Сергей Макеев, живший на Большой Переяславской улице, вспоминает свое школьное детство.
В 1959 году я пошел в первый класс в школу-восьмилетку в Переяславском переулке. Это было старинное кирпичное здание, в котором, по правде сказать, все уже пришло в негодность. Поэтому по соседству, в Глинистом переулке, строилась новая, современная школа-десятилетка. Уже в следующем году мы перешли в эту новую школу, получившую номер 266, а старую закрыли.
Получилось так, что в восьмилетку я поступил в школьной форме старого образца: гимнастерка серого сукна с отложным воротником, перехваченная черным ремнем с позолоченной металлической бляхой, фуражка с гербом над блестящим козырьком.
Однако уже во второй класс и в новую школу я пошел в обновленной форме. Теперь все мальчики носили пиджачки из мягкой шерстяной ткани, на тон светлее, чем прежняя, с косыми прорезными боковыми карманами. Вместо фуражки– синий берет. На теплую погоду полагались короткие штаны на помочах из такой же ткани.
У девочек форма не изменилась: платья из коричневой шерстяной ткани и 2 передника – черный повседневный и белый для торжественных случаев. Но в фасонах платьев были некоторые варианты, например, воротнички бывали отложные или стоечкой. В любом случае, девочки подшивали белые воротнички и манжетики, иногда даже кружевные.
Перемены коснулись и портфелей – наряду с привычными портфелями вернулись гимназические ранцы. Мой портфель был с лямками, его можно было носить за спиной. Но я лямки отстегнул - они мешали использовать портфель в качестве штанги для футбольных ворот, как санки для катания с горки. Портфель удобнее метать, чтобы застолбить себе место, им лучше драться.
Что же там было, в ученическом портфеле? Конечно, учебники. Из учебников для младших классов больше всего запомнилась «Родная речь» для 1-го класса с репродукцией картины Шишкина «Рожь» на обложке, а для 2-го класса – с «Золотой осенью» Левитана.
Затем тетради по 12 листов, их называли «тонкие», в отличие от «общих» - по 48 и по 72 листа. На задней обложке тонкой тетради в клеточку печатали таблицу умножения, на тетрадях в прямую линейку – «Торжественное обещание пионера Советского Союза» и Законы пионеров. В каждую тонкую тетрадь был вложен лист промокательной бумаги, она хорошо впитывала излишек чернил, была незаменима для «осушения» клякс.
И, наконец, школьный дневник, своего рода Книга Судеб любого ученика. Предмет гордости отличника (-цы) и подлый доносчик для большинства школяров.
Остальные мелочи могли лежать на дне портфеля россыпью, но чаще их носили в пенале. Пеналы бывали в виде прямоугольных коробок из дерева с выдвижной крышкой, но встречались и жестяные. У меня был пластмассовый пенал в виде тубуса. В пенале носили ручку с вставными стальными перьями, карандаш, точилку для карандашей, перочистку для перьев, ластики для стирания.
Ручка представляла собой обычную деревянную палочку, окрашенную в желтый или темно-красный цвет, нижний конец был оправлен в металл и имел зажим, в который вставляли стальные перья. Перья различались по жесткости, по ширине чернильной линии, и имели свои номера. Деревянную ручку почему-то было приятно покусывать, у некоторых ребят верхний конец ручки был основательно погрызен.
Перья приходили в негодность из-за того, что ими слишком энергично тыкали в дно чернильницы и потому еще, что слишком сильно нажимали при письме. Поэтому в пенале было по крайней мере одно сменное перо. На переменках мы часто играли в «перышки», расположившись на широком подоконнике: концом одного пера надавливали на кончик другого, и это второе прыгало вперед. Нужно было накрыть или хотя бы коснуться пера соперника, тогда оно становилось твоим трофеем.
Острый конец пера, бывало, защипывал бумажную ворсинку, тогда на письме выходила пачкотня. Для очистки пера и служила перочистка – несколько слоев тканевых дисков, скрепленных по центру заклепкой. Перо зажимали между слоями ткани и таким образов очищали его.
Точилка для карандашей была устроена таким образом, что ею практически невозможно было порезаться, движения производились «от себя», и палец никак не мог попасть внутрь «окошка» с острым лезвием.
В конце второго года или уже в начале третьего класса мы начали писать авторучкой, в школьном быту она называлась «самопиской». Но сами приемы письма оставались прежними: вниз вели перо с нажимом, вверх – легко, закругляли элементы ровно и плавно. А между тем шариковая ручка уже распространилась по миру. Вскоре она похоронит чистописание и вообще сделает красивое письмо отжившей причудой.
Все это наше школьное имущество мы не слишком-то берегли, но все-таки ценили. Хвастались, если родители покупали нам какую-нибудь красивую учебную вещицу. Вернувшись домой, мы швыряли портфель куда подальше – с глаз долой, из сердца вон. Наспех обедали и бежали гулять во двор. А когда возвращались… Тут портфель умел как-то ненароком попасться на глаза: мол, пора садиться за уроки, дружок! С портфелем не поспоришь.
Да, наши школьные вещи имели над нами некую тайную власть. #сергей макеев
Все воспоминания об этих местах можно почитать здесь.
