Во время нашего пребывания в деревне индейцев племени ото толпа посетителей и воришек увеличивалась с каждым днём. Поэтому вождь поставил одного из воинов у нашего лагеря, чтобы он не подпускал бездельников и всякого рода нарушителей, а главное - зорко следил за передвижениями собак и старух.
На всем белом свете не существует более искусных воришек, чем индейские собаки, не считая даже индейских старух, которые уже полвека сделали это занятие своим развлечением. И если у последних это дело привычки и практики, то у первых - чистый инстинкт. Потому что для самого их существования необходимо, чтобы они были одновременно опытными ворами и лицемерами.
Хозяева никогда не кормят своих собак, и особенно тщательно следят за тем, чтобы любые съестные припасы не попали в собачьи пасти, т.к. собственного аппетита индейцев, как правило, достаточно, чтобы избавиться от любой вещи подобного рода. Насколько я могу судить, единственный акт отеческой заботы, который они когда-либо проявляли к своей собачьей стае, заключался в том, что они пороли их при каждом удобном случае.
В индейской деревне едва ли найдется хижина, не опекаемая хотя бы дюжиной этих прихлебателей, которые, при всей своей вороватости, выглядят самыми добропорядочными собаками на свете. Нередко я наблюдал, как какой-нибудь худущий, жалкий тип, выглядевший так, будто две недели сидел на жесткой диете, с задумчивым видом крался в дом, словно прогуливаясь и не замечая куда идет, настолько его мысли были заняты более важными вещами.
Но, несмотря на отрешенный вид, стоило его взгляду остановиться на чем-нибудь съестном, как в нем происходила чудесная перемена. Атмосфера витания в облаках исчезала, все скрытые способности выходили наружу, а в его глазах начинал пылать воровской огонек. Затем, с неподвижным взглядом, но безразличным, вялым шагом, пес направлялся к объекту своих желаний, ожидая лишь благоприятного случая, чтобы схватить свой приз, уповая на удачу, которая поможет ему скрыться с места преступления.
Но если в этот момент он ловил ваш взгляд, огонек нетерпеливой алчности в его глазах мгновенно угасал, и на смену ему приходила кроткая, унылая и непритязательная сутулость, которая, казалось, умоляла не придавать его действиям никакого неправильного значения.
Вскоре эти дворняги узнали, что к ним прибыла группа чужаков, которые еще не были знакомы с их воровскими обычаями. Соответственно, они покинули деревню, чтобы задержаться у наших палаток. Первый день ознаменовался для псов блестящей премьерой, а для нас стал яркой иллюстрацией к изречению из Писания о том, что "некоторые мужи оказались среди воров". Но вскоре мы вникли в их обычаи и убрали из собачьего поля зрения все, что, как нам казалось, могло быть хоть в малейшей степени съедобным или даже удобоваримым.
Оказалось, что между собаками и старыми скво существовала самая непримиримая ненависть, которая, прежде всего, питалась противодействием любимому делу, и не желанием, чтобы кто-то чужой приходил, чтобы помочь им урвать долю тех трофеев, которые они считали своей исключительной собственностью.
Среди наших собачьих посетителей было двое, которые, казалось, состояли в партнерских отношениях. Один из них был маленьким псом, грязно-белого цвета, с голубовато-зелеными глазами, у которого была довольно задорная манера держать свой хвост. Песик был очень прагматичным, самодовольным маленьким существом и, очевидно, пытался выдать себя за нечто большее, чем был на самом деле.
Он занимал нишу между собаками-джентльменами и деревенским сбродом. В его повадках чувствовалась развязность и самоуверенность, что сильно напомнило мне тех представителей человеческого рода, что можно встретить повсюду, пытающихся скрыть свою природную вульгарность под напускным аристократизмом.
Благородный спутник этого пса являл собой его полную противоположность. Это был худой, лохматый парень, с поникшим хвостом и спокойным задумчивым выражением морды. Никто бы не заподозрил в нем самого умелого вора в деревне, но он был таковым, и его поползновения тщательно пресекались всеми старыми скво, которые смотрели на него как на самого грозного соперника.
Он никогда не пытался противостоять их нападкам, но с воем убегал при малейшей опасности, хотя не проходило и получаса, как он снова был занят поисками всего, что плохо лежит. Мы обнаружили, что в воровстве он намного превосходил своего товарища, который в десять раз больше суетился, унося в десять раз меньше, и которого часто оставляли наедине с наказанием, причитающимся им обоим.
Они продолжали работать сообща в течение нескольких дней. Но в конце концов их партнерство распалось, и каждый продолжил воровать для своей личной выгоды. Многие уловки были разгаданы, и обитатели палаток проявляли большую осторожность, стараясь держать в недоступном для собак месте все предметы, которые, по их мнению, можно было бы украсть.
Псы продолжали свои визиты в течение нескольких дней после того, как их подлинная натура была раскрыта. Но как только их уличили в том, что они утащили большой мешок с двадцатью фунтами бекона, и несколько раз выпороли за воровство, а также после того, как выяснилось, что новички стали довольно осторожными в отношении провизии, псы совсем покинули нас, уйдя в деревню и оставив свои места для других собак, таких же прожорливых, но менее опытных в этом искусстве добывания пропитания.
Источник - "Indian Sketches, Taken During an Expedition to the Pawnee and Other Tribes of American Indians". Автор: Джордж Томас Ирвинг, один из членов делегации Генри Элсворта, уполномоченного представителя президента США по делам индейцев, который в 1832 году совершил поездку на дальний Запад с целью заключения новых договоров о разделении земли, сотрудничестве и мире.