Когда я была мелкой, страна нас прятала. Чтоб не портить безупречную картинку советского человека. У нас не было нас. Меня могли послать учиться в школу для больных на всю голову, где дети в год разучивают 1 пример по математике.
Никого не волновало, что я разумная. Меня не то, что в школу, меня в садик не брали. Комиссию созвали. Только, когда строй советских, безупречно и неисправимо здоровых воспиталок, услышал, как пупс 4 лет, с выражением, с артистизмом, читает: «Под голубыми небесами... Великолееепными коврами...»
Мне рассказывала мама, что в ту же минуту меня взяли. Поскольку, в 4 года дети тогда могли рассказать про бычка, который еле стоит на доске, но Пушкина, Маршака, Барто... Это было мимо.