- Осторожней!
Широкая ладонь Цестуса в последний момент схватила меня за ворот и избавила от унизительного падения, но я этого даже не заметил. Я так и не смог отвести пульсирующие от испуга зрачки от ярко голубых глаз на отрубленной голове на дне телеги. Иссушенное временем тело было изрублено в мелкое крошево и лежало под злобно клацающей зубами головой увенчанной тяжелой диадемой из меди с багровым камнем посередине.
- Что… что это такое? – с трудом отводя взгляд от головы мумии, я вопросительно посмотрел на нахмурившегося мага, - Почему он живой?
- Он уже давно умер, - достав из-за пояса нож, Цестус попытался кончиком лезвия содрать с высохшей кожи медный обруч. Украшение словно вросло в гнилую плоть и даже не шелохнулось. Тогда, преодолевая отвращение, колдун надавил свободной ладонью на макушку и снял обруч. Дико вращающая глазами голова содрогнулась и затихла.
- Старая работа, качественная. Хороший накопитель получится, - изучив камень в обруче, он аккуратно подковырнул его ножом, вытащил его из медных креплений и спрятал в карман, - отнеси медь кузнецу. Пусть немедленно переплавит.
Я внимательно пригляделся к обручу. По толстым граням головного убора вилась сложная вязь магического плетения. Разделенная на несколько секций, она сводилась к гнезду для накопителя, а значит маленький камушек был достаточно мощным, чтобы питать несколько заклинаний одновременно.
- А ну, любопытный, давай-ка сюда. – выхватив из моих рук артефакт, Цестус с подозрением посмотрел мне в глаза, - даже не думай! Это темное знание. Ты хотел знать, чем так неугодны были жрецы Аркон-Ута империи и что происходило с бедолагами, угодившими в их руки? Смотри!
Подрагивающий от возбуждения палец ткнул в лежащую груду тухлого мяса на дне телеги.
- Некроманты, служители смерти и мора, вот кем были прежние хозяева этих земель. Уж сколько лет прошло, а нет-нет, да и выползет из какого-то капища их тварь. Без воли, без сострадания. С единственным желанием жрать и рвать все живое.
- Месяц назад землетрясение было, - сказал незаметно подошедший к нашей компании Ратобор, - на западном склоне Левой Десницы сель сошла. Наверное, старый могильник открылся.
Левой Десницей местные называли одну из гор, которая запирала вход в долину. До начала западного склона было довольно далеко, не менее суток пути пешим шагом. Видимо пробудившийся мертвяк долгое время питался дичью в лесах, а совсем недавно вышел на деревню Калиновку. Когда местные жители нашли разорванного теленка на пастбище, они решили, что это медведь балует и сразу попросили Ратобора решить их проблему. Но никто не ожидал, что в заготовленную для медведя ловушку заявится сильный и злой аркон и устроил настоящую бойню. Незаметно подкравшись в тени леса, разорвал на части ничего не подозревающего селянина и сильно ранил опешившего от неожиданности Свиря. Вовремя подоспевший Ратобор сумел отвлечь на себя внимания ходячего мертвеца, но и сам неслабо пострадал в схватке. Успокоить тварь ратники сумели только отрубив ему конечности и голову, но даже отделенная от тела, она продолжала злобно щелкать челюстями в попытках добраться до живой плоти.
- Нужно сходить туда, - глаза Цестуса пылали алчным огнем, - там ведь столько всего найти можно…
- Даже не думай, - оборвал колдуна десятник, - отправим гонца князю, пусть мракоборцев присылает.
- Пришлет он, как же! Гонцу неделя до столицы, там неделя на сборы. Это если мракоборцы на месте, а не шастают где-то по заданию легиона. Потом неделя назад. Получается могильник почти месяц открытый стоять будет. А если там еще арконы остались? Может быть это только первый?
- Что-то не верится мне, что ты из чистых побуждений о могильнике беспокоишься острожник, - зло сдвинув брови, Ратобор с вызовом посмотрел в глаза мага, - золотишко Аркон-Ута тебе разум затуманило? Я своих людей под когти нечистых бросать не буду.
Не дожидаясь ответа, десятник развернулся и, слабо покачиваясь, побрел в сторону казармы.
***
- Да пойми ты, не только в золоте дело, - разгоряченный брагой, Цестус торопливо шептал на ухо тана свой план, когда мы все вместе собрались за ужином в доме острожника. Владу колдун отправил ночевать домой к отцу, а меня оставил. Видимо моя работа с ранами пришлась по душе наставнику, и он решил, что я достоин присутствия на этом разговоре. Разговор уже перешагнул через третий кувшин с брагой из березового сока, лица спорящих раскраснелись от духоты и крика.
- Вот, смотри!
На стол с глухим звоном легла медная пластина целительского артефакта. Эту заготовку я уже не раз видел в руках наставника. Пока я вечерами тренировался на деревянных болванках, колдун частенько доводил до ума своего любимца сидя рядом, а я с завистью поглядывал на его творение.
Массивный медный слиток размером со взрослую ладонь украшала искусная вязь усиленного целительного плетения из тонких нитей серебра. Маг частенько хвастался, что на материалы только потратил целых две золотых монеты, а уж труд свой, так вообще не брался оценивать. Гладко отполированные бока тускло поблескивали в огне моего светильника, а гнездо накопителя украшал тот самый камень, который он вытащил из обруча, поверженного аркона.
- Помнишь, чем мы твоих ратников лечили? Палки, да камни, – презрительно скривив губы, прошипел Цестус и постучал ногтем по накопителю, - а вот этот камушек, это настоящий рубин, укрепленный магией древних. В него силы с десять раз больше влить можно, а то и в двадцать. А в могильниках Аркона, они часто находятся. Любили Темные камни хорошие и к созданию артефактов ответственно подходили, с душой.
- Уж не за нечистыми артефактами тебя потянуло, дурак? Ты знаешь, что с тобой мракоборцы сделают?
Не обращая внимания на оскорбление, Цестус схватил артефакт и прижал к руке захмелевшего десятника, тут же активируя исцеление. Тан успел одёрнуть руку через секунду и вскочил на ноги, но на мгновение его тело окатила волна голубоватого света и он удивленно задышал, ощупывая свое тело:
- Не будь мы с тобой три года вместе, - зарычал мигом протрезвевший Ратобор, - я бы тебе уже позвоночник выдернул.
- Так выдерни, - с вызовом ответил Цестус, - раны твои, кажись, уже не мешают.
Я зачарованным взглядом смотрел, как над бровью воина светлеет обширная гематома и опухший рубец разглаживается. Так вот ты какая, настоящая сила целителя! Ратобор тоже почувствовал изменения в своем теле и рухнул назад на скамью ощупывая лицо и плечи руками.
- Мракоборцев раньше осени ждать нет смысла, - глаза Цестуса загорелись огнем торжества. Он уже понимал, что победил в споре, который они вели с десятником с самого обеда, - сколько людей сгинет до этого, на твоих плечах тан и на моих? Приедет парочка магов четвертого круга, только из семинарии. Думаешь они всю зиму по горам за арками бегать будут? Выгребут весь могильник, печать поставят и поминай как звали. А тебе потом отписки до весны писать, почему у тебя люди гибнут. Ты как спать потом будешь, зная, что мог спасти их?
Я только и успевал переводить взгляд с одного наставника, на другого. Если я все правильно понял, то этот смердящий кусок мяса под названием аркон, выполз из какой-то сокровищницы разрушенного культа. И то, что там можно было найти, могло запросто решить финансовые проблемы не только Цестуса, но и всего населения крепости. Вот только на золото новую жизнь не купишь и Ратобор отчаянно настаивал на вызове отряда княжеской гвардии, специализирующейся на подобных миссиях. Ребята служили в ней серьезные, заточенные на борьбу не с разбойниками и медведями, а самой настоящей нечистью, которая здесь была редкостью, а вот в других частях империи появлялась достаточно регулярно.
Были и свои минусы у плана Ратобора. Мракоборцы не только уничтожают разбушевавшихся мертвецов, они так же забирают с собой все мало-мальски ценное. Для Цестуса это выглядело настоящим грабежом, и он горячо уговаривал десятника самостоятельно зачистить вскрытое кладбище, а ценности поделить поровну.
- Сколько времени надо, чтобы вылечить моих дружинников? – спустя пару минут молчания спросил Ратобор и кивнул на лежащую на столе медную пластину. Довольно улыбнувшись, Цестус задрал голову к потолку прикидывая в уме и загибая пальцы:
- За три дня управлюсь, если Дар мне поможет.
- Тогда у нас есть три дня на подготовку, - плеснув из кувшина браги в деревянный кубок, десятник выпил его до дна и, перевернув, поставил на стол, - лечи мужиков, готовь артефакты.
Пошатываясь, он дошел до двери и уперся ладонями в стену. Склонив голову громко вздохнул и вышел, бросив на последки короткую фразу:
- Дар едет с нами…
