Метельчатые гортензии розовеют. Хотя и не должны становиться розовыми в тени. Но они розовеют, каждый год, несмотря и вопреки. Я слышу об очередной повестке, близким и родным, и чувствую как мое сердце скукоживается. Мне уже даже не больно, у меня пропала возможность чувствовать эмоции. Они исчезли.
Ярко-розовый цвет впечатляет. Но если перевернуть это огромное соцветие, оно окажется белым снизу. Я потеряла счет дням, не помню какое сегодня число и боюсь засыпать. Потому что утро и новый день не приносят облегчения. Его уже ничто не приносит. Даже любимая лошадь, приехавшая в гости.
У меня розовеют все гортензии, даже те, что должны быть белыми. А я, впервые, не испытываю счастья и радости по этому поводу. И ни по какому другому тоже. У меня кончились эмоции. Максимум на что хватает, это убеждать себя, что мне снится сон. Продолжительный, ужасный и жестокий.
Розовой (это счастье, это мой любимый цвет) стала и посаженная в прошлом году новомодная гортензия с непроизносимым названием. В эту минуту кто-то умер. Без цели и причины. Просто потому, что так захотелось одному человеку. И ещё один умрет через минуту. И ещё, и ещё…
Гортензии невозможно прекрасны, особенно розовые. Они могут соревноваться даже с розами и рододендронами. И у них есть силы, чтобы расти и радовать. А у меня сил больше нет. Я устала бороться, устала в очередной раз проваливаться в липкий ужас и просто хочу покоя. Да, с неизлечимым раком и ковидом. С ними привычно, уютно и радостно.
Мои розовые гортензии цветут каждый год. Их не останавливают ни затяжные дожди, ни жара. И в следующем году они тоже будут цвести. Если только не прилетит ядерная бомба. А сейчас это, как никогда, кажется реальным. Я уже даже ничего не прошу от Вселенной. У меня закончились мысли и эмоции. Пусть только мои розовые гортензии продолжают цвести.