Снаружи что-то было не так. Двигатель отчаянно взвыл и противно заскрежетал металл, вламываясь в кирпичную стену, и на мгновение всё стихло, а потом снова неприятно лязгнуло, как-то странно и тихо захрустело стекло, и за забором особняка показалась женская фигура, цепляющаяся за прутья с завитками. Мария Захаровна еле двигала полусогнутыми ногами, стряхивая с себя осколки, а Федя вприпрыжку пересёк дворик, рванув навстречу. Он подхватил мать, когда она наконец потеряла равновесие, и та мешком повисла на здоровяке, причитая что-то нечленораздельное.
Федя судорожно осматривал ссадины и мелкие порезы, пока Марфа пролетела мимо и заглянула в разбитый кузов. Рома сидел за рулём, от удара доставшим аккурат до груди, но подушка закрывала лицо и большую часть туловища. То место, где должна была расположиться Наташка, сложилось гармошкой, оставив относительно целой пространство, откуда, судя по отвалившейся двери, вылезла Мария Захаровна.
Марфа пощупала Ромин пульс и с облегчением выдохнула — он был слабым, еле различимым, но сердце определённо всё ещё билось. Достав нож, Марфа вскрыла расплющенную подушку и воздух с возмущённым хлопком покинул ненужный теперь пузырь, заполнивший почти весь объём кабины. Ромкино лицо разукрасили жутковатые красные пятна, да нос выглядел сломанным, но в целом всё было не так плохо. Руки-ноги целы, но вот спина… Готовясь спасать товарища, Марфа быстренько глянула мимо подголовника, проверяя Наташку через освободившуюся щель, и запнулась.
Там, где минуту назад определённо располагалась девушка-демон, теперь медленно и печально оседал сухой пепел, собираясь в кривую тень бывшего девичьего тела.
Марфа разрезала ворот одежды, раздвинула ткань, обхватила Рому за плечо и прижалась щекой к грудной клетке, отчаянно надеясь, что всё опять сработает, как надо. Ромино тело задрожало и спина вдруг неестественно выгнулась, а Марфа с опозданием догадалась, что это восстановился позвоночник. Водитель застонал и приоткрыл ошалевшие глаза, уставившись на прильнувшую к нему девушку.
— Что… что произошло? — он ухватил ремень и отстегнулся, а потом завертел головой в поисках пассажиров.
— Что ты помнишь? — тихо спросила Марфа.
— Я вёз этих психованных. Уже почти доехал, а потом… Меня вырубили, что ли? — он с ужасом осмотрел искорёженную машину, а потом встряхнулся и энергично полез наружу. — Где они? Чёрт! Я их упустил?
— Мария Захаровна около особняка, а Наташу упокоили. Твоя работа? — почти беззвучно спросила Марфа, а с той стороны кабины возник Фил, повторивший тот же вопрос.
— Кто её упокоил?
— Не я, — односложно заявил Рома, полезший проверять салон через уцелевший багажник.
— Мария Захаровна, — старик, не отрываясь, смотрел прямо на Марфу, — убрала свидетелей. Точнее сказать, пока только одного, зато как удобно! Ведь теперь Наташа не сможет подтвердить мой рассказ, а Рома заодно поработал подопытным кроликом.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Мария Захаровна доковыляла до капота, поддерживаемая хмурым Федей, и остановилась в двух шагах от Марфы:
— Фил, на этот раз я правда подумала, что нам конец, — она деловито вытянула шею, цепко держась за сына, — Наташка словно взбесилась, мне пришлось её упокоить. Не думала, что она на грани… Расслабилась, извини! Переживала о другом. А Рома живой, да?
Мария Захаровна словно невзначай осмотрела задравшийся вверх руль и повисшие ошмётки подушки, а потом задержалась на помятой физиономии водителя, чьи расквашенные губы в этот момент стягивались, как по волшебству, образуя тонкие розовые полоски.
— Маша… Не утруждай себя столь убогим враньём, все всё поняли.
Рома взял в руку монтировку и нехорошо покосился на слабую женщину, прислонившуюся к Феде.
— Это вы устроили? Да?
— Мальчик, не заговаривайся. Ты был за рулём, а она демон на пересадку. Они бывают такие нервные… Так с чего ты взял, что мне вдруг захотелось поиграть в суперагента? Возраст уже не тот…
Вера покинула особняк последней. Она успела переодеться в джинсы и футболку и теперь стояла чуть в отдалении, глядя на врезавшийся в стену автомобиль и облепившие груду металла фигуры как бы свысока.
— Ну что, почти все целы? Ой, кажется, Наташки не хватило? — Вера принюхалась и вытерла кончик носа наманикюренным пальцем. — Значит, минус один. Не так уж и плохо. Клёво, что именно ты у нас цел и невредим, мой любимый чистильщик по имени Рома! — она подмигнула водителю, брезгливо дёрнувшему верхней губой, на которой уже почти не осталось следов повреждений. — Ты мне всегда нравился. Такой милый недотрога.