная помощь русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу!" - написал Рахманинов.
Не только Рахманинов помогал в это время воюющей с нацистами России. Многие русские музыканты-эмигранты перечисляли очень внушительные суммы в фонд Красной армии. Например, дирижёр Бостонского симфонического оркестра Сергей Кусевицкий, впервые в США исполнивший Ленинградскую симфонию Шостаковича, отдал в пользу Красной армии весь сбор от концерта (11000 $). Или пианист Владимир Горовиц, перечисливший в одновременно с Рахманиновым на поддержку СССР огромный гонорар примерно в 20000 $.
Ситуация на фронте была очень тяжёлой, и через год, 7 ноября 1942 года Рахманинов снова играл в Нью-Йорке в пользу армии СССР и советских военнопленных. Весь гонорар от этого концерта был разделён между советским представительством в США и Красным Крестом.
Подробнее об этом 👇
Наступило время перемирия между Рахманиновым и советской властью.
Назад в Россию?
Как только позиции Рахманинова относительно поддержки Красной армии в этой войне определились, началась активная деятельность сотрудников советского посольства в США по налаживанию контактов с композитором, а также его связей с музыкальными кругами СССР.
От второго секретаря американского посольства Виктора Базыкина и генерального консула Виктора Федюшина (лейтенанта госбезопасности по совместительству) в Москву полетели служебные письма об изменившихся настроениях Рахманинова. Далее по цепочке Всесоюзное общество культурной связи с заграницей (ВОКС) формировало свои предложения, они пошли на рассмотрение в нарком иностранных дел и, наконец, в январе 1942 года специальная "рахманиновская" программа была завизирована Молотовым. В неё входили следующие пункты:
"1. Поместить в очередном номере газеты "Литература и искусство" статью о творчестве Рахманинова и об исполнении произведений Рахманинова в СССР. Номер газеты послать диппочтой в США.
2. Организовать письма Рахманинову от лучших исполнителей его музыки в СССР (Оборина, Флиера, Игумнова).
3. Подобрать изданные в СССР ноты Рахманинова, афиши и программы его концертов, пластинки с записью его романсов и послать диппочтой в США для передачи автору.
4. В концертном сезоне 1942 года исполнить несколько крупных произведений Рахманинова.
Этот план стал исполняться немедленно и с перевыполнением. Уже в конце января - начале февраля Рахманинов получил письма от молчавших много лет московских коллег - Игумнова, Гольденвейзера и Глиэра. По просьбе композитора из СССР в Нью-Йорк высылались нужные ему издания, а из Нью-Йорка в СССР по дипломатическим каналам отправлялись партитуры и голоса написанных в эмиграции Третьей симфонии и Симфонических танцев для исполнения советскими оркестрами, а также грамзаписи ("рекорды") выступлений Рахманинова, сделанных американскими фирмами.
Вышел на связь с композитором государственный музей имени Рубинштейна с просьбой выслать экспонаты для выставки, посвящённой композитору. Появились статьи и рецензии в советских газетах, началась работа над монографией Рахманинова. Наконец, летом 1942 года композитор с удивлением узнал, что "большевики" не только вспомнили, но и отметили концертами пятидесятилетие его творческой деятельности. Он получил письма с поздравлениями от Союза композиторов СССР, от красноармейцев и отдельных музыкантов с пожеланиями приезда на родину.
Было ли конечной целью всей этой компании возвращение крупнейшего русского композитора, дирижёра и первого пианиста мира в Россию - точно неизвестно. Но можно себе представить, какой политический эффект имел бы его переезд. Другой вопрос - хотел ли этого сам Рахманинов?
Кругом одни американцы
Рахманиновская тоска по утраченной родине - главный стержень всех его жизнеописаний. Композитор никогда не скрывал, насколько тяжело он переносит воздух чужбины и часто высказывался в прессе на эту тему.
"Никто, кроме нас, русских, не может понять этой безнадежной тоски по дому." "Только одно место закрыто для меня, и это моя родина — Россия». "Нет, я не надеюсь на возвращение. Мы изгнанники..."
В США, где развернулась его исполнительская карьера, всё казалось ему чуждым. "Даже воздух у вас другой". В отличие от Чайковского, который называл Америку "необыкновенной страной" и горячо восторгался людьми, небоскрёбами в десять этажей, лифтами и невиданными "разговорными аппаратами", Рахманинов никогда не был очарован ею, если не считать его уважения к американскому автомобилестроению.
Ещё в 1910 году, впервые приехав в США на гастроли, он быстро устал от американского темпа жизни и с шутливой досадой ругал эту "проклятую страну", где "кругом только американцы и „дела“, „дела“, которые они всё время делают".
⭐Кто автор фейка про любовный треугольник Рахманинова?
Русские друзья, которых он собирал вокруг себя, русские врачи (американских он не признавал), русская прислуга - это всё свидетельства его мучительной ностальгии по родине.
Однако само по себе всё это вовсе не доказывает, что переезд из США в СССР входил в его планы. Это ясно видно из фактов и писем композитора.
"В нём я буду жить и умирать"
Начнём с того, что вряд ли можно представить себе человека в здравом уме, который вначале бежит с семьёй от революции, затем от Второй мировой войны (Рахманинов уехал из Швейцарии в США за неделю до её начала), а затем внезапно на старости лет принимает решение ехать в самое пекло военных действий: речь в мемуарах Громыко идёт о начале 1943 года, когда события разворачивались не в пользу СССР и ещё шла битва под Сталинградом.
К тому же факты говорят о том, что Рахманинов не планировал покидать США. В 1939 году он подаёт заявление на получение гражданства США, а в 1941 году начинает поиски дома для постоянного места жительства в Калифорнии, и летом 1942 года приобретает особняк в Беверли-Хиллз. Он с энтузиазмом занимается его обстановкой, перевозит вещи из Нью-Йорка, и радуется хорошему району.
С этим домом Рахманинов связывал свои дальнейшие жизненные перспективы. "Буду в нём жить и, вероятно, умирать" - писал он одному из друзей.
Ни тени намерения кардинально переменить свою жизнь нет ни в одном из его писем этого времени. Как обычно, он подписывает контракты на концертный сезон 1943 года, не планируя, вероятно, нарушать свои обязательства.
И совсем уж странно читать в воспоминаниях Громыко о том, что в начале 1943 года Рахманинов просил ускорить оформление разрешения на выезд в СССР при том, что как раз в этом же году (1 февраля) вместе со своей женой он получает американское гражданство.
Наконец, даже если бы всех этих фактов не существовало, было ещё одно обстоятельство, которое Рахманинов никогда не смог бы переступить.
Его младшая дочь Татьяна с семьёй в это время находилась в Париже под немецкой оккупацией. Рахманинов очень тревожился за неё, правдами и неправдами искал возможности передать ей письма и деньги, и никогда не подверг бы её опасности любыми своими демонстративными действиями. В 1942 году он отказался даже от предложения написать гимн антифашистских сил: "Я не хотел бы предпринимать ничего такого, что могло бы причинить ей вред".
⭐Дети и внуки Сергея Рахманинова
Ничего не сходится в мемуарах Громыко с фактами биографии Рахманинова. Неизвестны никакие документы, подтверждающие намерение композитора вернуться на родину. Этот момент всё ещё остаётся "белым пятном" в его биографии.
P.S. Вернуться после смерти
Рахманинов почувствовал себя плохо во время гастрольного концерта 11 февраля 1943 года. 22 февраля он отменил тур, а 26-го был снят с поезда в Лос-Анжелесе и помещён в больницу. Болезнь (меланома) прогрессировала стремительно, и через месяц - 28 марта - Рахманинов умер в своём доме.
Его вдова Наталья Александровна и её сестра Софья - ближайший друг композитора - едва ли не больше самого Рахманинова ностальгировали по России и считали, что родина - это то место, где должна храниться память о великом композиторе. Его гроб был запаян в цинковую оболочку для того, чтобы, как писала в своих воспоминаниях Наталья Александровна, "когда-нибудь, его можно было бы перевезти в Россию".
Неизвестно, была ли это воля самого композитора или так решила его семья. Однако посмертное возвращение Рахманинова на родину так и не состоялось: американское гражданство великого русского композитора и сопротивление его потомков сделало это невозможным.