Проводив взглядом Дамира, друзья озадачено переглянулись.
- Что-то от всей этой информации в себя никак не приду… - признался Олег. – Дядя Семен жив! И он дом, или душа дома, как правильно-то… Нет, не укладывается в голове…
- Со временем уложится… - рассеяно проговорил Арсений, и принялся мерить шагами комнату. – А помните строки из последнего письма Сталкера, над которыми я ломал голову; «Выход только один, повторить участь друга и запереть себя…»
Вот, оказывается, про что он писал… - и, сложив ладони, монах поднес их к лицу. - Что я могу сказать, друзья, - задумчиво произнес он. – С каждым днем загадок становится все меньше и меньше, и мне от этого, если честно, крайне печально…
- А я думал, тебе не терпится вернуться на Нилову пустынь и приступить к своим обязанностям, - удивился Олег.
- Вряд ли… - прошептал Арсений и, усевшись напротив чаши, из которой пил Дамир, снова принялся внимательно ее осматривать.
Вышедшая из горницы Леда, неподвижно стояла в проеме и с интересом прислушивалась к разговору мужчин.
- Что, вряд ли? – непонимающе взглянул на друга Олег.
- Вряд ли теперь я буду получать от прежнего занятия такую же гармонию в душе как раньше… - не сводя взгляда с белых снежинок на черном поле, неохотно признался монах.
Олег хотел еще что-то спросить, но заметил дочку хозяина.
– Ой, мы, наверное, расшумелись, извините. Как там Дамир?
- Уснул, - сев напротив Арсения, Леда поймала его потерянный взгляд своими зелеными глазищами. – А хочешь узнать свою сущность? – предложила она.
Не в силах отвести глаз, монах вяло пожал плечами.
- Боишься… – сочувственно улыбнулась девчонка. – Всегда страшно узнавать про себя правду…
- А если я и сам знаю ответ? – не дрогнув ответил Арсений.
- Мало ли, что знать можно, а ты убедись, чтобы наверняка! – уже не скрывая своей провокации, Леда откровенно дерзко улыбнулась.
Наблюдая за этой дуэлью, отец и сын затаили дыхание.
Арсений же прищурившись, задумчиво теребил бороду… и молчал…
И был он в этот момент где-то далеко-далеко…
Совсем не здесь в болотном тереме со своими друзьями…
И куда забросило его подсознание, в какие миры и параллели, оставалось только догадываться…
Замерло все вокруг, затихло…
И если бы в этом доме висели часы, то маятник явно бы остановился, а стрелки зависли бы в нерешительности.
Ничего не издавало звуков…
Несколько минут тишины и со двора ворвался гвалт анчуток, капнула где-то вода, скрипнула половица, ветер пронесся по кронам деревьев, и вскрикнула болотная птица…
Арсений наконец-то оставил бороду в покое и, положив руки поверх стола, слегка прихлопнул ими.
- А давай! – принял он вызов.
Леду как ураганом сняло с места, и уже через секунду примчалась обратно, с резной шкатулкой из зеленого камня с желтыми и черными прожилками.
- Змеевик, - поймав заинтересованные взгляды гостей, пояснила она и,
повелев Арсению закрыть глаза, выложила перед ним три камня.
Один до того невозможно белый, что в самую непроглядную ночь с ним и фонарь не потребуется, запросто осветит дорогу.
Другой же, темнее черного, что даже не отбрасывал бликов, будто сидела в нем непроницаемая и кромешная тьма.
Третий камень переливался и белым и черным, и постоянно менял окрас. То больше в нем темного, а вот белые снежинки словно проступили изнутри, расплылись кляксами и, соединившись, высветлили камень. Черные прожилки, словно пересохшие реки, истончились, а потом снова наполнились мрачными водами и разлились по белому снегу.
- И не открывая глаз, бери каждый в руку, сердце и подскажет, какой из них твой, - тихо произнесла Леда
Протянув руку, монах сначала поводил ее из стороны в сторону, будто прислушиваясь, а потом обхватил белый камень, и словно прикидывая вес, поднял на ладони.
- Мне знаком этот свет, - молвил он, улыбаясь. – Я стоял очень близко к нему, я верю ему, но так же знаю, что есть что-то иное, так что, этот выбор уже не по мне...
Следующим был черед темного. Дотронувшись до него, Арсений непроизвольно вздрогнул, но все-таки пересилил себя и так же, раскрыв ладонь, оценивал камень через внутреннее восприятие.
- Страх и тьма, - монах уже не улыбался. – Беспроглядная и безграничная. Ее власть запросто может разъесть душу…
И только сильные, ступив в этот омут, могут выбраться прежними…
Нет, скорее наполовину прежними…
Неправильно говорят, что к чистому не пристанет. Пристанет…
Эта тьма пристанет, стоит только раз заглянуть в ее пасть. Тут дело в другом; как зло, что ты увидел и познал, разбавить белым светом, и тем самым подарить светлому силу и мудрость, - вздохнув, Арсений положил голыш на место.
Взяв третий камень, монах, судя по приподнявшимся бровям, чуточку изумился.
А тот вдруг стал белым, а потом покрылся тонкой черной сеточкой и, прекратив переливаться, таким и остался.
- Вот это мое! – уверенно провозгласил Арсений, и открыл глаза.
- Даже не сомневалась в твоем выборе, - одобрительно заметила Леда, убирая оставшиеся камни обратно в шкатулку. – Забирай, это теперь твой талисман. Глядя на его окрас, всегда будешь знать, каких сил в тебе больше, и надеюсь, что белый всегда будет преобладать.
- А иначе и быть не может, - запрятав камень в карман, монах вдруг наклонился к дочке хозяина и что-то прошептал.
Та сначала удивилась, будто и не поверила, но присмотревшись к Арсению, поняла, что тот не шутит.
- Конечно, пойдем, я тебе помогу, - решительно встала она, и вышла во двор.
- Разрешите на некоторое время оставить вас, - и, чинно поклонившись оторопевшим друзьям, монах вслед за Ледой покинул терем.
Оглянувшись на дверь, Олег потянулся было к открытой шкатулке, но крышка тут же захлопнулась, чуть не прищемив любопытному нос, а с улицы раздался голос Леды.
- Без меня не смотреть!
Недовольно цокнув, Олег, на всякий случай, отодвинулся подальше.
- Как думаешь, что они там задумали? - толкнул он Максима.
Тот же словно не слыша вопроса, сидел, уставившись в одну точку.
- Макс, ну что ты как неживой? – затормошил его отец. – Чего молчишь?
- Да вот думаю, а какой бы камень выбрал я, или ты? – откликнулся тот.
- Недоросли мы еще до такого, - слегка разочарованно произнес Олег.
- А Арсений дорос?
- А наш друг дорос. Ты только послушай, как он о тьме и свете рассуждает! Это не один год надо о таком думать, чтобы прийти к таким выводам… странным. И по мне так немного еще и непонятным…
Заметив, что от его слов сын как-то сник и будто бы загрустил, отец присел перед ним и попытался заглянуть в глаза.
- Ты чего? – встревоженно проговорил он. – Сам подумай, тебе это надо? Тебя что, как дядю Семена тянет на приключения, которые заканчиваются непонятно как? Прошу, не пугай меня… Я мечтаю о нормальной семье. Да не молчи ты, ради бога!
Увидев панику отца, Максим даже не сразу сообразил, в чем дело, а когда дошло, то и сам испугался.
- Пап, я же просто спросил… Ни о чем таком даже не помышляю… - крепко сжав отцовские ладони, твердил сын.
Семейной идиллии помешало смущенное покашливание со стороны входа.
Уставившись на незнакомца, который улыбался им как родным, отец и сын одинаково нахмурились. А когда заметили, что этот проходимец еще и в одежде Арсения, то дружно вскочили и неизвестно, чем бы окончилось дело, как в дом, неся в берестяном коробке инструменты цирюльника, шмыгнула Леда, и моментально оценив обстановку звонко рассмеялась.
- Ну, вы даете, друзья-товарищи! Не узнали приятеля? – насмешливо воскликнула она.
Коротко стриженный и чисто выбритый Арсений продолжал растерянно топтаться на пороге.
- Господи, помилуй… - ахнул Олег. – А тебе разве так можно? Почему? А помолодел как… Но зачем?
Друг только плечами пожимал.
- Ты больше не вернешься на Нилову пустынь? – наконец догадался Максим.
- Не вернусь, - твердо ответил бывший уже монах. – Я с вами поеду… к Шимону… Не прогоните?
Максим только радостно воскликнул и бросился другу на шею, а Олег плюхнулся на лавку, и, опустив между ног сцепленные в замок руки, пристально всмотрелся в новый образ товарища. – А знаешь что? – вдруг проговорил он. – Ты оказывается, так похож на дядю…
Подбородок этот выступающий, рот волевой, скулы… какой ты монах на фиг? Кто тебе вообще внушил это? Вот только у него глаза черные, а тебя как небеса, голубые…
Вот дядька обрадуется твоему приезду!
- А по мне, так он на тятьку схож! – высказала свое мнение Леда. – Глаза, брови, взгляд такой же…
- Реально… - опешил Олег. – И на Дамира тоже… Вот дела! Удивил, так удивил! Ну, чего ты там, на пороге топчешься? Присаживайся… Кое-кто нам обещал показать, что там еще в шкатулке лежит.
продолжение в картинке внизу
начало в картинке внизу