Утро - самое противное время суток.
Я знаю, что нужно вставать раньше,
но я не могу себя преодолеть
и не встаю раньше, чем уйдет муж.
Чтобы его не видеть.
И чтобы не спрашивал, где его сука трусы, носки (почему я его не спрашиваю где мои трусы, а?)
Я жду.
Я уже не сплю, но слышу, как он одевается, собирается,
как хлопает дверь.
Маленькая снова не хочет идти в сад,
конфликт интересов.
Чтобы она встала,
включаю мульты, и еле-еле под писклявый и глупый до горя
щенячий патруль собираемся, выходим,
опаздываем адски.
Бегу в поту на станцию.
Бесполезняк.
Электричка уехала. Увидела хвост её.
Я жду на платформе и юный уроженец чуркестана спрашивает меня: а можно спросить? (ну чего тебе?) А до города я доеду? - он робко спрашивает меня на изломанном исковерканном русском, а сам зябнет в тоненькой курточке блин.
Зверёк, - думаю я.
Вот, что нужно было делать. Не замуж выходить за того, кто обыгрывает в шахматы и равнодушный соглашается: ну ладно.
А завести себе такого вот симпатичного зверька.
Он бы делал и сделал мне ремонт.
Был бы послушный и милый, делал всё, что мне захочется и когда захочется. И зачал бы красивых здоровых детей.
(Главное вовремя избавиться, пока не озверел и не отрубил руки).
И ещё, вопрос простой.
А откуда у тебя, Маюня, деньги содержать его, когда ты беременная, или там мадонна с младенцем, перестала работать?
А тем более, содержать ещё и детей?
Нету? Ну вот, ты понимаешь, зверьки не всем по карману.
Вот видишь.
Зверька не каждая себе может позволить.
И к тому же.
Ну он же такой ми-ми-ми, глазки большие карие, тело гладенькое и гибкое. Ах, недолго и влюбиться, и сама не заметишь как всё поменяется, и уже снова ты на побегушках, а он возлежит на диване, в танчики рубится.
Довезла электричка меня.
Опять такси беру, двести рублей.
Я трачу на проезд и столовку львиную долю того, что зарабатываю.
Но так кайфово ехать в машине, а не в автобусе.
Как правило. Но не сегодня.
Сегодня таксист, у которого в тачке воняет пролитым пивом, слушает истерического Соловьева, которого я ненавижу.
И я тоже слушаю, потому что сказать: переключи, я почему-то не смею.
Соловьев переходит на личности.
У Соловьева все либеральные фашисты.
Ну вылитый мой муж, у которого все пидарасы.
А таксиста прёт и он мне говорит: ах, как завелся Соловьев.
А я бубню под нос, да пьяный наверное.
Да нееет, он вообще не пьет, говорит это говорящее такси.
А я типа верю, ага, мне пофиг, мне противно, я молчу.
Фу бля.
Еле перетерпела этот день.
Ещё и работа была монотонная, однообразная, от которой в сон клонит.
Ну не могу я, не могу.
Купила, выпила банку.
Перед тем как купить, долго ругала, уничижала себя. И напоминала, что нашла даже, где рядом группа (анонимных алкоголиков) и время - пятница девятнадцать тридцать.
Дома вернулось всё на круги своя.
Муж купил продукты.
Старшая дочка приготовила.
А то он тут два дня готовил сам, и звал ужинать только сына.
Говорил ему: накладывай сам со сковородки. Матери нет у тебя.
Я всё запомню.
Умоешься. муженек.
Не хочу я так жить. Но и воевать с ним, чтобы его выгнать, нет сил совершенно. И последствия этой войны пугают. Я вообще не знаю, на что он способен. Вдруг тоже будет отрубать палец за пальцем или зарежет на глазах у детей.
Те, у которых так вышло, тоже не знали, шли, как овцы на заклание,
и спать ложились под одной крышей
и хлеб общий ели.
И не думали что это возможно.
Сдаюсь снова, нет выхода.