Великая Отечественная война. 1942 год. Кому не известен печально знаменитый город Ржев? Скупые строки написанного между боями письма моего отца Григория Кирилловича Королевского: «Сообщаю вам, дорогие мои, что я жив и здоров. Был ранен в левую руку осколком мины, осколок удалили, и снова нахожусь на передовой линии фронта в семи километрах от Ржева. Местность здесь болотистая, грязь по колено. Канонада не прекращается ни днем ни ночью. Спать невозможно. Беспокоюсь о вашем здоровье. Пишите, адрес тот же. 21.8.1042 г.».
А потом мы получили извещение о нем как о пропавшем без вести.
Примечательной личностью был и мой дед Кирилл. Я застал его последний раз в возрасте 86 лет, веселого, энергичного. Жил он тогда в Краснодаре. За длинным столом под раскидистой сливой собралась вся наша многочисленная родня. Дед шутил, вспоминал молодость. В тридцатые годы он скитался по Кавказу в поисках заработка, благо золотые руки, веселый и общительный характер помогали выжить.
Дед вспомнил, как однажды после летних каникул Григорий вернулся в Москву и в разговоре случайно обронил фразу: «На Кубани даже спичек нет». Это определило всю его дальнейшую судьбу – арест за антисоветскую пропаганду, год заключения с последующим запретом жить в Москве. Дальнейшим местом проживания для него была определена Уфа. Здесь он встретил мою маму.
У мамы судьба была тоже не из легких: ее семья бежала из города Ирбита, где ей принадлежали конные заводы, ярмарка, доходные дома. Бежали восемь братьев и сестер, затем разъехались по всей стране…
Когда окончилась война, у нас с мамой появился своего рода ритуал – «встречать папу». В 1945 году мы ездили на вокзал каждый раз, когда прибывали эшелоны. И я искренне верил в то, что папа приедет. И так бы и жил в неизвестности о судьбе отца, если бы совсем недавно, участвуя в оформлении двадцатишеститомника «Память», выпущенного Башкирским книжным издательством, не узнал, что есть под Ржевом братская могила, на которой указана фамилия моего отца.
Пожалуй, вторым отцом я осмелюсь назвать моего тестя Петра Сергеевича Трошина. Конечно, познакомился я с ним, будучи уже взрослым человеком, состоявшимся художником. Трошин прошел войну от литовской границы до Кенигсберга, вспоминать о ней не любил, разве что в компании сослуживцев. Но один бой ему запомнился особенно.
Август 1941 года. Взводу Трошина, сформированного из отступавших групп, было приказано перекрыть большак Великие Луки – Ржев. Тридцать человек, вооруженных только винтовками и бутылками с зажигательной смесью, окопались с вечера по краям дороги. Наутро раздался рев моторов немецких танков. После неравного двухчасового боя девять из двадцати танков пылали на большаке, остальные повернули, но и у Трошина из тридцати осталось только четверо бойцов. Схоронили товарищей, взорвали мост и отошли.
Конечно же, воспоминания фронтовиков незаметно формировали мое мировоззрение. И так получилось, что военная тематика стала мне очень близка: за свою жизнь я оформил около ста книг, так или иначе связанных с ней…
Алексей КОРОЛЕВСКИЙ
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!