Сююмбике и ее односельчане. Глава 215.
Для Зухры это была, пожалуй, самая трудная зима в жизни. Дни еще как-то проходили. Пока тихонько сходит на колонку за водой, пока снег по огребет, похлебку какую-нибудь сварит, немного повяжет, тут и вечер наступает.
Его тоже как-то можно пережить, посмотреть телевизор, почитать. А вот ночи тянутся бесконечно. Зухра ложится в постель, одевшись во фланелевую ночную рубашку, во фланелевые шаровары, надев шерстяные носки, теплый платок и положив в ноги горячую грелку.
Она долго молится, поминая всех дорогих ее сердцу людей, ушедших в мир иной. Зухре тоскливо и одиноко. Особенно не по себе, когда светит полная луна.
Ей кажется, что в углах дома прячутся какие-то смутные тени, они плавно перемещаются по комнате, общаются неслышными голосами, о чем-то договариваются меж собой, разглядывая Зухру желтыми глазницами, готовые ее сожрать. От этого становится жутко, и она снова и снова повторяет слова молитвы. Утром Зухра не знает снилось ей это, или просто казалось.
Не легче ей, когда метет метель. Зухре мерещится, что она одна на целом белом свете, погребенная заживо под толстым слоем холодного снега и кто-то чужой и страшный ходит под окнами, утаптывая снег, пытаясь добраться до нее.
Однако, наступает утро, Зухра поднимается с головной болью, пьет крепкий чай с молоком, принимается за дела, на время забыв ночные страхи, о которых она никому не рассказывает.
Зима подошла к концу. Зухра решила заняться рассадой, Марзие совсем некогда, с утра до вечера на работе. Ящики для рассады сколотил Вильсор, он же привез откуда-то перегной.
Цветы перекочевали на стол, подоконники заняли ящики с рассадой, которая у Зухры росла, как на дрожжах. В комнате повеселело, позеленело. Вместе с этим ушли и ночные кошмары.
Зухра выходила из веранды прямо в свой огородик, слушала веселую песенку капели, любовалась хрустальным блеском прозрачных сосулек. Весна возвращала ее в молодость, и она снова радовалась сини неба, яркому солнцу, беспечному чириканию воробьев.
В конце апреля начались огородные работы. Вильсор перекопал землю под грядки, окопал приствольные круги. София побелила стволы четырех яблонь, растущих у забора.
Она не могла часто бывать у бабушки. Ее свекровь заболела еще с осени. Долго не могли поставить диагноз, а когда узнали, но операцию делать было уже поздно. Вильсор перевез маму к себе, и Соня ухаживала за ней, всеми силами стараясь облегчить ее страдания.
Халида была безмерно благодарна невестке, которую когда-то знать не хотела. Она была уверена, что у Зили не хватило бы терпения так ухаживать за ней. Силы Халиды таяли с каждым днем и с каждым часом. Она чувствовала, что ей уже осталось немного. Однажды, вечерком, она окликнула невестку
- Дочка, подойди ко мне, присядь. Хочу попросить у тебя прощения, я тебе принесла много неприятностей. Глупая была, неразумная. Прости меня, дочка!
- Мама, я не сержусь на тебя. Забудь. Но если тебе хочется услышать, я прощаю тебя мама, и ты прости меня, если я тебя чем-то обидела.
- Мне не за что прощать тебя, дочь. Ты у меня святая.
На глаза Сони навернулись слезы. Мать так похудела, пожелтела, стала как сухой осенний лист. Ослабла сильно, уже сама не могла ложку держать. Соня взяла отпуск, чтобы не оставлять маму одну.
Халида скончалась первого мая. Весна была в самом разгаре, зеленела трава, распускалась листва на деревьях, птицы пели. Вильсор не мог сдержать слез, почему все живут, дышат, радуются весне и празднику, а мама не видит и не слышит этого? За что ему это?
Однако, радость и горе ходят рядышком. Прямо после похорон матери Соня узнала, что беременна. Вильсор был рад безмерно. Он уже начал беспокоиться, Сонечка слишком долго не беременела. Но вот это случилось, но на душе было тревожно. Одна мысль крутилась у него в голове: «Лишь бы родился здоровый ребенок!»
Вот и начало лета. Рассада высажена, грядки засеяны. Зухра ждет гостей. Она стосковалась по Эминэ, не чаяла дождаться, когда она приедет. В этот год дочь приедет одна. Детей отправит в лагерь, муж поедет на курсы повышения квалификации.
Ильдар поехал встречать сестренку на железнодорожную станцию. Всю дорогу рассказывал, как хорошо они живут, как Марзия ухаживает за матерью. Приехали, остановились у ворот. Ильдар смущенно крякнул
- Ну, это, как сказать? Эминэ, с тебя сто рублей. Бензин дорогой, а у нас с деньгами не густо.
Зминэ покраснела со стыда за брата. Достала из портмоне сторублевую купюру
- На держи! Я понимаю. Тяжело вдвоем на две зарплаты жить.
Зухра встретила дочь у ворот, обняла, заплакала
- Пойдем, доченька, пойдем! Только не удивляйся ничему, ладно?
Как не удивиться! Эминэ стало плохо, когда она увидела газовую плитку, три тарелки и три ложки.
- Мама, где твоя посуда? Ты на этой плитке готовишь? Как?
- Все хорошо, доченька! Зачем мне лишняя посуда? Плитка очень удобная, места совсем мало занимает.
- Эх, мама! Ты ли это? Как ты могла позволить такое? Ляйсан почему молчит?
- И ты будешь молчать. Мне жить с той снохой, какая есть. Она меня не обижает, помогает. Есть у нее привычка все хапать, мне не жалко, пусть берет. Мне уже ничего не надо.
Если хочешь мне спокойной жизни, не ссорься с братом и Марзией. Ты приехала и уедешь, а мне с ними жить.
- Мама, поедем обратно к нам. Зачем тебе здесь мучиться?
- Легко сказать. Мне уже много лет, я и так на долго пережила вашего отца. Если я скончаюсь у тебя, ты не сможешь меня сюда привезти. А я хочу лежать рядом со своим Ризваном.
Эминэ прожила дома две недели. Она журила Ляйсан за равнодушие, за то, что та позволила жить матери в таких условиях. Купила столовый и чайный сервиз, кастрюли, сковородку. Дала Марзие тысячу рублей, чтобы мама могла пользоваться газом. Уехала с тяжелым сердцем. Она, одна из всех детей, так сильно любила мать.
Зухра прожила еще пятнадцать лет. За это время Соня родила здоровую девочку. Альбина вышла замуж, у нее два мальчика. Сын Ляйсан женился, старшая дочь вышла замуж. Сын Алии закончил институт и собирался жениться. Дочери и внучки приезжали каждый год.
На восьмидесятилетний юбилей Зухры собралось все ее потомство. Двери между двумя половинами дома раскрыли. Как заметила Алия, пенсия после восьмидесяти у матери большая, а Марзия своего не упустит.
Это было последний раз, когда семья собралась вместе. Зухра поблагодарила всех за то, что приехали. Сказала, что она прожила достаточно, это ее последний День рождения. Наказала, Эминэ на похороны не приезжать, ей добираться двое суток.
Грустный получился праздник. Зухра прожила после этого всего четыре месяца. Она очень изменилась. Стала многое забывать. Ляйсан стала бывать у нее едва ли каждый день. Иногда мать не могла вспомнить, спрашивала у дочери, есть ли у нее дети, кто они, и что за мужик тут ходит.
Странно, но мать могла забыть всех, но не Ляйсан. Чтобы мама не мучилась вспоминая, она написала в блокноте, кто ее дети и как их зовут. Иногда у Зухры наставало просветление, и она помнила всех.
В один из таких дней Зухра достала свою шкатулочку со своими украшениями
- Вот, дочка, тут серьги, кольца, бусы. Раздашь внучкам и правнучкам, пусть вспоминают меня. Дно у этой шкатулки двойное. Тут я откладывала деньги. Поделите между вами тремя. Ильдару подарок я уже сделала.
Ляйсан открыла шкатулку, но маминых украшений не было. Она растерялась, не зная, как сказать, что шкатулка пустая. Мать сама догадалась, видя смущение дочери. Взяла шкатулку в руки, рассмеялась
- Ах, я глупая, совсем забыла, что уже подарила все.
Смерть Зухры была легкой. Она пошла обедать, перешагнула порог и опустилась на стул. Началось кровотечение. Ильдар вызвал Скорую, вместе с матерью поехал в больницу, там она скончалась на руках своего любимого сына, успев сказать: «Сынок, я ухожу».
Похороны были скорыми. Хлопотать не пришлось. Сундук со всем необходимым для похорон стоял на веранде. Там была ткань на саван, и все, что нужно раздать тем, кто обмывал, кто читал молитву, кто пришел проводить в последний путь. Все упаковано в целлофановые пакеты и подписано.
Наутро Зухру обмыли одели в белый саван и унесли на кладбище. Ильдар сильно плакал, все его жалели. Как он сильно любил мать, как он переживает!
Пока мужчины были на кладбище, женщины, коих набралось человек пятнадцать, убирались в половине Зухры. Кто-то стирал в бане, кто-то протирал стены влажной тряпкой. Протерли, промыли каждый уголок, каждую щелочку.
Когда все закончили, Ляйсан и Алия проводили родственниц и соседей, вошли в половину Зухры. Чисто, пахнет влажной древесиной, в раскрытые окна льется теплый летний воздух.
На диване растянулся Ильдар, рожа довольная. Он смотрит телевизор. Алия не выдержала
- Брат, имей совесть, мы только что похоронили маму. Нужно молиться за нее, а не концерт смотреть.
Подошла и выключила телевизор. Ляйсан достала шкатулку, решив, что нужно достать мамины деньги при Ильдаре. Но там никаких денег не было. Зато рядом со шкатулкой лежала мамина общая тетрадь, где она записывала рецепты.
Там было предсмертное письмо Зухры. Она прощалась со всеми. Первые слова ее были: «Дочки, не бросайте своего брата, я ухожу». Далее, кому раздать ее одежду и наказ дочерям молиться за спасение ее души.
Продолжение читайте здесь: Глава 216.