Уцепившись скрюченными пальцами за оснастку судна, он встал на ноги и, нагнув голову вниз, взглянул на море. Глаза рассмотрели стремительно приближающуюся водную преграду. В следующее мгновение его голова окунулась в ледяную воду.
Юм сжал пальцы еще сильнее. Его дернуло, поволокло в сторону, пальцы поехали по натянутым веревкам, лапу обожгло огнем, и в следующее мгновение он сделал новый вдох. Воздуха не было, он вдохнул в легкие воду. Захотелось разжать пальцы и лапами помочь носу дышать или, на худой конец, оторвать голову. Пересилил себя, и в следующее мгновение из воды показалась палуба. Вода отхлынула, а нос судна резко задрало вверх. Юм выплюнул воду и закашлялся. Изо рта и из носа все потекло наружу. Выпученные глаза ничего не видели. Но Юм почувствовал, как корабль начал взбираться на новую волну. Снова затошнило.
Еще через пару мгновений в его тело врезался орк, прилетевший с носа корабля.
Юм пришел в себя, прокашлялся, и в его вновь проснувшийся мозг пришла ментальная команда темного командира.
Не раздумывая, Юм бросился выполнять приказ.
Больше часа он ползал по палубе и привязывал к оснастке судна своих товарищей. Защита по периметру судна не выдержала ударов волн, и нескольких орков смыло в море.
Юм передвигался по палубе на коленях, встать в полный рост удалось всего пару раз. Он падал и дальше полз к следующему орку, которого еще нужно было чем-то привязать. Рядом шагал темный командир. Его личная защита позволяла ему уверенно держаться на ногах.
Но грош цена такому командиру, который не сохранит плененные магией жизни своих солдат. Юм помогал командиру спасать эти жизни.
Плывущий к чужому материку караван попал в настоящий морской шторм.
Маленькое судно каждые две-три минуты ныряло всем корпусом в очередную огромную волну, которая заливала холодными потоками всю палубу до самого капитанского мостика. Юм каждый раз оказывался по самую макушку в ледяной воде. Перед нырянием в морскую бездну он открывал рот и глубоко вздыхал. Закрывал пасть, сжимал пальцы и замирал. Каждая новая волна налетала на него и сбивала с ног, если в это время он стоял, валила на палубу, если был на коленях, тащила по палубе, если лежал, уносила его тело вслед за уходящей волной, и так – каждый раз, от кормы до носа судна. Стоило только разжать пальцы, и все закончится, навсегда. Но Юм пальцы не разжимал.
Когда окончился шторм, Юм не понял. Просто однажды над головой из-за туч выглянуло солнце, и Юм попытался встать на ноги. Не вышло. Он был надежно привязан к средней мачте корабля, прикручен веревками в сидячем положении. Кто он это проделал, он не помнил. Мокрая пенька больно врезалась в открытые участки тела.
Юм моргнул. В мозг пришла команда развязаться и освободить от пут остальных. Юм, не раздумывая, начал исполнять новый приказ. Когда развязывал уже последних выживших, увидел, что стремительно показавшееся солнце за какие-то минуты насухо высушивает еще минуту назад бывшие мокрыми веревки и кожаные ремни, тем самым так крепко зажимая конечности в тисках, что не успевшие освободиться воины начинали дико орать от этой боли.
Под нещадно палящими лучами трещало и покалеченное штормом судно. Юм, освободив следующего воина, услышал громкий треск, и в следующее мгновение прямо у него под ногами из пазов выскочила балка и ударила сидевшего рядом с ним орка по голове. Удар был такой силы, что сразу раскроило череп.
Покалеченный морской бурей корабль еще долго трещал и стонал. Юм разглядел двоих мрачных матросов. Те споро передвигались по кораблю, приводили в порядок оставшиеся снасти, связывали такелаж судна.
Юм встал в полный рост и посмотрел в синюю морскую даль. Огляделся и понял, что они одни в этом безбрежном море. Других кораблей рядом нет.
Через двенадцать дней они достигли берега. К самому берегу не подошли - не было пристани. Их корабль приблизился на максимально близкое расстояние, и сразу прозвучала команда к высадке.
Юм прыгнул в воду и поплыл.
Добрался до берега и встал в строй.
Морское путешествие к чужим берегам закончилось, впереди выживших ждала первая в их жизни настоящая битва. Еще не все орки выбрались на каменистый берег, как уже оказавшиеся на берегу заметили приближавшиеся к ним разрозненные группки неприятеля.
После команды построения, прозвучала новая команда: подготовиться к атаке.
Юм ощупал себя. Меч был при нем. Но пока он плыл до берега, потерял нож, так как слетел один сапог. Юм сильно похудел за время плавания и сапоги стали ему чересчур свободны. Утянуть их ремнями он не догадался. Осмотрел строящихся рядом соплеменников. Многие были разуты. Некоторые – вовсе без оружия.
Юм нагнулся и стянул второй сапог. Так будет правильнее. Разогнул спину, развел шире плечи; звучно хрустнул позвоночник. Всмотрелся в приближающихся, выбирая себе противника.
На них надвигались люди в кожаных доспехах. Мелкие, как оказалось при приближении, и вооруженные только рогатинами. Юм взмахнул мечом и сразу одним ударом снес с ног троих кинувшихся на него. Так и махал мечом из стороны в сторону. Нападавшие разлетались в разные стороны. За его спиной сгрудились четверо орков: у них не было никакого оружия, но парни не унывали, приготовили кулаки и добивали мощным ударами упавших противников. Один орк подхватил выроненную убитым рогатину и пару раз взмахнул ей. Палка, встретившись с чьим-то телом, сломалась пополам. Ерунда, а не оружие.
Больше ничего деревянного уже никто не поднимал. Кулаками орудовать сподручнее. Через пятнадцать минут все нападавшие были перебиты. Не выжил никто. Орков на берегу не погибло ни одного, не было даже раненых. Не считать же ранением пробитую рогатиной грудь. Такое ранение не считалось даже легким повреждением. Лечебные амулеты быстро стягивали рану. Такой амулет был вживлен в тело каждого орочьего воина в районе ключицы. Рук или ног никто не потерял. Вот такое ранение считалось серьезным, а пробитая грудь или выколотый глаз – нет. Одноглазых воинов Юм уже встречал и не раз. Сегодня глаз в битве не потерял никто. Орки, перебив напавших на них, хмуро переговаривались, бродили среди трупов. Переворачивали мертвецов, разглядывали. Пробовали снять одежду, но все выкидывали. Ничего не натягивалось на могучие тела пришедших из-за моря. Оружия, кроме рогатин, никакого. Из металла – всего пара тупых ножей да одни вилы. Все. Мрак.