- ... у папы самая ответственная и важная работа! Он заворачивает конфеты в обертки!
И что он ко мне прицепился? Я делал вид, что погружен в чтение, но не мог осмыслить ни одного слова. Тоненький голосок вонзался в уши, как назойливый и наглый комаришка. Я глубоко вздохнул и исподлобья посмотрел на пацаненка, наивно думая, что неприязненный взгляд его отпугнет. Как бы не так! Мальчишка продолжил верещать.
- Если вы хоть раз попробуете наши конфеты, вы уже никогда не вернетесь к ординарному шоколаду из обычного супермаркета! - триумфально закончил свою речь пацан и выжидательно посмотрел на меня.
- Мальчик, ну что ты ко мне пристал? Ты видишь, я просто сижу, читаю книжку и не хочу покупать твои сомнительные конфеты.
- Почему сомнительные? У мамы на кухне так чисто, что когда она вдруг роняет конфету на пол, я ее поднимаю и спокойно съедаю и даже не болею никогда.
Еще лучше! Криворукая мама-шоколатье, у которой все на пол валится!
- Мальчик, отстань! Иди рекламируй свои конфеты кому-нибудь другому.
- Нет, дядя, вы же плохо слушали! Конфеты особенные, ручной работы, каждую папа завернул в красивую обертку с предсказанием и...
- Ладно, давай твою коробку, - я понял, что просто так от мальца не отделаюсь. Проще было купить эти конфеты, отправить их в ближайшую урну и спокойно насладиться теплым, почти августовским, октябрем. Я вытащил из кармана двести рублей и протянул мальчишке. Я был уверен, его "особенные" конфеты куплены в близлежащем магазине и просто пересыпаны в эту невзрачную, коричневую коробку. Коробка была маленькой, и я подумал, что конфет там рублей на пятьдесят в лучшем случае.
- Вы что, дядя? - почему-то испугался пацан. - Этого мало! Коробка стоит одну тысячу рублей! Купите, вы не пожалеете! Это же ручная...
- Тысяча рублей за маленькую коробочку? - рассмеялся я. Каков наглец! Мальчишка даже покраснел от смущения или гнева. Я присмотрелся к нему. Обыкновенный пацаненок, одет чистенько, опрятно, физиономия круглая и улыбчивая, веснушки на носу, глазки умные, карие, трогательные кудри, пронзительный, громкий голосок, в общем, все, что полагается иметь при себе человеку лет шести-семи от роду было при нем. Да еще эта небольшая коробочка, которую он постоянно тряс. Неуважительно он обращался с конфетами, которые стоят целую тысячу.
- Дядя, там десять конфет. Тысячу за девять, а десятая бесплатно, - уже жалобно прошептал мальчишка, и мне почему-то тут же стало стыдно. Откуда я знаю, вдруг ему эти деньги срочно нужны? Вдруг вся эта опрятность и примерность только внешние, и на самом деле жизнь его не так сладка, как эти конфеты. Тысяча рублей, конечно, деньги, но отдай я их, с голода не умру.
- Ладно, держи свою тысячу и запомни навсегда, что есть с пола негигиенично.
- Спасибо, спасибо, дядя! Вот увидите, наши конфеты вас покорят! - прокричал пацан и убежал, а я почувствовал себя идиотом. Почему-то понял, что мальчишка меня обманул и, что еще хуже, сейчас наверняка смеется над наивным дядей. Мне стало так противно, что я тут же захотел избавиться от невольного "свидетеля" своей глупости - той самой коробки конфет. Я хотел швырнуть ее в урну, но конфеты в коробке зазывно шелестели и даже постукивали, и я решил посмотреть, что же я так "выгодно" купил. Коробка даже не была перевязана ленточкой, просто заклеена липкой лентой. "Какой же я все-таки идиот! Купить за тысячу рублей сомнительные конфеты, возможно валявшиеся на полу в незнакомой, чистой кухне", - думал я, пытаясь открыть коробку. Она не поддавалась. Липкая лента не намеревалась сдаваться, я психанул и разорвал коробку. Да, пацан не обманул. В коробке было ровно десять конфеток, завернутых в невзрачные фантики, на которых еще и предсказания должны были быть. Я немного брезгливо развернул одну конфету. Она была из белого шоколада (еще одно разочарование, я не люблю его), такой маленький, тонкий цилиндрик. Я немного подумал и все-таки положил его в рот. Разочарование выросло до размеров самого горького детского горя - конфета была не шоколадной, обыкновенная карамелька. Я чуть не расплакался как маленький, а конфета начала таять на языке. Я почувствовал тонкий, цветочный вкус. Словно запах весенних цветов вдруг стал осязаемым, конфетным. А потом он исчез, и я ощутил горечь самого шоколадного шоколада, который я когда-то пробовал, самой сущности шоколада и расхохотался. Снаружи карамелька, внутри шоколад. Интересно! Шоколад пощипывал мой язык и требовал брюта, жарких поцелуев и огненного заката. Я закрыл глаза от наслаждения. Конфета растаяла на языке, оставив в моей душе такую бурю воспоминаний, желаний и чувств, что мне даже стало чуточку боязно. Я развернул и съел вторую конфету, потом третью, четвертую, пятую и с трудом остановился, подумав, что оставшиеся пять надо принести Вике. Ах, да! Мы же развелись. Теперь я могу сожрать все эти дорогие конфеты сам. Зачем я вспомнил Вику? Только настроение себе испортил. Я доел оставшиеся пять конфет (не буду врать, они мне доставили не меньшее удовольствие, чем первая пятерка), аккуратно разгладил фантики (пацан соврал, не было на них никаких предсказаний), сложил их в коробочку, мне почему-то не хотелось ее выбрасывать и пошел домой.
С Викой мы поженились, когда оба были студентами. Мы любили друг друга до боли и крика, до истерик и скандалов, мы не могли дышать друг без друга, мы были абсолютно непохожи и мы не мыслили жизни в разлуке. Нам говорили, что мы ломаем себе жизни, что мы разведемся, что нам нужно просто немного пожить вместе и убедиться, что у нас ничего не получится. Но, как часто бывает, мы упрямо и целеустремленно неслись к краю обрыва (конфеты настроили меня на поэтический лад) и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не Викина мама - моя любимая теща. В шутку я говорил, что теща мой идеал. На самом деле это была не шутка. Елизавета Сергеевна была именно такой женщиной, с какой я мог бы прожить жизнь. Она не была идеалом, вовсе нет, но она во всем видела свет. Вика же везде искала и находила тьму и грязь. Я не знаю, зачем боги свели нас с Викой. Мы действительно очень любили друг друга, но абсолютно не совпадали. Ни в единой мелочи. Для Вики весь мир был минным полем, окопом, заполненным врагами, только и ждущими шанса обидеть, обокрасть, унизить, обойти Вику. Она подозревала абсолютно всех, даже родителей и меня. Нет, Вика не была монстром или больной, она просто предпочитала замечать ужас, несправедливость, зло и была недовольна. когда жизнь тыкала ее носом в благородство и доброту. Наверное, я утрирую, я уже не знаю. Просто мы с Викой ругались не переставая. Это была пытка. Любить и не совпадать ни в чем. Я отказывался признавать, что весь мир - одна большая куча навоза, а Вика высмеивала меня, когда я говорил, что мир - это цветущий луг, на котором кучи присутствуют, конечно, но их вонь перебивает аромат роз и петуний. Да, скорее всего я уже и не помню толком, как все было на самом деле. Память любит выкидывать в помойку то, что не нравится и ей, и человеку и стремится подогнать воспоминания под желаемую реальность. Что я хорошо помню, так это нашу последнюю ссору, которой Елизавета Сергеевна и стала свидетельницей.
- Разводитесь немедленно, - закричала и любимая теща, когда мы с женой охрипли от воплей и собирались переходить к битью посуды..- Вы молоды, не надо портить себе жизнь. Дальше будет только хуже. Вика, собирай вещи.
Хотя я и возражал, говорил, что наша любовь все преодолеет, что люди всегда могут понять друг друга, но уже и сам знал, что теща права и ошибку мы все-таки совершили. Мы развелись. Да, мне было плохо, Вике было не лучше. Мы даже несколько раз встречались тайно, как любовники и эти встречи были горько-сладкими, как и наша семейная жизнь. Они неизменно заканчивались ссорами и вскоре мы оба поняли: нам нужно расстаться навсегда. Вика и ее семья оказались сильнее меня. Они просто переехали в другой город, чтобы Вике ничего не напоминало о том, что было. А я так и не смог отказаться от съемной квартиры, в которой мы жили и каждый день невольно растравливал свою рану. Ковырял ее с каким-то непонятным, горьким удовольствием.
- Вика бы обозвала меня идиотом, - сказал я пустой квартире и швырнул пустую коробку из-под конфет на диван, - в данном случае она была бы не права, конфеты были невероятного вкуса. Почти волшебные.
Я налил себе бокал вина и подумал, зря не спросил у мальчишки визитку. Но кто же знал, что эти сомнительные конфеты окажутся настолько необычными, да еще и с предсказаниями должны были быть. Я открыл коробку и высыпал фантики на диван.
- Могу поклясться, никаких предсказаний на обертках не было! - сказал я бутылке вина и недоуменно, чуть ли не со страхом увидел маленькие буковки на фантиках. - Скорее всего, я просто подумал - это такой рисунок, а на самом деле буквы как были, так и остались! - успокоился я и попытался прочитать предсказания.
"Сегодня тебе повезет! Ты встретишь свою настоящую любовь!" - было написано на всех десяти фантиках.
- С воображением у папы туго или кто там придумывал эти дурацкие предсказания? - сказал я бокалу вина. - Уже девять вечера. Кем бы могла быть моя судьба? Мне станет плохо, я вызову скорую и приедет прекрасная, молодая девушка? Или же меня затопит соседка сверху или я затоплю соседку снизу и они окажутся прекрасными, молодыми, ну и т.д.? Или кто-то ошибется дверью, подъездом, домом, городом и окажется, дальше как и говорилось ранее? - я захихикал, вино почему-то ударило мне в голову. Я вспомнил, что сегодня не ужинал, десять конфет не в счет и надо бы... Конфеты. Мне почему-то страсть как захотелось еще!
- Вот кретин, почему не спросил номер телефона? - бормотал я и искал на коробке хоть какой-то намек на производителя этих волшебных конфет. Я взял ножницы и аккуратно разрезал коробочку, надеясь, что где-то найду адрес и номер телефона. И почему-то страшно удивился, когда все-таки нашел в коробке, в двойном дне заветный номер. Одиннадцать цифр и имя - Елизавета.
Странно, недавно вспоминал про любимую тещу, и вот снова от нее "привет", ее имя.
Часы показывали десять вечера. Звонить или нет? Может быть вся эта конфетная семья ложится в девять, а встает в шесть утра? Прилично или нет позвонить и спросить, можно ли к ним приехать за еще одной коробочкой их прекрасных конфет? Пока я думал, прошло еще пять минут, а конфет мне хотелось все больше и больше, и я решился.
- Я слушаю, - голос у Елизаветы был бодрый и веселый, и я тоже взбодрился.
- Елизавета, добрый вечер! Я сегодня купил коробочку ваших конфет у вашего сына, вашего производства, - начал я, плутая в этих "ваших", как пьяный в трех соснах. Я заторопился и быстро рассказал Елизавете, как мне понравились конфеты и какие они необычные, и как бы я хотел еще купить и себе, и маме, и бывшим жене и теще, да и вообще, эти конфеты надо продавать в магазинах, потому что они завораживают и будят чувства. Я говорил и говорил, даже руками размахивал, а когда выдохся и глотнул вина, услышал тихий, нежный смех Елизаветы.
- Это какая-то ошибка. Я не делаю конфеты. Знаете, я ведь об этом думала, но все не решалась. Мне казалось, это моя несерьезная блажь, а жить ведь надо, твердо стоя на земле. Вы так не думаете?
- Погодите! - у меня даже губы похолодели от ужаса. - Нет, нет, вы меня разыгрываете! У вас есть муж, он заворачивает конфеты в фантики и пишет предсказания, и сын есть, он продает конфеты, такой смышленый, нагловатый пацан лет семи, а у вас на кухне такая чистота, что ваш сынишка и конфеты с пола ест, а вы...
Она расхохоталась.
- Только про кухню и угадали, остальное... уж простите, не про меня.
Я замолчал. Как же так? Может быть я ошибся номером? Нет, все верно, да и зовут ее Елизавета.
- Алло, вы еще здесь? Как вы узнали мой номер?
- Он был в коробке с конфетами ручной работы. Знаете, такие необычные конфеты оказались, снаружи белая, мягкая карамель, внутри горький, темный шоколад и вкус... я передать не могу. Он вроде бы и не очень яркий сначала, а потом взрыв, восторг!
- Вы так вкусно рассказываете! Может быть мне все-таки стоит попытаться?
- Попытаться?
- Я же вам говорила, я думала о том, чтобы делать конфеты, но родители и муж отговорили, сказали...
Лгунья! Я чуть не обозвал ее!
- Значит, муж у вас все-таки имеется!
- Мы развелись, не сошлись характерами и взглядами на конфеты, - тихо сказала Елизавета.
- Простите. Очень прошу! Давайте встретимся завтра вечером, в центре, там есть сквер - тихий, уютный, усыпанный каштанами и листьями, возможно и завтра там будет гулять пацаненок, у которого я купил конфеты. Я хотел бы угостить вас...
Я тарахтел, бормотал, торопился, мне снова было почему-то очень стыдно.
- Как я вас узнаю?
- Очень просто! В руках у меня будет коробка конфет, правда обычных, из магазина. Знаете, а ведь мне сегодня нагадали, что... - я прикусил язык. Зачем откровенничать с незнакомкой?
- Не хотите говорить? И не надо! Предсказания нельзя рассказывать, иначе они не сбудутся. До завтра?
- До завтра.
Вот так мы и познакомились. Вернее, так начался наш роман и, надеюсь, долгая и счастливая жизнь вместе. Все случилось странно и необъяснимо, но так счастливо, что мне даже не хотелось особенно думать, откуда в коробке конфет оказался Лизин телефон. Мои друзья намекали мне на то, что она сама подстроила наше знакомство, но я в это не верю, скорее я поверю в то, что тот мальчишка был Купидоном и решил подойти к задаче воссоединения двух сердец очень творчески, по-конфетному. Я благодарен ему за это, а еще я рад, что тогда, тем теплым октябрьским вечером, я купил коробочку конфет ручной работы.
©Оксана Нарейко
Напоминаю вам про свой телеграм канал https://t.me/oksananareiko в котором нет длинных текстов, а есть короткие "диванные посиделки".
А если вы захотите угостить меня чашечкой кофе со взбитыми сливками, буду признательна. Номер карты сбера 4276 6000 3040 0143
