Едва забрезжился рассвет, Улеб уже поджидал Алтун у ворот Милорадова дома. Она бесшумной тенью скользнула с крыльца и вот уже ее жаркое дыхание обжигает его ухо и от того сладостно щекочет где-то в животе.
-Алтун! А давай сразу и повенчаемся! - неожиданно для себя самого сказал Улеб.
-Что ты! Княгиня разгневается, да и не гоже так....
Улеб не стал настаивать, понимал, что Алтун права. Да и самому хотелось, чтобы все честь по чести. Но страх, что мать не даст своего согласия лишал его покоя.
Алтун ловко забралась на коня за спину Улеба, крепко обхватила его руками. Едва покинули ворота Киева, как конь, весело заржав, припустил во всю мощь. Улеб не сдерживал его. В такое чудесное утро душа хотела полета и бешеной скачки. Запах свежей от росы травы пьянил, наполнял восторгом тело.
Вскоре показался небольшой шпиль маленькой церквушки. Улеб натянул поводья удерживая разгулявшегося коня и перешел на шаг. Он уже видел повозку отца Григория под двумя раскидистыми березами.
Только молодые люди спрыгнули в коня, как на порог церквушки вышел отец Григорий с порожним ведром в руке. Он удивленно смотрел на Алтун, словно не признавал.
-Прибыл я, отец Григорий, согласно уговору нашему!
-Вижу, что прибыл! - старец лукаво сощурился, - И по всему видать мать крестную с собой привез?
-Не смейся отец Григорий! Алтун тоже хочет веру Христа принять! Просим тебя и ее крестить!
-Господь наш ни перед кем не закрывает свои двери! - старец стал серьезен, - Поди сюда, дочка! Сказывай, крепко ли твое желание?
-Крепко, отец Григорий!
-Знаешь, что пути обратного нет?
-Знаю!
Глубоко вздохнул отец Григорий, в душе радуясь, что приведет сегодня к истинной вере, не одну душу, как рассчитывал, а целых две, совсем еще невинных души!
-Ну тогда так тому и быть! Улеб! Принеси воды ключевой для купели! А мы пока с Алтун побеседуем!
Он вручил юноше ведро и тот побежал к расположенному неподалеку роднику. Из дали видел, как стояла перед старцем Алтун склонив голову, а тот что-то тихо и серьезно говорил ей. Как впоследствии не допытывался Улеб у Алтун, о чем толковал ей тогда Григорий, та только улыбалась, да отшучивалась: "И все то ты знать желаешь! Только этого вот не скажу!"
Они стояли за спиной отца Григория, по разные от него стороны, покуда старец творил обряд, вводя две новые души в христианство, и лица их светились от радости.
-Да знаменуется свет лица твоего на рабе твоем сем Василии..- теплый деревянный крест прикоснулся ко лбу Улеба и он впервые услышал свое христианское имя.
-Да знаменуется свет лица твоего на рабе твоей сей Анне...- и Алтун получила новое имя.
Отец Григорий повесил каждому крещенному на грудь простой деревянный крест.
-Помнишь, Василий, что сказывал я тебе о чистоте духовной и телесной и о грехе? - имя непривычно было слуху.
-Помню! Все слова твои помню!
-Вот и помни, ибо ответ теперь за каждый грех держать придется! И других во грех не вводи! И Анне наставником в православии будь! Только имена ваши православные пусть при вас будут. Не примут люди, не поймут! Даже княгиню так и величают Ольгой, хоть в крещении она приняла имя Елены. Так и вы, дети, напоказ не выставляйтесь, но в ком тягу к вере истинной углядите - помогайте словом и делом! Вот вам наставление мое!
Оба вновь приявших веру поклонились в ноги старцу и отправились в город.
Ольга с Владимиром сидели на скамье под высоким дубом, дававшим тень спасая от жаркого весеннего солнца. Мальчик не мог долго усидеть на месте и, то и дело соскальзывая со скамьи, бегал по не высокой траве. Бойкие девчушки, дочери знатных горожан, которых Ольга брала в терем для обучения премудростей ведения большого княжеского хозяйства, не отставали от маленького княжича, оберегая от падений и отгоняя, норовивших насытиться сладкой детской плотью, комаров.
-Поди, позови Предславу с Ярополком! Пусть хоть воздухом подышит, ей полезно! Сидит взаперти целыми днями и дитя без воздуха держит.. - ворчливо велела Ольга одной из девушек, - А коли сама не пойдет, Ярополка принеси! Негоже дитю света белого не видеть...
Состояние Предславы ее волновало. Повитухи жаловались, что слезы льет целыми днями, есть отказывается и из светлицы не выходит. Ольга сама часто заходила к ней и видела, что Предслава вся посерела лицом, взгляд потухший. При виде Ольги прятала глаза и молчала. Как ни пыталась ее растормошить княгиня, ничего не выходило.
Девушка вернулась с Ярополком. Как и предполагала Ольга, Предслава от приглашения отказалась, сославшись на слабость. "Как бы и дитя в утробе своей тоской зеленой не заразила!" - тревожилась Ольга, но как растормошить сноху способа так и не придумала.
Со стороны терема к ней шел Улеб. Ольга залюбовалась сыном - до чего же красив! Святослав тоже хорош, но другой, жесткой красотою. А этот словно Лель!
-Говорить хочу с тобой мать, с глазу на глаз! - после приветствия обратился он к Ольге.
Она неохотно встала. Так хорошо пригрелась на солнышке, только позабыла о многочисленных заботах!
-Что ж, идем в терем! А вы с княжичей глаз не спускайте! - велела оставшимся, хоть и нужды в том не было.
Только вошли в горницу, как Улеб без предисловий объявил:
-Сегодня крестил меня отец Григорий, а со мною и Алтун крещение приняла с именем Анна!
При упоминании о девушке Ольга поморщилась. Уж и так разговору много по Киеву ходило о любви Улеба к этой полонке!
-Так как теперь Анна нашей веры, прошу дозволь мне в жены ее взять!
Такого Ольга не ожидала! Даже дыхание сперло и защемило где-то в районе сердца.
-Да в уме ли ты сын! Брат твой на войну с хазарами отправился, а ты на дочери хазарского хана жениться удумал!
-Она с прошлым покончила, возродилась в новой вере! Сама ты говорила, что все прежнее с крещением уходит и человек заново родится! Вот и она возродилась!
-Не позволю! И не думай! Да был бы здесь Святослав и голова твоя уже слетела бы с плеч!
-Тогда мы уедем далеко отсюда, что бы не мозолить глаза тебе и Святославу! - внезапно заупрямился всегда податливый и застенчивый Улеб.
-Бежать удумал! Собью я с тебя спесь! - уже срываясь на крик произнесла Ольга. В душе, как пламя разгорелся гнев. Развернулась и быстро вышла из горницы, оставив стоящего в недоумении Улеба одного. Быстро направилась к одному из охранявших терем гридей.
-Полонку Алтун срочно найти и посадить в поруб!
Гридь тотчас сорвался исполнять поручение. На дворе у Милорада схватили девушку под крики ничего не понимающих домочадцев и поволокли куда-то. Слезы застилали глаза Алтун - повторялся кошмар! Опять она во власти злой, чужой воли и неведомо, что ожидает ее!
Улеб, придя в себя кинулся вслед за матерью, но та больше говорить с ним не желала. Тогда поехал к дому Григория. Старец, увидев княжича, сразу понял - беда стряслась! Выслушав его рассказ, погрустнел. Не ждал того от главной христианки на Руси! Поспешил в княжеский терем.
Едва Ольга увидела запыхавшегося старца, как поняла причину его визита, накинулась с порога.
-Крестил ты полонянку почто? Натворил бед! Кто дозволил тебе?
-А мне на то дозволения твоего не надобно! - никогда Ольга не слышала такого резкого тона от смиренного старца,- Один Христос мне указ! А вот ты, принявшая веру истинную, смирения не имеешь! Гордыня грех страшный!
-За сына боюсь! - неожиданно жалобно произнесла Ольга, - Ведь погубит себя, ради прихоти!
-Не прихоть это, княгиня! Видел я в глазах Улеба любовь, которою Бог не каждому дарует! Смирись! Помоги им! Сама погубишь сына коли не уступишь!
Григорий развернулся и оставил Ольгу одну. Из глаз княгини-матери потекли слезы. Прошла в свою светлицу, где на почетном месте висели иконы и горела вечно лампадка. Упала на колени и молилась до тех пор пока, не успокоилось бешено колотящееся сердце и не потекли мысли ровно, принимая решение.
Улеб стоял у поруба, куда гридни упрятали его драгоценную Алтун. Стоял, как страж, никого не допуская. Разговаривал с любимой утешал.
-Не бойся Алтун! Тебя не оставлю, какая бы участь не ждала нас! Я рядом и никто нас разлучить не сможет!
Алтун тихо плакала. Казалось ей, что так и закончится ее жизнь в этом темном погребе, среди снующих по углам мышей и пауков...
Святослав вел войско вдоль торговых путей, которыми издавна пользовались торговцы всех мастей. Его конь шествовал впереди и никто не смел ступить и шага впереди него. Войско невиданной до сели мощи растянулось так, что и конца его с головы не видно. Воеводы были встревожены и озадачены - князь вел их прямо на встречу хазарским заставам, что встречались вдоль всего торгового пути. Свенельд с Асмундом о чем-то тихо переговаривались и это крайне не нравилось Добрыне. Что-то задумал племянник, но делиться ни с кем не собирался, держал все в себе и это вызывало тревогу. Много раз именно на этой дороге сходились в мелких стычках русичи с хазарами. И пойти бы Святославу в обход, но он упрямо идет прямо в логово волка! Двигается в сторону легендарного Саркела, крепости, которую хазарскому каганату помогали строить византийские мастера.
На привале Свенельд и Асмундом пришли к Святославу.
-Мудро ли поступаешь, князь? Прямо в пасть врага ведешь нас! Надобно в обход, через степь напасть на хазар!
-Неужто страх одолел моих воевод? - ухмыльнулся Святослав, - Знаю, что делаю! А кто труса празднует, могу и домой воротить, в терему отсидеться!
Воеводы насупились, но перечить не стали, хоть и не уразумели, что задумал их князь. Только удалились они, как пришел к племяннику Добрыня. Присел у костра, на который щурясь и оскалившись, смотрел Святослав.
-Долго я думал, Святослав и понял, что ты наметил! Хочешь каган уничтожить разом, а не тратить силы на бои со степными кочевниками? Правильно мыслишь! Разбазарим силы на кочевых воинов, а каган так и останется не тронутым, быстро восстановит силы, как бывало уже не раз!
Святослав ничего не ответил, только одобрительно похлопал дядьку по плечу. Добрыня успокоился. Кровь князя Игоря и военная наука, с детства вложенная в голову Святослава ,подсказала тому единственно верный путь. И пусть не могут того понять пока другие воеводы, но Святослав рассудил верно.
А в то время в Саркел спешно собирались все окрестные ханы, держать совет, как отбиться от руссов. Каган-Бек, которого десятилетие назад избрали единодушно все ханы, изнеженный за долгие спокойные годы правления, досадовал на то, что некоторые ханы видели в движущемся руссом войске серьезную опасность. Уж сколько раз за эти годы сходились они с хазарами в степях и потрепав друг друга, расходились по своим землям! Такова жизнь. И сами хазары нападали на обозы и отряды руссов и руссы пытались подчинить себе отдельные каганы! Так будет и теперь. Так и сказал каган-бек на сходе. Сошлись на том, что надобно собрать войско, из каждого кагана по полсотни воинов, да отправить на встречу руссам, дабы отбить у них охоту двигаться дальше.
Каган-бек, довольный что проблему удалось быстро решить, велел ханам разъезжаться по своим становищам и не сеять смуту среди многочисленного кочевого народа. Жизнь продолжалась. Деньги и дань рекой текли в закрома могучей крепости. Хазары контролировали все торговые пути, взимали дань с соседних народов. Могуч и велик был хазарский каганат и мнилось каган-беку, что так и будет во веки...