На экране проектора замерло изображение огромного зала с сотнями вирткапсул. Часть из них было открыто в ожидании хозяев, вокруг них деловито сновал обслуживающий персонал. Техники заменяли контейнеры с питательной смесью, контролировали состояние игроков, помогали только что вышедшим справиться с фантомными болями.
- Впечатляет, - сухо сказал полный мужчина, растекшийся бесформенной массой на угловом диване. В толстых, как сардельки пальцах у него играл янтарным блеском бокал с элитным коньяком, во второй руке дымилась сигара, - всегда представлял это по-другому. Ну ты понимаешь, как в старых фильмах: огромная арка с сияющим светом внутри, команды исследователей с вооруженной охраной…
- Если бы все было так просто, Паша, - грустно улыбнулся Волошин, - мы бы с тобой сейчас сидели на берегу реки с удочками.
- Лучше тогда на охоту, - с трудом растянул кабаньи щеки чиновник в попытке изобразить улыбку. Получилось плохо. Сомов уже давно мог прибегнуть к услугам современной медицины и избавиться от лишнего веса, но не делал этого по идеологическим причинам. Заместитель министра внутренних дел был уверен, во-первых, - хорошего человека должно быть много. А он считал себя человеком хорошим. Во-вторых, - лишний вес подчеркивал его статусность. Как с дорогой в обслуживании машиной. Есть ведь более экономичные модели, а ты катаешься на этом нереально дорогом троглодите, просто потому что можешь себе это позволить.
- Помнишь, как раньше, - мечтательно закатив глаза, предался воспоминаниям Волошин, - на речку, с гитарой и девчонками. Костерок дымит…
- А на скатерти паленая водка и колбаса из рогов и копыт, - хохотнул Павел, - и ты еще тогда с Машкой за дровами пошел, а ее ящерица за зад укусила…
- Вот, тьфу на тебя, - беззлобно ругнулся Геннадий и пригубил из стоящего рядом бокала, - любую память обгадить можешь.
Друзья детства затихли, вспоминая бурную молодость. Они были энергичны, бедны и смотрели с бесконечным позитивом в будущее. Строили планы, влюблялись, ненавидели, как и тысячи других студентов. Момент, когда это изменилось, Волошин вспомнить не мог. Бесконечные совещания, планерки, встречи. Тысячи часов перелетов, миллионы звонков и переговоров. Гонка за богатством и престижем незаметно выжгла внутри бизнесмена бездонную пропасть в которую провалилось самое главное в жизни. Умение ей наслаждаться. Уже давно он не испытывал обычного чувства радости. Только холодное удовлетворение. Именно поэтому он с такой завистью смотрел на вчерашних студентов, которые с молодой горячностью и оптимизмом штурмовали новые горизонты.
- Хочешь опять на речку? – обыденным голосом спросил он у друга, - Туда где птички поют и костерок дымит?
- Не шути так, - вздохнул толстяк, потирая ладонью лысый лоб, - время назад не вернешь, да и старые мы уже, песок сыпется…
- Это не песок, а нерастраченный порох юности, - твердо глядя в глаза Павла, Волошин ткнул пальцем в экран транслирующий зал с вирткапсулами, - у меня уже два комплекса работает на полную мощность, еще два запущу в течении месяца. Ты со мной?
- Подожди, - встряхнув поросячьими щеками, Сомов отставил бокал в сторону и попытался сосредоточиться, - давай еще раз по порядку.
- Хорошо, слушай, - терпеливо ответил Геннадий Николаевич и по второму разу обрисовал складывающуюся картину:
Несколько лет назад, когда Волошин был еще начальником отдела научных разработок, они проводили эксперименты с ЛД полем. Планировалось создать портативное устройство ввода в виртуальную реальность без использования громоздких капсул. Когда дело дошло до испытаний, начались странности. Участников эксперимента выбрасывало в абсолютно незнакомую локацию, интерфейс пропадал, да и вообще, все происходящее не увязывалось в планируемую картину проекта.
Волошин быстро смекнул, что они наткнулись на что-то совершенно новое и свернул программу сославшись на неразрешимые технические трудности для реализации проекта. Большая часть команды, работающей над проектом была уволена, а он, с группой верных ему людей, начал постепенно проводить исследования в новом виртуальном мире.
- Понимаешь, Паша, это ведь абсолютно новые территории, - разгоряченно зашептал Волошин, хотя в кабинете никого кроме них не было, - чистые, с незаражённой природой и чистым небом. Сколько наши ученые бьются над проектами колонизации других планет? Лет семьдесят? И что, есть какие-то результаты? Пара тысяч одичавших на Марсе не в счет. Такими темпами они планету терраформировать еще лет триста будут. Мы точно до этого момента не доживем. А хочется на пенсии подышать чистым воздухом.
Натужно засопев, изображая напряженную работу мысли, Сомов бросал взгляд с монитора на разгоряченного товарища и назад. Перспектива вырисовывалась крайне заманчивая.
- Но ты же сам говоришь, туда только сознание перебросить можно. А если в тело инвалида попал или нищего?
- А у тебя сколько угодно попыток, дружище, - улыбнулся Волошин, - после первого раза, умирать уже не страшно. Да и работаю я над этой проблемой.
Сейчас в вирте постоянно находило более двух тысяч сталкеров. Пусть и не понимая, что делают, они создавали опорные пункты для вновь прибывших колонизаторов, которые смогут начать третью фазу операции по захвату нового мира. И вот тут-то понадобятся профессиональные бойцы Сомова. Пусть оружие и нельзя (пока) переместить в Средневековье, но профессиональные навыки убийцы уже само по себе оружие. А объединенная группа спецназа вполне может подмять под себя власть в небольшом княжестве или провинции создавая полноценный плацдарм для дальнейшей экспансии.
Перед глазами Волошина возник образ сияющего в лучах заката города на высоком утесе и бескрайнее море у его подножия. Острые пики башен пронзающие чистое небо, стаи гомонящих птиц. Воспоминание первого погружения уже никогда не покинут его. В тот самый момент, жизнь Геннадия сделала шаг в сторону и ступила на новую тропу. Его больше не интересовало богатство и власть реальной Москвы. Кому интересно быть королем помойки?
