Молчаливый Ярун вывел мужчин из трапезной и, проведя через сени, вышел в холодное помещение застеленное сеном.
- Отдыхайте, утром разбужу. Посмотрим, что вы за люди такие, - несколько зловеще произнес Ярун и закрыл за собой дверь. Засов сухо щёлкнул, известив о том, что с этой минуты они полностью лишены свободы.
- Да уж, вот тебе и «русские люди», - раздосадовано проговорил Володя. - Ничуть не лучше басурман.
- Ну как не лучше? – возразил ему Вадим, взбивая сено и пытаясь улечься поудобнее. - Те нам просто хотели головы поотрубать, а эти хотя бы накормили перед казнью, да поспать дали. Сразу видно – свои, православные.
- Правоверные, - осторожно поправил мужчину Артём. - Термин «православные» появится позже, сейчас люди христианской веры называют себя последователями «правой веры».
- Вот завтра палачу это и расскажешь, - Вадим зевнул, прикрывая рот своим пудовым кулаком. - Он тебя за это последним казнит.
- Какому палачу?- удивленно переспросил паренек.
- Шутит он, - поспешил успокоить Артёма Володя. - Шутка такая, но ты внимания не обращай! Отдыхать ложись, день тяжелый был, завтра всё наладится.
Артём притих и, немного повозившись, уснул. Дыхание его стало мерным и глубоким.
- Спит, вроде, - прошептал Володя Вадиму,. - Ей богу, как дитя малое, неразумное… Давай решать, что делать будем. Шутки шутками, а казнят нас завтра по-настоящему… От мальца нашего проку мало, так что пусть отдохнет пока. Бежать нам надо. Вертухаи под утро кемарить начнут, так мы и рванём. Лишь бы собак по следу не пустили.
- Каких собак, Володя? – удивился Вадим.- Ты их видел? Они же в развитии отстают лет так на тысячу! Ты ещё про вертолеты вспомнил бы! А зачем бежать-то? Завтра этот местный царёк разберется во всем и, может быть, поможет нам домой вернуться.
- Не будет он ни в чём разбираться, - махнул рукой Владимир. - Они тут на шпионах помешаны, завтра казнят нас ко всем чертям. Девчонку жалко, что они с ней сделают - ума не приложу.
Вадим задумался, а затем ответил:
- Думаешь, что мы с тобой по незнакомому лесу долго протянем? Тут под каждым кустиком то волчок, то зайка серенький, то басурманин… А кое-где даже богатыря русского сыскать можно! Знаешь, я не совсем понимаю, стоит ли по лесам искать тех, кто нас мечом рубанет или копьем проткнет, если и здесь ребята с этим легко справятся.
- Не знаю, как ты, а я так просто никому сдаваться не собираюсь! – яростно зашептал Володя. - И рубануть кого-то я и сам могу! Кстати, эти вертухаи даже ружьё моё не конфисковали. Лохи… Я его разобрал и в сумку спрятал.
- Молодец, - невнятно проговорил Вадим, погружаясь в дремоту.
Совсем скоро Володя услышал, как его напарник тихонько захрапел. Мужчина вздохнул и, подложив себе под голову свои татуированные руки, тоже попытался уснуть…
* * *
Сон не шёл, Володя поднялся на ноги и прошелся по холодному, темному помещению. Ноги мягко проваливались в сено, покрывающее пол грубо срубленной постройки. В принципе, не самое плохое место для ночевки, Владимиру за всю его не самую легкую жизнь, доводилось спать и в менее приспособленных для этого местах. А здесь довольно уютно.
«Видимо, нервы», - решил для себя мужчина и, пододвинув кучку сена как можно ближе к теплой стене избы, постарался лечь поудобнее.
Где-то за стенкой журчала человеческая речь, и Володя, затаив дыхание, прислушался к разговору. Не сразу, но он узнал этот голос – Ефимья, мать Яруна. Ей вторил детский голосок, видимо, принадлежавший её внуку.
- Баба, сказку, сказку хосю.
- Будет тебе сказка! Колобок… - голос Ефимьи за стенкой звучал убаюкивающе, и Володя, сам того не замечая, стал погружаться в сон, изредка ловя обрывки разговора. При этом мужчина отметил, что сказка Ефимьи значительно отличается от той, что ему приходилось слышать ранее…
«… попросил Деву:
- Испеки мне колобок.»
Володя мысленно возмутился, мол, какая ещё Дева. Там же дед с бабкой должны были быть. А Ефимья, словно издеваясь над воспоминаниями Владимира, продолжала рассказывать, как какая-то Дева поскребла по Сварожьим амбарам да по Чертожьим сусекам и испекла колобок. А тот, как и в оригинале сказки, убежал из дома и покатился по дорожке. Вот только звери, повстречавшиеся ему на пути, отличались от тех персонажей, которые были известны Владимиру с детства. Да и катился Колобок, со слов Ефимьи, не по дорожке, а по какому-то Сварожьему пути, а каждый из зверей и птиц (невесть откуда взявшихся в сказке) откусывали от него по кусочку. В конце повествования, хитрая Лиса всё же проглотила Колобок.
«Надо же как сказку извратили, - недовольно подумал Володя, - похоже, бабка совсем с головой не дружит.»
Тем не менее, ребенок слушал Ефимью очень внимательно, ни разу не перебив её. Лишь в конце задал вопрос.
- Баба, а где сейчас колобок?
- А ты выгляни в окно, видишь на небе наш Колобок, круглый бок ярко светит. Он сейчас в самом начале пути – от чертога Раса к чертогу Лисы идет. Ждут его впереди чертоги Лебедя, Ворона, Медведя и Волка.
«Вот оно что? - удивился Владимир.- Так это она про Луну рассказывала! С ума сойти!»
Вскоре голоса смолкли, и Володя понял, что ребенок уснул.
«И мне спать пора, - подумал мужчина.- Убаюкала бабка своей сказкой.»
Но уснуть он опять не успел. За стенкой очередной раз глухо забубнили голоса, и Володя сразу же напрягся, превратившись в слух.
- Жалко их, вроде неплохие ребята! – голос принадлежал Яруну, его бас Владимир узнал практически сразу.
- А что так? – вопрошал старческий, надтреснутый голос Ефимьи.
- Казнят их по утру… - мрачно ответил Ярун, и Володя почувствовал, что покрывается холодным, липким потом.
Глава 27