Человеческий характер можно уподобить кулинарному рецепту: чашка наследственных свойств, столовая ложка окружения, несколько унций удачи, но вы вольны решать, что приготовить из этих ингредиентов.
Стивен Кови
- Как же так, Костя. - Инна не могла прийти в себя от услышанного. - Я думала Степан, он другой совсем. И Василиса Никитична так хотела, чтобы он с Валериком подружился. Что ему мальчик сделал?
- Здесь как раз понятно всё. Степан увидел, как его мать привязана к Валере, как мальчик её полюбил. За квартиру побоялся. Так она по завещанию, скорее всего, как и говорит Григорий, досталась бы младшему брату. А теперь представь, если Василиса Никитична решит, что Степан справится с материальными проблемами без её помощи. Зарабатывает он, сам говорит, хорошо.
- Она может подарить квартиру Валере?
- Да. Но тогда она достанется брату - алкашу и его новой жене. И хоть сделать они с ней ничего не смогут, но и Степану там ничего не светит. Мне другое непонятно.
- Что?
- Инна, ты ведь тоже врач. Разве не заметила? Григорий не похож на пропойцу. У него нет выраженного процесса деградации. Есть стремление что-то изменить в жизни. Он анализирует. Это максимум вторая стадия. А она излечима, хотя уже требует медикаментозного вмешательства. С Алиной его всё сложнее. Там к внешним факторам, скорее всего, добавляется наследственная предрасположенность. Сейчас она тянет его на дно.
- И что делать?
- Не знаю. Но я про то, что Григория можно вылечить, при его желании. У меня друг очень хороший нарколог. И с реабилитологами он в контакте. Сейчас, главное, чтобы поправилась Василиса Никитична. Тебе надо поговорить с ней так, чтобы у неё появился стимул бороться и жить.
- А как же Валера?
- Раньше, чем Василиса Никитична не окажется дома, изменить ничего нельзя. Мальчику там, конечно, хуже, чем у бабушки, но его не обижают. Ты же видела.
- Не обижают. - Горько заметила Инна. - Но и не любят, Костя. Маленький человечек не должен расти без любви. Тебя мама любила в детстве?
- Ещё как! - Костя улыбнулся воспоминаниям. - Каждый раз устраивала мне какой-нибудь маленький сюрприз. Совсем крохотный: конфета, машинка, фонарик. Но тогда, когда я этого не ожидал. Однажды, классе во втором или третьем, я получил замечание и "двойку" по поведению в дневник. Самое обидное было, что моей вины тогда в случившемся не было, просто попал под раздачу. Я очень переживал, что мама будет ругать, спрятал дневник. Мама ничего не спросила. А когда в школе на следующий день я открыл злополучную страницу с замечанием, то увидел маленький листок бумаги с нарисованным на нём сердечком и словами: "Люблю тебя всегда. Мама". Тогда я понял, что она всё знала. Никогда не забуду то чувство стыда от того, что обманул её, и облегчения от того, что она всё равно меня любит. И, знаешь, я до сих пор чувствую эту её любовь.
- И моя мама меня любила и любит до сих пор. Она - мой лучший друг, моя опора.
- Это я успел заметить. - Улыбнулся Костя. - У тебя очень хорошая мама.
- Да, хорошая. Ты тоже ей понравился. А у Валеры, кроме, по сути, чужой ему бабушки, нет никого, кто его любит. Маме своей он не нужен. Григорий относится к нему доброжелательно, но и только. Степан... Костя, это ведь только наши предположения насчёт квартиры? Я не верю.
- Конечно, только предположения. Просто я иначе не могу объяснить мотивы поступка этого человека. Что ему мальчик мог сделать? Чем помешал?
- Не знаю. Костя, отвези меня, пожалуйста, сейчас к Василисе Никитичне в больницу. А потом я поеду домой. Хочу подробно изучить вопрос с опекой: условия, документы... Не обидишься?
- Не обижусь. Давай я тебя и домой отвезу. Только, Инна, если Алина нацелена получить деньги от государства, она за Валеру держаться будет.
- Всё равно. Надо узнать.
* * * * *
Василисе Никитичне было уже значительно легче. Из отделения интенсивной терапии её перевели в общую палату.
- Инночка, ты Валерика видела? Была у Гриши?
- Была, Василиса Никитична, была. Не волнуйтесь. Валерик здоров, только скучает. Просил передать, что любит вас. Вы уж поправляйтесь скорее.
На глазах женщины показались слёзы.
- А вот это я вам категорически запрещаю. - Инна сделала сердитое лицо. - Если вас не будет, кто, скажите, будет помогать мне воевать за Валеру?
- Не буду, не буду, Инночка.
- А Григорий ваш мне понравился. - Неожиданно сказала Инна.
Брови Василисы Никитичны удивлённо поползли вверх.
- Да, да. - Подтвердила Инна. - Если честно, я даже не поняла, как такое могло в его жизни произойти. Как он сорвался. Он же неплохой человек.
- Гриша не злой. - Василиса Никитична вздохнула. - Упустила я его. Когда отец умер, он в седьмом классе учился, а Стёпушка в третьем. Стёпа уж очень переживал, плакал часто, среди ночи просыпался, я с ним даже к врачам ходила. Не до старшего было. А Гриша в себе закрылся. Он и до этого учился не очень, а тут и вовсе скатился на "двойки", из школы убегать стал. С трудом восьмой класс закончил. Я скоренько его в ПТУ устроила, на слесаря. А там он с компанией связался.
Она перевела дыхание и продолжала.
- Раз выпивши пришёл, второй. Я к директору. Что это, мол, у них в училище творится. А там узнала, что Гришу отчислили уже. Я его допытывать, куда он ходит, а он врать принялся, что работает, чтоб мне помочь.
- Может быть, правда, работал. - Заступилась за Григория Инна.
- Если бы, Инночка. Он ведь потом попался на краже. В своей же школе бывшей у мальчика куртку кожаную украл и пропил с дружками. Я уж, его защищала, как могла. Все деньги, что скоплены были, следователю отдала, чтобы Гришу не посадили. Дали ему условный срок. Намучилась, словами не передать. Сколько слёз выплакала. Одна отрада - Стёпа был. Как у него этот период тоски по отцу прошёл, так он и учился хорошо, и институт закончил. И сейчас помогает мне.
- А Гриша?
- А что Гриша. Домой больше не возвращался, на работу нормальную устроиться не мог с судимостью да без образования. Подзаработает где-то, да пропьёт. Потом с Людой, продавщицей, познакомился. Поженились они. Вроде даже за ум взялся. Ко мне иногда заходил. И вдруг раз, ни с того, ни с сего - развод. Спрашивала его, молчит. Да что говорить, понятно же, из-за пьянки всё, справиться Гриша с собой не смог. Мягкий и бесхарактерный, к плохому его склонить нетрудно. Он и с Алинкой связался по пьяни. Как только у этой матери никудышней такой золотой мальчик, как Валерочка, родился.
- Василиса Никитична, Григорий волнуется за вас. Чувствует себя виноватым. На глаза вам показаться стыдится.
- Да простила я его давно. Сын он мне, хоть и непутёвый. И кто ж виноват, когда ребёнок таким вырастает? Мать ведь. Я только за глупости его и сержусь на него. Да за Валерочку. Ты, Инночка, скажи, как там Стёпа с Листиком? Приснилось мне вчера, словно Листик мечется и кричит, потом притих и, вроде, как тычется в руку мне. Тут проснулась, а сердце так и бухает.
- Это потому что волноваться вам нельзя. Листика я пока к себе забрала. Он и, правда, плакал, когда вы в больницу уехали. Вот, чтобы не тосковал сильно, и забрала. А Степан разве не приезжал?
- Не приезжал. Видно, дела какие-то у него. Ты бы зашла, Инночка, узнала, как он там.
- Я зайду. - Успокоила Инна, про себя решив, что звонка будет достаточно.
* * * * *
Соскучившийся Листик забрался Инне на колени и ласково тёрся головой о её руки.
- Подожди, золотой мой, дай почитать.
Она подняла ноутбук повыше. Да, стать опекуном не так просто. Костя был прав. Документов надо много, и заявление, и школу специальную пройти. Хорошо лишь то, что это всё можно сделать не в отношении конкретного ребёнка, не привлекая лишнего внимания к Валере.
На звонок её Степан не ответил. Зато позвонил Костя.
- Ну, как успехи?
- Да, Костя, ты был прав. Усыновление и опека - дело нелёгкое. Василисе Никитичне её точно не оформить, даже если Алину родительских прав лишат. Но я решила, что всё равно займусь. Мало ли, как дело повернётся. Вдруг Валеру вызволять придётся.
- И в школу приемных родителей пойдёшь?
- Пойду.
- Тогда и я с тобой.
- Зачем?
- Для гарантии. Заодно и детскую психологию подучу. А то, бывает, приедешь на вызов и не знаешь, как с ребятишками вести себя.
- Чудак ты, Костя. Если только для психологии. А так люди, не состоящие в браке, одного и того же ребёнка усыновить не могут.
- А мы будем состоять.
- Не поняла.
- Ин, ты в любовь с первого взгляда веришь?
- Костя... Ты как маленький.
- Ну, скажи, веришь?
- Я уже замужем была.
- Это не считается. Я только тебя увидел, глаза твои, и всё, подумал, что только такую девушку ждал.
- Что же такого было в моих глазах?
- В них чувства были. - Серьёзно ответил Костя. - Настоящие, человеческие. Испуг, тревога, сочувствие. Я сначала подумал, что это родственница твоя. А потом...
- Что потом.
- Потом понял, что ты и сама такая, настоящая. И, как Листик к тебе тянется, заметил. И когда Валерка тебя сегодня увидел, как он засиял. Кого угодно можно обмануть, Ин, но детей и животных никогда. Ты прости, что я так вот сразу... Понимаю, что эти вещи надо красиво говорить, не по телефону, а лично, но...
- Костя, не надо красиво. Ты так сейчас сказал, как никто никогда мне не говорил. Только давай не будем спешить.
- Хорошо. Ин, мне на смену выходить завтра. Ты в опеку одна не ходи, ладно. Сменюсь, тогда дойдём вместе.
- Договорились.
Продолжение следует... часть 6
(Если сегодня ссылка не активна, то следующая часть будет опубликована завтра. Спасибо за понимание!)
--------------------------------------------------------------------------------------