В комментариях к предыдущей статье у нас с подписчиками состоялся довольно интересный разговор об истории наших мест. В ходе обмена мнениями рассуждали, а был ли в наших местах лес всегда или это недавно выросшие деревья. Так у меня родилась идея посмотреть, а какие промыслы были в нашей местности. Но,как всегда, до промыслов я в этой статье не дойду, потому что информация, которую я нашла оказалась слишком объемной. Прежде чем начать делиться с вами своими находками, у меня вопрос: что объединяет эти три фото?
Объединяют их аргуны - владимирские древоделы. Наличники на многих домах нашей деревне выполнены в технике аргУновской резьбы, а крепостные графа Шереметева Аргуновы были родом из наших мест. А теперь обо всем по порядку. (Чувствую, что из этой статьи выльется небольшой цикл публикаций, потому как личности уж очень яркие в истории отметились).
И так, давным давно в стародавние времена была в наших краях деревня, хотя нет, не деревня село Аргуново (старое название «Никольское, или в просторечии «Николо-Аргуново»). Находилось оно на левом берегу реки Киржач и было центром обширной Аргуновской волости, в 17 верстах от уездного города Покров и 90 верстах от губернского Владимира.
Основным занятием жителей Аргуновской волости было не земледелие, а плотницкая работа. Тысячи аргуновских плотников ежегодно отправлялись на заработки в крупные города, и получили широкую известность за пределами своей губернии – в Москве, Санкт-Петербурге, Ярославле, где их называли аргунами. И даже в словаре В.И. Даля слово "аргун" объясняется, как "владимирский плотник". По некоторым сведениям, выходцами из аргуновских плотников-столяров были крепостные графа Шереметьева – талантливые художники и архитекторы Аргуновы, работавшие в конце XVIII в. над художественным оформлением дворцов в Останкино и Кусково под Москвой.
Первое упоминание об Аргуново в жалованной грамоте от 1 марта 1436 года великого московского князя Василия II Тёмного, про которого написано в этой статье, Богородицкому монастырю на Воиновой горе (располагался чуть ниже по течению Клязьмы от Орехово-Зуева) все права управления передаются от Аргуновского волостеля к игумену монастыря:
Если перевести с русского на русский на понятный нам язык, то говорится тут примерно следующее: Представителям великокняжеской власти Аргуновским и их управляющим (типа губернаторам и их заместителям, чтоб уж совсем понятно) старожилов,пришлых и людей, которые пошли в долговую кабалу к князю и живут на этих землях, судить нельзя, за исключением убийств. Судить и управлять надлежит игумену Зиновию и его братии, либо тому на кого он это дело возложит.
В писцовых книгах 1621г. Никольское на Киржаче значилось выслуженной вотчиной князя Алексея Юрьевича Сицкого, которая была ему пожалована за верность присяге в Смутное время, а конкретнее за оборону столицы от войск польского королевича Владислава, который в 1618 году предпринял последнюю попытку добыть себе русскую корону. Женат он был на Евдокии Дмитриевне, дочери того самого князя Дмитрия Пожарского, который был главой ополчения, освободившего Москву от польско-литовских оккупантов. (Кстати, потомки Дмитрия Пожарского — князь Андрей Михайлович Волконский и его сын, князь Пётр Андреевич Волконский, а также граф Петр Петрович Шереметев.)
Впоследствии Аргуново было передано в качестве приданного за дочерью Алексея Юрьевича Авдотьей, выданной замуж за боярина Глеба Ивановича Морозова. Прожили они в законном браке 30 лет, но,к сожалению, детей у них не было. После ее смерти Глеб Иванович в возрасте 54 лет вторично женился на 17-летней Федосье Прокопьевне Соковниной, будущей боярыне Морозовой – идейной вдохновительнице старообрядчества. В 1650 году она родила сына Ивана. Спустя 12 лет овдовела и единственным владельцем громадного состояния, оказался её малолетний сын Иван Глебович, а на деле всем это добром, включая Аргуново, управляла мать Федосья Прокопьевна Морозова.
Федосья была ярой сторонницей протопопа Аввакума. В 30 лет став вдовой, она "усмиряла свою плоть", нося власяницу. (Власяница - это такая грубая рубаха, которая ткалась из верблюжьего волоса или овечьей шерсти и надевалась на голое тело, причём жёсткая шерсть постоянно кололась, напоминая монаху о терпении и смирении.) Однако Аввакум попрекал молодую вдову, что она недостаточно «смиряет» свою плоть, и писал ей «Глупая, безумная, безобразная выколи глазища те свои челноком, что и Мастридия». Иными словами он советовал ей, чтобы избавиться от любовных соблазнов, выколоть себе глаза. Домашние молитвы Морозова совершала «по древним обрядам», а её московский дом служил пристанищем для гонимых властью староверов. Но поддержка ею старообрядчества, судя по письмам Аввакума, была недостаточной: «Милостыня от тебя истекает, яко от пучины морския малая капля, и то с оговором». Вот помню из курса школьной истории, что боярыню Морозову на все время представляли, как фанатичку и буйнопомешанную мадам на старообрядчестве, однако совсем недавно узнала, что академик АМ.Панченко исследуя письма Морозовой к Аввакуму, пишет, что в них нет рассуждений о вере, и считает, что Феодосия «не мрачная фанатичка, а хозяйка и мать, занятая сыном и домашними делами».
В качестве владений Ф.П.Морозовой записные книги указывают и Аргуновскую волость. Она скончалась уморенная голодом в земляной тюрьме в 1675г.
В 1666г Аргуновская волость значилась в ведомстве Тайного приказа (Приказа тайных дел), то есть уже стала собственностью государя, а ее жители стали именоваться «государевыми крестьянами».
Как же Аргуново стало собственностью государя? Царь Алексей Михайлович, всецело поддерживающий церковные реформы, пытался повлиять на боярыню через её родственников и окружение, а также отбирая и возвращая поместья из её вотчины. Вот таким нехитрым способом Аргуново изменило владельца.
В ней значилось 409 четей в поле и 233 двора. (Четь земли = 40 саженей в длину и 30 саженей в ширину. 1 сажень = 2,1336 метра.)
В 1675 году из Аргуновской волости, как впрочем и из других волостей и сел Тайного приказа «крестьян и мастеровых» выбирали на житье в Измайлово. Не исключено, что выбирали самых «лучших людей», более зажиточных.
В 1684 году вотчинниками Аргуново значились дворяне Савёловы, дом которых находился неподалеку от церкви.
Деревянная Никольская церковь существовала в Аргунове уже в 1679 году. В ее приходе значилось 96 дворов. В 1707-1708гг Аргуновский приход возрос до 107 дворов. В 1752 году вотчинник сельца Старого капитан лейб-гвардии преображенского полка Илья Иванович Мячиков подарил в Аргуновскую церковь серебренный напристольный крест.
Каменный храм был возведен в 1795 году, колокольня в 1813г, а в 1826г была построена теплая трапезная. Церковь имела 5 престолов: во имя св. Николая чудотворца, св. апостолов Петра и Павла, св. великомученицы Варвары, в честь Крещения Господня и св. пророка Илии.
К Аргуновскому приходу относились деревни Барсково, Вороново, Лачуги (ныне Красный Луч), Родионово, Санино, Малын Борки, Килекшино, Ветчи, Трусово и сельцо Плотавцево.
Отмена крепостного права в 1861 году еще больше повысила благосостояние аргунов, теперь плотникам не надо было отдавать значительную часть своего заработка в качестве оброка помещику. С ближайшими селами Аргуново связывали мощеные камнем дороги (их остатки и сейчас можно увидеть в лесу), через Киржач был перекинут крепкий деревянный мост, в волостном центре появились церковно-приходская, а затем и земская народная школы, медицинский пункт, народная библиотека и чайная – что-то вроде досугового центра.
Село было знаменито своими ярмарками (до 5 ярмарок в год). В 1903 году благодарные жители волости поставили около храма величественный памятник царю-освободителю императору Александру II. Автором скульптуры был знаменитый А.М. Опекушин (он автор памятников Екатерине II, Пушкину, который в Москве, и многих других), а постамент проектировал архитектор Павел Александрович Зарушин. Величественный монумент, который мог бы украсить площадь и губернского города, был свидетельством не только верноподданнических чувств местных крестьян, но наглядным свидетельством их благосостояния.
Постоянно в волостном центре проживало не так уж и много жителей. Но по воскресным и праздничным дням село просто преображалось. Открывался базар, из окрестных деревень приезжал народ на богослужение, и население села увеличивалось в разы.
Особенным многолюдно было на Пасху. Где бы ни работали местные мастера, на Святой день они обязательно старались хоть ненадолго вернуться на родину. Встретить главный христианский праздник в своем храме.
Священник одной из церквей Покровского уезда (в котором находилось и Аргуново) в 1886 году на страницах «Владимирских епархиальных ведомостей» подробно рассказал, как встречали Пасху аргуновские плотники:
«Домой они являются на последних днях Страстной недели. Затянутые хозяевами и подрядчиками, некоторые приходят даже в Великую субботу, но зато все являются к утрени Первого дня. Этот день есть исключительный в годовом кругу, когда приходящий люд бывает в полном церковном собрании. Подход богомольцев начинается с раннего вечера и продолжается до первого удара церковного колокола, возвещающего о наступлении всерадостного и всепразднственного дня. Трезвон колоколов замолк, и началась полуночная служба. В храме все засуетилось. Церковный староста со своими подручными спешит зажигать пред местными иконами массивные свечи, весом до 30 фунтов в каждой, налепки, свечи на подсвечниках, на паникадилах. В то же время каждый богомолец вынимает из кармана целый пук принесенных белых свечей, ставит их пред св. иконами и зажигает. После того становится на свое место с зажженною в руках свечою в ожидании крестного хода. Таким образом, в один момент, от тысячи зажженных свечей церковь освещается необыкновенным ярким светом.
Но обход со святыми иконами вокруг церкви окончился. Слышится из уст священника радостная песнь «Христос Воскресе!» Все оживились, все осенили себя крестным знамением. Настала минута торжественная! Вся церковь соединилась воедино; все: и священнослужители, и певцы, и народ поют одну песнь: «Христос Воскресе»; все дышат одною любовию к Воскресшему; все восторгаются одною радостью Воскресения Христова. Теперь и на клиросах идет особенное, так сказать, народное пение, потому что не избранные певцы поют, а целая масса певцов поет, которые за неимением места на клиросах помещаются около них и на солее. Пение идет протяжное, громогласное, но в то же время стройное и воодушевленное. За исключением единиц, все поют плавно, прислушиваясь к общему тону. Удивляешься, когда слышишь стройное пение целой массы неученых певцов, но оно таково на самом деле.
Любимая нашим простым народом церковная песнь «Пасха священная нам днесь показася» положительно поется всею церковью – и старым, и малым; поется торжественно, величественно и воодушевленно.
Чтобы хотя отчасти понять торжественность этих минут и видеть воодушевление и восторг народный в это время, нужно быть очевидцем, так как мое слабое перо не в состоянии описать энтузиазм народный. Скажу откровенно, что, когда церковь оглашается стройным пением полутысячи разнообразных голосов, трепет невольно пробегает по телу».
Почему же столь богатое и важное для всей округи село практически исчезло с лица земли? Войны в этих краях не было, голодомора – тоже… Но отхожий крестьянский плотницкий промысел оказался несовместим с новой, советской системой хозяйствования. Спрос на услуги плотников в округе упал, а в крупных городах сезонных рабочих стали всеми силами удерживать на постоянной основе. В начале 50-х годов храм был еще действующим, местные жители бывали в нем, посещая кладбище с могилами предков. Но 18 марта 1957 года исполком владимирского облсовета принял решение о закрытии и сносе храма, по причине его якобы аварийного состояния.
В начале 60-х годов храм был взорван. На его месте сейчас – лишь груда битого кирпича. «Находящаяся в аварийном состоянии» колокольня выдержала взрыв 30 кг (!!!) промышленной взрывчатки и стоит до сих пор.
Последний осколок некогда богатого и славного села...
Говорят, если подойти к колокольне в пасхальную ночь, то можно услышать еле различимый колокольный звон и пение: Пасха священная нам днесь показася…
#аргуново #финеево #историядеревни #деревнякоторойнет #интересныефакты #
