Николай проснулся от лучика утреннего солнышка, проникшего через крону огромного ореха, растущего за окном. Что-то в глазах замелькало, и он их открыл в полнейшем ужасе от только что увиденного… сна?
«Миша, Мишенька! Где мой сын?!».
Наверное, следовало бы немедля побежать в детскую и посмотреть. Но страх сковал всю волю Николая до такой степени, что он предпочёл пока что просто докричаться до жены, которая, кажется, что-то там жарила на кухне на сковороде.
- Ира! Иииира!
- Милый, я сейчас не могу. Твоя яичница сгорит. Подожди немножко.
- А где Миша? Миша наш где, а?
- Дорогой, я его только что покормила и он снова уснул.
- А где уснул?
Жена весело рассмеялась:
- У себя в комнате. Где же ещё?
- Понимаешь, Ир, а детской кроватки-то там нет. Вместо неё какой-то шкаф. Вместо трюмо, наш старый стол. И ещё манеж куда-то подевался.
Снова весёлый заливистый смех донёсся до Николая с кухни.
- Я твою шутку оценила. Ты там, давай, вставай уже. Завтрак почти готов.
- Ага, иду.
«Фу, какой дурацкий и нелепый сон. Просто кошмар какой-то, - надевая тапочки, подумал Николай, пытаясь отогнать от себя беспокойство за ребёнка. – И, главное ж, такой реалистичный. Как будто Миша на самом деле пропал. Вот, Ирке сейчас расскажу, так она меня на смех поднимет. Да нет, пожалуй, не буду ей рассказывать. Сейчас на Мишеньку только одним глазом взгляну и рубану эти её жареные яйца. Блин, просил же, больше их по утрам не жарить, а просто бутерброды с маслом нарезать».
Остановившись перед прикрытой дверью в детскую комнату, Николай ощутил, как его сердце от новой волны переживания, снова учащённо застучало. Он прислушался, едва ли не прильнув ухом к филёнке, как будто был способен расслышать через неё очень тихий детский сап.
Так и есть, не слышно ни фига.
Тогда трясущейся рукой перепуганный отец стал медленно открывать дверь.
Манеж на месте.
А трюмо?
Ура, и оно тоже именно там, куда его поставили года три тому назад.
Но самое главное кроватка, детская кроватка со спящим в ней малышом, вместо которой Николай не только видел собственными глазами шкаф, но даже дотрагивался до него и открывал обе дверцы. В шкафу тогда, во сне или не во сне, пока до конца непонятно, было Иркино барахло. Даже та красная укороченная куртка, в которую жена, располневшая после родов, уже на вряд ли когда-нибудь впишется. Да, только сказать ей об этом, это сразу же отгрести по полной, узнать о себе массу всяких интересных и нелицеприятных особенностей.
Ну, да, ладно, не до тряпок сейчас.
Если только вот прямо через секунду перед Николаем не появится краешек детской кроватки, его, скорее всего, хватит удар. Настолько натянуты у него в данный момент все нервы и трепещущаяся от ожидания душа.
И…
Нет, кроватки всё ещё нет. О, Господи!
«Господи, помоги, чтобы с Мишенькой всё было хорошо! Умоляю тебя, Боженька. Пожалуйста. Ну, пожалуйста…».
О, да! Вот же Она!
Левый со стороны двери угол кроватки-малютки открылся, наконец, взору едва ли не сошедшего с ума отца.
А вот и бутуз. Тихонечко сопит своим носиком так, как будто ничего и не случилось. Да, слава богу, действительно всё с ним в полном порядке.
Николай наклонился над мальчишечкой, нежно дотронулся мизинцем до его пухленькой розовой щёчки, улыбнулся такому трогательному милому личику своей ненаглядной кровиночки…
- Милый, ты здесь? - услышал Николай за спиной шёпот любимой супруги. – Иди, кушай, яичница на столе. А я в ванну. Быстренько душ пока приму.
- Хорошо.
Ирина стала тихонечко, возможно, даже на цыпочках, выходить из детской. Николай лишь краем глаза увидел спину жены уже на пороге и её длинные развевающиеся белокурые волосы почти до самой поясницы…
Дверь в детскую осторожно закрылась, а Николай, выпрямившись, с недоумённо открытым в беззвучном вопросе ртом ещё некоторое время так и стоял рядом с Мишенькой, не в силах ни сдвинуться с места, ни членораздельно что-то произнести.
Потом он, отлично помня про короткую причёску каре своей жены, и ещё про то, что она никакая не блондинка, а самая, что ни на есть натуральная брюнетка, тихо-тихо так, как будто у самого себя спросил:
- Женщина, вы кто?
Послесловие
Хочу данный рассказ посвятить своему приятелю Вячеславу Т. и его никогда не унывающей и лучезарно обаятельной жене Ирине, несущей всем нам, её окружающим, один лишь сплошной и никогда не надоедающий позитив. И напомнить другу про то, что, хотя бы иногда, обязательно нужно слушать любимую супругу, дабы не попадать в неописуемый по своей собственной же глупости просак.
«Однажды утром» - произведение, конечно же, от начала и до конца выдуманное. Сюжет лишь самым краешком (хм, вот же прицепилось это словечко то, а) захватывает реальную ситуацию, произошедшую с Вячеславом, когда он, однажды утром пришёл на кухню и увидел, жарящую у плиты яичницу какую-то постороннюю особу.
Этой незнакомкой, как Ты, уважаемый Читатель, уже, наверное, догадался, оказалась сама Ирина, которая кардинально успела сменить причёску после посещения соседки парикмахерши. Та попросила Ирину придти к ней ни свет, ни заря, потому что около десяти собиралась вместе с мужем поехать в гости в деревню к свекрови.
А ведь накануне Ира предупреждала Вячеслава о том, что собирается не только подстричься, но и перекраситься из рыжего в глубокий чёрный цвет. Однако, мужчина-то он на то мужчина, чтобы в ту же секунду про эту мелочь начисто позабыть. А потом, ближайшим же утром, получить сильнейший стресс от неожиданной встречи в своей квартире с посторонней женщиной.
- Женщина, вы кто?! – это и есть тот самый вопрос, заданный Ирине, Вячеславом, сильно в этот момент испугавшимся за свою новорождённую дочь, за Машеньку.
Да, да, всё правильно, с именем девочки, а никакого не мальчика, я совершенно не ошибся. Просто в рассказе решил зачем-то поменять Машу на Мишу, Славу на Колю.
А вот с Ирой, с Ирой я заранее про всё договорился. Имя Ирочки в моём рассказе осталось неизменным, как и моё самое тёплое и очень уважительное отношение к ней.
Спасибо за внимание!
Если понравился рассказ, то Ваш лайк и подписочка были бы наилучшей благодарностью для автора.
#рассказы
#личные отношения