Окончание
Начало
- А хотите, я буду приходить и убирать квартиру? Я готовить умею. Когда мама болела...
- Почему не пришла раньше? – грубо перебил он её.
- Мама говорила, что вы живёте в другом городе и у вас другая семья. Извините. Только перед самой смертью рассказала… Вы бы всё рано не могли ничем ей помочь. – Она помолчала. - Вы один живёте? А если что-то случится?
- Что, например?
- Ну, не знаю. Вдруг вам станет плохо? Сердце прихватит…
- Я ещё не старый. Стакан воды сам могу удержать в руке. – Разговор начал раздражать Германа.
- Ты учишься или работаешь? - спросил он не из любопытства, а чтобы не молчать.
- Учусь на втором курсе в университете. Английский язык, - с готовностью ответила Ксения, словно ждала этого вопроса.
- Тебе мама сказала ко мне прийти, или ты сама?
- Сама. – Ксения ещё ниже склонила голову. - У меня никого больше нет, кроме вас.
- Только не надо плакать. – Герман поморщился, услышав, что она снова всхлипывает. – У меня ужасный характер. Тебе мама не рассказывала? Я одиночка по жизни.
- Мама говорила, что вы очень хороший человек и талантливый хирург. – Ксения подняла на него влажные глаза.
За спиной Германа засвистел чайник. Он выключил газ, достал из шкафа чашки с блюдцами, сахарницу, вазочку с конфетами, заварочный чайник. Ксения наливала в чашки заварку, а Герман – кипяток. Он вернул чайник плиту и сел напротив неё.
Ксения взяла конфету, развернула и целиком засунула в рот. Она пила чай и иногда бросала на него быстрые взгляды. «Моя дочь. В голове не укладывается». Все эти годы он не думал о ней вообще. Знал, что она есть и только. Валентина никогда не звонила, не приходила, ничего сверх алиментов не просила. «Что же мне с ней делать? Не выгонять же».
- Ну хорошо. Жить будешь в гостиной. Я привык спать в спальне. – Он поморщился, вспомнив, как готовил комнату к её приезду из роддома. - Тебе, наверное, нужно сходить домой за одеждой?
- Не нужно, я все принесла с собой. – Ксения робко взглянула на него.
- Как? И это вся твоя одежда? - Он вспомнил про сумку в прихожей.
- Да. Кроме зимнего пальто и сапог. У нас с мамой всё было. Только когда она заболела, много денег уходило на лекарства. – Губы Ксении задрожали.
- Пойдём, я покажу тебе комнату, - Герман резко встал из-за стола, не в силах видеть её слёзы.
Так Ксения осталась у Германа жить. Он приходил домой и замечал, что в квартире чисто и прибрано, на плите готов ужин. И когда она успевает? Он переводил ей деньги на карточку на продукты. Она ничего не просила для себя как мать. Такая же гордая и упрямая. Герман привык к присутствию Ксении. Она не мешала, не навязывалась.
Увидев её зимнее поношенное пальто, он повёл Ксению в выходные в магазин. Она крутилась перед зеркалом, примеряла пальто и куртки. Герман невольно залюбовался ею. Его распирало от гордости, что у него такая симпатичная и взрослая дочь. Оказывается, приятно делать подарки и видеть в ответ счастливую улыбку.
Через год она сказала ему, что выходит замуж.
- Ты не против? – Ксения робко подняла на него глаза.
- Почему я должен быть против? Ты взрослая. – Но он вдруг понял, что ужасно ревнует её. – Когда ты познакомишь меня с твоим… женихом. - Последнее слово далось Герману с трудом.
- В воскресенье. Ты не думай, жить мы будем в нашей с мамой квартире. Я буду приходить к тебе, убирать, готовить, как раньше.
- Это лишнее. Как-то же я жил до тебя. Ты его любишь? – Герман смотрел мимо Ксении.
Ему было неприятно думать, что она кого-то любит, будет принадлежать какому-то мужчине, уйдёт от него.
Ксения смущённо покраснела.
- Мне неудобно обсуждать это с тобой. Кажется, люблю. Но ведь пока не будешь жить вместе, не поймёшь, верно? – Ксения хотела ещё что-то добавить, но передумала, замолчала.
- Верно, - сказал он, вздохнув и вспомнив Валентину.
В воскресенье Ксения колдовала на кухне. Квартиру наполнили аппетитные ароматы. Жених сразу не понравился Герману - невзрачный, вёл себя развязно. Сказал, что бросил институт, мол, ошибся с выбором профессии. Работает в баре, ищет себя. Ксения сидела за столом напряжённая. Поняла, что её избранник не по душе Герману.
- А свадьбу, когда планируете? – Герман, наконец, поймал взгляд Ксении.
Она вспыхнула, отвела глаза.
- Мы решили немного пожить так, – сказал за неё жених. – Свадьба – это пустая трата денег. Главное, что мы любим друг друга…
- Свободная любовь без обязательств? – резко прервал его Герман. - От любви дети рождаются, молодой человек.
- Я не против детей, вы не подумайте. Вот тогда и распишемся. Но с этим мы не будет спешить, верно? – Жених взял Ксению за руку.
Герман смотрел на него, и в нём закипала злость. Всё про него понятно. Приехал из другого города, бросил учёбу, ни кола ни двора. А тут девочка с квартирой. «Имею ли я право вмешиваться? Запретить им просто жить вместе? Я не растил её, не воспитывал. Она вправе решать свою судьбу сама».
Когда Ксения собрала свои вещи и ушла, Герман места себе не находил. Не ожидал, что будет так скучать. С работы домой не спешил. Снова стал часто ночевать в ординаторской. И по-прежнему перечислял ей деньги на карточку.
Ксения забегала, что-то готовила, убиралась. Потом звонила и ругала, что с прошлого раза осталась почти вся еда в холодильнике.
Однажды он поздно возвращался домой после тяжёлого дежурства. Подходя к дому, увидел в окне кухни свет. Бегом поднялся на третий этаж, влетел в квартиру. В прихожей стояли туфли Ксении, на вешалке висела её курточка.
- Что случилось? – спросил он, влетев в кухню прямо в пальто. Увидел бледное лицо Ксении с тёмными кругами под глазами. – Вы поругались? Он обидел тебя?
- Нет. То есть, да. Он ушёл.
- Вот так взял и ушёл? – Герман резко, одним движением расстегнул молнию на пальто. Ему вдруг стало нечем дышать.
Ксения подошла, засунула руку под пальто и прижалась к нему.
- Я беременна. Он сказал, что дети пока не входят в его планы, что хочет продолжить учёбу... Пап, что мне делать? – Она робко посмотрела в его глаза.
- Какой у тебя срок?
- Четыре месяца. Прости меня. Я видела, что ты был против…
- Завтра я поговорю с врачом, сдашь анализы, сделаем УЗИ, - говорил он, а в голове билась радостная мысль: «Она назвала меня папой!»
- Сейчас я приготовлю ужин. Или у тебя токсикоз? Завтра бери вещи и переезжай ко мне. Нет, мы вместе пойдём, - возбуждённо и радостно говорил он.
Герман не ожидал от себя, что будет так трястись над беременной Ксенией. Не разрешал поднимать тяжести, сам ходил в магазины. Следил, чтобы она ела фрукты и обязательно гуляла каждый день.
Он уступил ей спальню, потому что там удобнее, большая кровать, которую не нужно разбирать. Можно отдыхать в течение дня. Сам перебрался в гостиную на диван.
Когда у Ксении отошли воды, Герман был на дежурстве. Он тут же бросился домой, сам отвёз её в роддом и нервно мерил шагами холл, ожидая конца родов.
- Успокойтесь, папаша. А лучше идите домой. Как родит, позвоним, - сказала пожилая полная акушерка.
Герман вздрогнул. «Папаша. А что, не старик ещё. Вполне гожусь на роль отца». Ночью Ксения родила девочку. Герман хотел внука, но расстраиваться не стал. Что бог послала. С возрастом он стал сентиментальным. Снова бегал по магазинам. Купил самую дорогую коляску, кроватку, кучу игрушек и одежды для малышки. Всё розовое, кружевное воздушное.
Ксения назвала дочку Валентиной, в честь мамы. При виде голубоглазой малышки сердце Германа затопила такая нежность, которую он не испытывал никогда прежде. Ксению он редко называл вслух дочкой. Теперь же всем хвастался, какая у него внучка, какие у неё голубые глаза.
- Если бы видели, как смешно она морщит носик и вытягивает губы трубочкой! - рассказывал он с восторгом коллегам.
С появлением внучки жизнь Германа кардинально изменилась, как и он сам. Некогда строгий женоненавистник стал мягким и внимательным дедушкой. Герман больше не задерживался на работе, торопился домой. Его не раздражали крики и плач маленькой Валентинки. Он брал её на руки, испытывая трепет и восхищение. И она почти тут же успокаивалась. Между ними возникла взаимная любовь, сразу и навсегда.
Подрастающая малышка делала с Германом всё, что хотела. А он баловал её. От любви к ней сердце строгого хирурга плавилось как мороженое.
Он всегда думал, что счастье в признании таланта, в уважении коллег и пациентов, в достижении намеченной цели. А оказывается, настоящее счастье в любви маленькой девочки с голубыми глазами. И другого счастья не надо. Лишь бы пожить, лишь бы никогда не расставаться.
Вот так посмеялась судьба над хирургом Германом Володиным. Как ни старался избегать женщин, судьба, словно в насмешку, подарила ему дочку и внучку. Они растопили его холодное сердце, наполнили его любовью, придали смысл его жизни.
«Есть отцы, которые не любят своих детей, но не бывает деда, который не боготворил бы своего внука»
Виктор Гюго «Отверженные»