Хоть бы сегодня у него в клинике случилось что-нибудь такое, не рядовое. Ведь если рутина, типа стрижки когтей, прививок или пореза лапы, Томасина-то и не нужна совсем, что уж тогда говорить обо мне? Надо подождать… Вот, придет Максим, явно будет рассказывать, если что-то интересное было.
План Петруччио был гениален. Детали продуманы до мелочей. Оставалось дождаться нужного момента, и Петруччио очень хотел, чтобы это было сегодня. А то, что, зря, что ли он все придумывал? Разволновавшись, Петруччио решил перекусить. И то правда — он же с самого утра ничего не ел, думал.
Здравствуйте, дорогие читатели и подписчики канала «ДиНа»! Рассказ «Спасение котенка и новый план Петруччио» — это сорок седьмая часть рассказа про странную белую кошку Томасину.
Для тех, кто не знаком с Томасиной, но хочет познакомиться — ниже приведены ссылки на начало рассказа и на предыдущую часть.
Вера как раз была на кухне, готовила обед. Точнее, резала салат, все остальное было готово уже раньше. Придет Максим с работы — только разогреть надо будет.
— Что, Петруччио, проголодался? Сейчас, положу. Но, много не буду, ты же явно захочешь и за компанию, когда Максим придет.
Томасина, Томасина! Есть будешь? Нет? — ну, и ладно, Петруччио один пока поест. Да, Петруччио?
Кот хрустел кормом и незаметно, как только коты и кошки умеют, следил за тем, как Вера готовит салат.
С кальмарами и креветками!... Конечно, захочу. Зачем, зачем ты туда соль, перец добавляешь? Яйца, сыр — нормально, вкусно, а всё остальное-то зачем? А, нет, оставила часть отдельно. Хорошо. Остается хозяина только дождаться.
Максима долго ждать не пришлось, и вскоре все сидели за столом. Отдавали должное блюдам и слушали историю про то, как Финю, трепетную Финю, йоркширского терьера с тонкой душевной организацией, Николай называл Бантиком.
— А самое-то главное, представляете, — Максим и сам не заметил, когда и как у него вошло в привычку во время разговора, если рядом присутствовали Томасина и Петруччио, обращаться и к ним, а не только к Вере, — всё это из-за дочки. Точнее, из-за её мамы, бывшей жены Николая. Она поставила на смартфон к дочери какую-то программу и теперь всегда знает, где её дочь, что делает, с кем говорит, кому звонит.
— Но, в этом ведь ничего плохого нет. Таких программ и приложений много. Родительский контроль вроде называются. Задержался ребенок в школе, не позвонил — родители всегда могут посмотреть, где он. Что в этом плохого?
— Угу. Если только при этом не записывается абсолютно всё и не скидывается в облачное хранилище. А мама потом не прослушивает аудиофайлы, чтобы знать, с кем дочь и о чем говорила. К кому в гости ходила, кого к себе домой позвала. И ладно бы просто слушала. Она же потом в школу и к родителям детей бежит разбираться. Почему, например, Петя просил списать, а Женя принес в класс коробку с тараканами и подсунул учительнице? И как учителя это допускают, и куда родители смотрят?
— И не лень ей. Ведь это обычные детские проделки и шалости.
— Да, и мы пакостничали в свое время. Вот только стукачей никто не любил.
— Так ведь девочка же не стучит, это же её мама…
— Ага. Только кто об этом знает? Все же думают, что та сама маме всё рассказала, пожаловалась или еще что, а мама и пошла разбираться.
— Ужас. А Николай что?
— Что-что, Финю вот Бантиком стал называть, чтобы бывшая жена не узнала, что с Финей всё хорошо и она теперь у него. Ну, я об этом рассказывал, помните ведь?
Вера согласно кивнула, а Томасина с Петруччио переглянулись — у Фини-то всё хорошо, а вот у её маленькой хозяйки — не очень. Если не сказать хуже. Максим же продолжал рассказ дальше.
— А так собирается дочку по суду от матери забрать. Но это дело ведь не быстрое. Так что не знаю, как и что он будет делать, чтобы ребенку легче жилось. Завтра, кстати, снова на прием с Финей ко мне придет. Пришлось у собаки ряд дополнительных анализов взять, так уж на неё подействовало то, что её Бантиком стали звать. Да сердце еще хочу проверить.
Петруччио решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы поделиться со всеми своим планом.
— Максим, а, Максим, мррр, — собрав воедино кошачью харизму и умение разговаривать с людьми, Петруччио приступил к изложению своего плана, — Возьми меня завтра с собой на работу. Я тебе пригожусь, мррр. Ведь не зря же я научился говорить? Значит, это не просто так, значит, кому-нибудь нужно, — и продолжил уже исключительно для Максима, — С Верой Томасина побудет, она прекрасно справится. А я с тобой на работу пойду. Вот, с Финей заодно познакомлюсь, а то Томасина-то её знает, а я нет. Возьми меня с собой, мррр, — о том, что его слова, помимо Максима, может услышать Томасина, Петруччио не волновался, Томасина — это не страшно, лишь бы Вера не услышала.
— Петруччио, тебе, что, дома плохо? — Вера удивленно смотрела на кота. Никогда раньше она не замечала за ним стремления к какой-либо деятельности — ел, лежал, спал. А тут вдруг поработать захотел. С чего бы это?
— Дома мне хорошо. Только… Только не зря ведь я говорить с людьми научился. Неужели только ради того, чтобы еду попросить, сказать спасибо и выразить мнение по поводу наполнителя? Не, так не бывает. Значит, это не просто так.
После часа горячих споров и рассуждений, доводов «за» и «против», как с одной стороны, так и с другой, было решено попробовать. Попробовать взять Петруччио на работу. Правда, все взяли с Петруччио клятву, что он в клинике от Максима ни на шаг не отходит, сидит только в его кабинете и никуда не лезет. Максим для убедительности даже кулак котику показал. Понял, мол? Но тут же подумал, что никакого физического воздействия на Петруччио он не представляет, разве что так, в воздухе кулаками помахать, поэтому добавил весомый аргумент. Убедительный.
— Только попробуй ослушаться — полгода без креветок и кальмаров будешь. Понял?
— Да понял, понял. Что непонятного-то…
Петруччио для порядка поворчал еще — котику угрожают, разве так можно? — но вскоре затих и стал ждать завтра. Картины, предстающие перед его глазами в воображении, были одна лучше другой. Вот, принесли котенка. Котенку плохо. И никто догадаться не может, что с малышом. И только он, Петруччио, добирается до истины: котенок играл с клубком шерстяных ниток и съел их немного. Или вот — приводят большого страшного пса. У него болит лапа, он не наступает на неё. И никого не подпускает. И лишь ему, Петруччио, удается убедить пса, чтобы тот позволил доктору осмотреть лапу — ведь ту штуку, которая впилась в подушечку и причиняет такую боль, надо достать.
Петруччио и не заметил, как заснул. Героические подвиги — штука такая, захватывающая. Особенно, когда в роли главного героя ты сам.
Реальность оказалась далека от ожиданий. Страшного пса с травмированной лапой никто не приводил. Котенок был. Но с ним и сам Максим справился прекрасно. Быстро выяснил, что котенок забрался в кладовку и нашли хозяева его там в коробке с украшениями для новогодней елки. Чем уж блестящий серпантин привлек внимание котенка — тайна за семью печатями. В любом случае, малышу повезло — и в том, что хозяева сразу побежали с ним в клинику, и в том, что нитка серпантина была короткой — обмоталась вокруг корня языка, но ни в пищевод, ни в кишечник не попала.
Котенка, после оказания ему помощи, решено было оставить до вечера в стационаре — понаблюдать. Вот тут умение Петруччио пригодилось в полной мере: лишь он смог успокоить котенка, объяснив тому, что никто его не оставляет. За ним вернутся, обязательно вернутся, но надо пока остаться у врачей, полечиться. Котенок поверил, успокоился и вскоре заснул. Шутка ли — столько событий: сначала нападение блестючей штуки, потом поездка в клинику, потом блестючую штуку доставали… — столько сил ушло!
А после котенка пришла и Финя. С хозяином, разумеется. И пока люди обсуждали всякие свои вопросы, Петруччио знакомился с Финей. Собака показалась ему вполне, вполне. С такой можно разговаривать.
— Слушай, а, правда, что дочку твоего хозяина собственная мама гнобит?
— А то! Я тебе такое расскажу!
Чем дальше слушал Петруччио, тем мрачнее становилось у него на душе. Виданое ли дело, чтобы мать так измывалась над собственным детенышем! — шагу ведь не дает ступить! И тут коту пришел в голову очередной план, и он тут же поделился им с Финей. Та его одобрила.
— А ты точно уверена, что твой хозяин нормальный? Не грохнется в обморок? Не начнет ведьм ловить?
— Он у меня знаешь какой! Ух, какой! Он с нами разговаривает. И со мной, и с Бантиком! И даже понимает иногда.
— Если понимает, тогда можно рискнуть…
Продолжение — «А они говорят» — см. ссылку ниже.
