1. Шальной
Как часто, размышляя о богатстве,
Всё видится нам в розовых тонах:
Покупки, путешествия и яства,
И ни единой мысли о деньгах!
Нам кажется, с солидным капиталом
Жизнь будет беззаботна и легка,
И всё, чего душа бы не желала,
Оплатим содержимым кошелька.
Но чем имеем больше, ценим меньше.
Богатство сводит нас порой с ума.
Когда есть всё, себя уж нечем тешить,
А жизнь перенасыщенно-пресна.
Но так Гордей конечно же не думал.
Он с головой нырнул, как Скрудж МакДак,
В мир роскоши и денег, тратя суммы,
Каких и посчитать не мог. Чудак!
Он стал шальным, и в первые недели,
Когда Гаджинн ему сказал «желай»,
Скупал часы, дома, машины, земли,
Отели, клубы… Так прошел весь май.
Он скоро обзавёлся громкой славой,
Как самый расточительный мажор.
Разбрасывал налево и направо
Большие деньги, словно это сор.
В закрытых клубах, где не место голи,
Желанным гостем, vip-персоной стал.
На вечеринках часто в главной роли
Он правил вседозволенности бал.
Осваивал в ускоренном режиме
Жизнь самых состоятельных людей
То в Каннах, то на afterparty в Риме,
Желая чаще, больше и чудней.
Ночами с золотою молодежью
Устраивал заезды по Москве
На дорогих машинах, чтоб до дрожи,
Не видя зла в подобном баловстве.
Мобильный дух и виртуальный гений
Спасал всегда Гордея от беды:
Он уводил от верных столкновений,
Стирал лихачеств видео-следы.
А Литин «по́стил» в социальной сети
Отчёт своих сомнительных побед:
То писсуар брильянтовый в клозете,
То самый дорогой кабриолет.
И всё-таки томимый большей славой,
Имея полный с жизнью консонанс,
С мальчишеской бравадой и забавой
Он создал сеть компании «Expanse».
А дальше с чудной магией Гаджинна
И с личным изволением Гордей
Такую покорить сумел вершину,
Как рейтинг состоятельных людей!
2. Нырнём!
Однажды, вспомнив гордую Ларису,
(Когда-то тайно он ее любил),
На Bentley неожиданным сюрпризом
Под окна дома Лары подкатил.
Лариса от живущих по соседству
Узнала, что Гордей разбогател.
Кто говорил – он получил наследство,
Кто утверждал, что клад найти сумел.
У старого подъезда в летнем платье
Она с улыбкой встретила его.
«Ну, Буратино, ты меня прокатишь?»
В глазах Гордея было торжество!
«Запрыгивай» - сказал Гордей манерно.
В роскошном Bentley он был не один.
«Хай, чика!» - спел похожий на спортсмена.
«Прикольная» - сказал другой, блондин.
Машина, резко вздрогнув, с диким рёвом
Рванула с места, пыль подняв столбом.
Вот позади остался центр торговый,
И городская площадь, и роддом.
Динамики машины всю дорогу
Бренчали так, как будто гром гремел.
Певец какой-то с примитивным слогом
Под жёсткий бит о сладкой жизни пел:
[У меня в кармане – мани,
И вискарь в стакане. Хой!
У меня в кармане – мани,
И вискарь в стакане. Хой!
Тачка мамина,
Крыша папина
И плевать на ваши правила!
Бум-бум, еду, я на движе.
Ну-ка, крошка, е-е, ниже!]
За городом свернул с дороги Литин
На узкую грунтовку. Лес кругом.
Вот берег впереди озёрный виден,
На солнце отливавший серебром.
Остановив недалеко машину,
Гордей прощупал взглядом водоём.
Придвинулись к нему спортсмен с блондином.
«Ну, смельчаки, – спросил Гордей, - Нырнём?»
«Нырнём!» - друзья горланили в запале.
В глазах у них мальчишеский задор.
«Ой, мальчики, я не взяла купальник» -
Произнесла Лариса сквозь их ор.
«Тебе он не понадобится, крошка» -
Спортсмен с ухмылкой это так сказал,
Что у нее вспотели вмиг ладошки.
А Литин дал внезапно по газам,
Вцепился в руль и вжался в спинку кресла.
Лариса стала цветом молока.
Вздымая гравий, несся конь железный,
А с ним его четыре ездока
Летели по прямой к озёрной кромке.
Колёса Бентли взмыли над водой.
Секунды – как замедленные съёмки!
И сердце рвётся выпрыгнуть долой!
Удар, скорей глухой шлепок об воду.
Машину окатило снопом брызг.
Качались на волнах в ней сумасброды
Под разрывавший мозг девичий визг.
Лариса билась, словно в клетке птица.
Открыть пыталась дверь, сорвать ремень.
От смеха перекошенные лица,
Сидящих позади неё парней,
Ларису возмутили до предела.
От слёз и от обид мир помутнел.
«Вы…дураки!» - лишь вымолвить сумела
Она губами белыми, как мел…
3. Гордая подруга
Сгущаться начала на небе сизом
Свинцовых туч парящая гряда.
Шагала прочь от озера Лариса.
Стекала с платья струйками вода.
«Постой!» – вдруг пронеслось, как грома рокот.
Но девушка ускорила свой шаг.
«Лариса!» – Литин взял ее за локоть.
Остановив, сказал: «Прости. Дурак!
Давай, поедем в клуб и оторвёмся…»
И тут, увидев блеск пунцовых щек
И жёсткий взгляд Ларисы, он осёкся.
«Оставь меня в покое! Ты ещё
Не понял, что ужасней этой шутки
Ты сам! Гордей, кем стал ты, посмотри!
Ты был таким внимательным и чутким,
Богатым не снаружи, а внутри!»
Лариса говорила, Литин слушал
Свою подругу, нервно кривя рот.
«Теперь ты всё имеешь, только душу,
Ты потерял, мой друг, среди банкнот,
Ее на баловство и лоск растратив.
И этот дорогой автомобиль
Ты утопить решился смеха ради!»
Гордей ответил: «Деньги – это пыль»
«С каких ты пор считать стал пылью деньги ? –
От возмущенья Лару била дрожь.
«С тех пор, как не хожу на четвереньках
И не батрачу сутками за грош!»
«Пусть грош! Пусть так! Но знал ему ты цену,
И чувств людских не попирал!» «Позволь
Напомнить, Лара, как ты мне презренно,
Частенько говорила, что я голь?
Что телефон не тот… Ведь это было!
Пощёчин много ты мне раздала»
«Я не со зла, по-дружески шутила»
«И я шучу, Лариса, не со зла.
Во всем всегда отказывал себе я.
Влачил существование, не жил!»
Лариса лишь вздохнула. От Гордея
Тянуло холодком – он стал чужим.
Циничным словом Литин бил наотмашь,
Суровой правдой сердце леденя.
«Теперь я всё могу купить!» «Всё можешь?»
Лариса отшатнулась: «И …меня?»
Тяжёлое молчание повисло.
От берега донёсся свист друзей:
«Кончай трепаться со своей Ларисой.
Айда до клуба!» Промолчал Гордей.
«Тебя зовут, - сказала Лара. - Кончен
Наш разговор, верней зашёл в тупик.
Пойди, купи ещё машину… Впрочем,
Ты лучше совесть новую купи»
Прочь уходила гордая подруга.
В душе Гордея клокотала злость.
«Ты дура нищая!» - на всю округу
Гордея оскорбленье разнеслось.
«Ты не умеешь просто развлекаться!» -
Бросал ей вслед слова он вновь и вновь.
Лицо Гордея вспыхнуло румянцем,
И носом побежала струйкой кровь.
Он снял с себя футболку. Ею быстро
Свой вытер нос, как носовым платком
И, бросив наземь, Литин стал неистов,
Топча футболку мокрым башмаком.
«Гаджинн, - сквозь зубы вызвал духа Литин. –
Хочу, чтоб у моих Лариса ног
Молила о любви!»
«О, повелитель! –
Ответил джинн. – Прости, но я не Бог!»
Гордей разбит. Гордей обескуражен.
«Ещё желает что-то господин?» -
Проворковал мобильный дух. «Сейчас же
Сюда мне вертолет подай, Гаджинн».
Не видел (кроме Литина Гордея)
Никто, как в небе туча словно лёд,
Трещала, то ломаясь, то темнея,
Пока не превратилась в вертолёт.
[…Хой!
Тачка мамина,
«Крыша» папина
И плевать на ваши правила!
Бум-бум, еду, я на движе.
Ну-ка, крошка, е-е, ниже!]