-Просыпайся, - услышала я голос Аньки, - хватит уже валяться.
Я с трудом разлепила глаза. Солнечный свет бил мне в лицо, и я зажмурилась. Потом почувствовала терпимую боль в скулах. Я снова открыла глаза и хотела сказать, чтобы Анька закрыла окно, потому что солнечный свет мешал мне спать, но губы не шевелились, словно онемели.
Анька, похоже и сама догадалась, что мне было нужно и я услышала, как она задернула шторы.
Её лицо расплывалось у меня перед глазами. Кажется, она улыбалась.
-Ну, что, - сказала она, - ты готова увидеть себя, новую?
С усилием я приподнялась на кровати и оглядела свою палату.
Сколько времени прошло после последней операции, я не знала. Но я перенесла их уже целых четыре. Последняя была самой важной. Теперь я стала другим человеком.
Анька подошла ко мне и поправила подушку. Я подняла руку и ощупала сухую повязку на своём лице.
Потом она подала мне зеркало, медленно снимая повязку.
Из зеркала на меня смотрела незнакомая девушка. И хотя лицо было чуть припухшим я могла сделать вывод, что операция удалась.
-Надо бы что-то сделать с волосами, - сказала Анька, - я считаю, в целом ты почти не изменилась, и другая прическа помогла бы тебе дополнить образ.
Дар речи вернулся ко мне, губы уже не были такими одеревеневшими.
-А мне кажется, я совсем другая, - прошептала я, - то есть, это совсем не я.
-Ну, хотя бы голос у тебя твой остался , - хихикнула она, - как будто ты говоришь из чужой оболочки.
-Но это всё же я, - сказала я, положив зеркало на тумбочку.
Вошел Антони, довольно улыбаясь.
-Как ты? - он участливо положил руку мне на плечо, - как ты себя чувствуешь?
-Как будто вернулась с того света, - сказала я тихо,-всё болит.
-Ну, а как ты хотела, - Анька нахмурилась, - пришить себе новое лицо.
-Не пришить, - поправил её Антони, - а немного подкорректировать.
-Ну, не знаю, - сказала я, - такое ощущение, что его и правда, пришили.
-Ну, коль, ты уже шутишь, - сказал Антони, - значит, идёшь на поправку.
Он ощупал свое творение.
-Как только спадёт опухоль, можно будет выйти в свет,-сказал он, - и закончить то, ради чего всё это...
Не успел он договорить, как дверь открылась и молоденькая медсестра куда-то его позвала.
Мы снова остались с Анькой одни.
-Как папа? - спросила я, надеясь, что пока я была не в сознании, он очнулся.
-Пока без изменений, - грустно сказала она,-но ведь это не плохо, - хуже ему не стало, я думаю, что скоро он очнется.
Я отвернулась и закусила губу, снова испытывая муки совести.
-Я узнавала про Виталика, - быстро сменила она тему, - его пока не усыновили.
-Слава Богу, - выдохнула я, - надо как можно скорее подать документы на усыновление.
-Вот только для начала придётся с ним встретиться, так сказать, в новом облике.
-Я уверена, - твёрдо сказала я, - он меня узнает,-но перед тем, как ехать домой, я должна увидеть папу.
Анька покачала головой.
-Он в реанимации, и вряд ли тебе позволят, ты ведь ему, - она пыталась подобрать слова.
-Никто... - закончила я за неё.
-Ну, - она замялась, - вроде как.
-Я всё равно не сдамся, - сказала я.
-Мы что-нибудь придумаем, - согласилась она.
Через несколько дней я сидела у постели папы, в реанимации и, плача, сжимала его исхудавшую руку.
Антони помог мне увидеть его, и это ещё больше нас сблизило.
Папа так похудел и лицо его было почти серым, но он дышал, и это было самое главное.
Я молилась, чтобы он выжил, чтобы я смогла снова его обнять и... попросить за всё прощение.
-Пора, - заглянул в палату Антони, - а то они начнут задавать вопросы.
-Ещё пять минут, - попросила я, увижу ли я его снова?
Антони взял меня за руку.
-Пойдём, - сказал он, - наш самолёт через два часа.
Утирая слезы, я наклонилась к отцу и поцеловала его в лоб.
Сердце обливалось кровью, при мысли, что я его сейчас оставлю, такого родного и беспомощного. Но медлить было нельзя. Я вышла из палаты, опираясь на руку Антони.
Анька ждала нас на улице.
-Наконец-то, - сказала она.
-Добрый день, - послышался сзади знакомый голос.
Я не посмела обернуться, так как голос пренадлежал Розель.
-Здравствуйте, - поздоровались Анька и Антони.
Меня пробрала мелкая дрожь.
Антони обнял меня и повернул к Розель, стоявшей от меня в паре шагов.
-Это моя жена, - представил он меня ей, - Валерия.
Розель протянула мне руку.
-Простите, - сказала она, - вы напомнили мне одного человека. Издалека.
Я вздрогнула, дотронувшись до её руки.
-Розель, - представилась она и тепло улыбнулась, - не знала, что ты женился, - обратилась она к Антони, отпустив мою руку, - я пришла проведать Толю.
Анька с Антони согласно кивнули.
-После того, как Танюши не стало, его и навещать - то некому, - сказала она, а я сделала вид, что не понимаю о ком она говорит. Хотя глаза мои наполнились слезами, и мне пришлось отвернуться, чтобы она их не увидела.
-Я тоже зашла попрощаться, - сказала Анька, - лечу домой, - она посмотрела на меня.
-Понятно, - сказала женщина, - хотя я думала, что ты уже давно дома.
-Нам пора, - перебил её мысли Антони, - до встречи.
Он обнял меня одной рукой, и мы направились к стоянке такси.
Розель растерянно смотрела нам вслед, а потом скрылась за дверями госпиталя.
-Надеюсь, она не догадалась, - со страхом сказала я.
-Не волнуйся, - сказал Антони, - ты ведь теперь совсем другая, - он сел со мной рядом на заднее сиденье такси, предоставив Аньке сесть впереди.
-Она умная женщина, - сказала я, - она могла что-то заподозрить.
-Не думаю, - сказала Анька, - Антони так старательно тебя обнимал, что можно было подумать, что вы действительно муж и жена, - Анька прищурилась.
-Всё ради дела, - сказал он, - только ничего не подумай, - он поднял вверх ладони.
-Ладно, - сказала я, - всё хорошо, что хорошо кончается.
Через несколько минут мы подъехали к зданию аэропорта.
Как только самолёт приземлился, и мы вышли на улицу, я почувствовала непреодолимую тоску. По отцу... По прошлой жизни... По моему малышу.
Снова к горлу подступил комок, а на глазах заблестели слезы.
-Ты чего? - заглянула Анька мне в лицо, - всё хорошо будет, слышишь? - она вытерла мои слезы, - сейчас мы пойдём к твоему малышу, и он обязательно тебя узнает,-она улыбнулась, - снова ты киснешь, как прокисший лимон, - она наклонилась, собрала немного снега в руку и, слепив маленький снежок кинула его в меня.
-И папа поправится? - шмыгнула я носом.
-Ну, конечно, - она весело засмеялась, - конечно поправится, и будет играть со своим внуком, - она снова бросила в меня снежком.
Я улыбнулась и бросилась её догонять.
Антони с недоумением смотрел на нас, но всё же улыбался.
-Можете остановиться у меня, - сказала Анька, отдышавшись, после нашего небольшого забега.
-Нет, - сказала я, - я поеду домой.
-Но это уже не твой дом, - сказал Антони.
-Я скажу, что пустила туда квартирантов, - сказала вдруг Анька, - пока твой отец не вернётся, если кто-нибудь спросит.
-Да никто и не спросит, - сказала я, - мы с соседями никогда особо не общались,-я посмотрела на Аньку, - не считая сумасшедшую Галю...
-Какую? - переспросил Антони.
-Как-нибудь расскажу, - пообещала я, и Антони кивнул. Мы с Анькой переглянулись, вспомнив историю нашего с соседкой Галей знакомства.
Войдя в дом, я глубоко вдохнула почти забытый мной запах. Запах дома, уюта и тёплых воспоминаний.
-Я поеду домой, - сказала Анька, - соскучилась по маме.
Я обняла её на пороге.
-Передавай ей привет.
Она посмотрела на меня, как на спятившую.
-Ну, да, - спохватилась я, - привет с того света.
Она ударила себя в лоб.
-До встречи,-крикнула Анька и выбежала в калитку.
Мы с Антони смотрели друг на друга и не знали, что делать дальше.