Глава шестая.
I.
Дурной привычки не имея:
Себя не заставляя ждать;
Толково объяснить умея,
Так, чтобы всякий мог понять;
Уже на следующий день,
Подвинув шапку набекрень,
Что было для него привычно,
Пред этим выспавшись отлично,
Шестак явился ко Всеславу,
Чтобы продолжить разговор,
Который ими до сих пор,
Был не окончен, и по-праву,
Как опытный мастеровой,
Заслуги зная за собой,
II.
Повёл свою беседу так,
Без экивоков по-простому,
"По полкам разложив", Шестак,
Подвёл к моменту основному:
Что делать со стеной придётся;
Во сколько это обойдётся.
Всеслав кручинился, серчал.
"...Я помню, что я обещал...",
Заметив взгляд его сердитый,
Шестак немедля дал понять,
Что не за что ему пенять;
Вид принимая деловитый,
Всеславу щедро удружил,
Когда он вот что предложил:
III.
"...С тебя возьму лишь пол цены,
За все работы по ремонту,
Горевшей давеча стены,
В ущерб прибытку и комфорту.
С ценой тебе я не перечу,
Но, уж, и ты пойди навстречу,
Чтоб нам в убыток не уйти,
Уж, соглашайся нас спасти..."
"Да, говори же, в чём же дело?
Об чём же ноне твоя речь?
Что просишь за раз уберечь?"
Спросил Всеслав его несмело.
"Коль в моих силах, коль смогу,
То непременно помогу".
IV.
"То для тебя - пустяк, уверен...",
Волнуясь продолжал Шестак.
"...Откажешь, больше не намерен,
Тебя просить. Я - лишь простак.
Сподобно ль бедному глупцу,
К столь родовитому купцу,
Лезть с просьбишкой, с своим желаньем;
Радеть о личном с упованьем..."
Всеслав его покуда слушал,
Невольно брови приподнял.
Шестак немного утомлял,
Своей тирадой, но дослушал,
Его прошение Всеслав,
На помощь всех богов призвав.
V.
Вот, наконец, Шестак до сути,
Добрался. Воздуха вдохнул,
И из своей словесной мути,
Когда рукой своей махнул,
Чтоб указать на задний двор,
Продолжив прежний разговор,
Извлёк на свет своё хотенье,
Чтоб получить соизволенье:
"...В конюшнях за зиму навоза,
Порядком видно набралось.
Тебе мешает он, небось?
Чтоб из помётного извоза,
Тебе людей не нанимать,
Не мог бы нам его отдать?
VI.
Само собою безвозмездно...
А нам сгодилось бы оно.
Тебя о том мы просим слезно.
У нас имеется давно,
Тому навозу покупатель,
Из местных - сельский обыватель.
Он ищет нынче удобренье,
Полям своим. На загляденье,
Чтоб уродился урожай.
Так, что же ты, Всеслав, решишь?
Ужель отказом удивишь?!
Так "да" иль "нет"?" "Эх, забирай!"
Ладошкой хлопнул по столу,
Всеслав: "Пусть будет по сему!
VII.
В полях я злаков не рощу,
А огород уже удобрил.
Весь вам навоз я отпущу".
"Ну, благодарствуй, что одобрил,
Артели нашей пожеланье.
Приложим мы своё старанье.
Ремонт на совесть сотворим.
Тебя с семейством удивим!"
"А, вы успеете всё сразу:
Вторую баню и ремонт?"
"Подолгу светел горизонт!"
В ответ Шестак промолвил фразу.
"Пусть капли пота будут горьки,
Но с ранней и до поздней зорьки,
VIII.
Трудится будем со стараньем;
Теперь длинней намного день;
С усердьем рьяным, с прилежаньем,
Отбросив и хандру и лень.
Всё сделаем, дай только срок".
"Пока что было невдомёк.
Вы трудитесь всегда исправно,
Но вот закончить было б славно,
До свадьбы наши все дела.
Пусть всё готово будет к свадьбе!
Мы станем пировать в усадьбе.
Погодка бы не подвела.
Три свадьбы будем здесь справлять.
Дней пять, а то и семь гулять!"
IX.
Легко свершилось соглашенье,
С купцом Всеславом, оттого,
Шестак с огромным облегченьем,
Уже благодарил его,
Поклоны в пояс отбивая;
И шапку, снятую, ломая.
Сначала пятился назад.
При этом робок был, зажат,
Но лишь ступил через порог,
Дверь за собою закрывая;
Пот проступивший вытирая,
Покинувши купца чертог,
В лице тот час переменился;
Согбенность сбросив, распрямился;
X.
Надменно гоголем пошёл;
С презреньем нагло ухмыльнулся.
Ухмылку тут же поборол.
Усов и бороды коснулся.
Спустившись, миновал забор,
Пройдя один на задний двор,
Где люди иногда сновали;
Его вниманье привлекали.
Всеслав же в горнице остался.
Нелепой просьбой Шестака,
Всеслав был удивлён слегка,
И даже в голос рассмеялся.
И уговором двух сторон,
Казалось, был доволен он.
XI.
С утра в отменном настроеньи,
Он пребывал, и уговор,
Напомнив о его везеньи,
Ещё сильней умаслил взор.
Всеслав невольно улыбался,
Хотя улыбку скрыть старался.
Ещё бы! Выгодно весьма,
Он "продал" гору из дерьма!
Кому ещё так удавалось?!
Всеслав и сам не ожидал,
И оттого приятней стал,
(Хоть и пустяк, всего лишь малость),
Сей незатейливый сюрприз -
Благой судьбы благой каприз!
XII.
Собравшись по делам торговым,
На рынок ехать городской,
Он захотел кафтаном новым,
Пред разночинною толпой,
Уже в который раз блеснуть,
Чтобы обновой прихвастнуть.
Кафтан, и вправду, был на диво:
В нём аккуратно и красиво,
По ткани вышивка вилась.
Замысловатые узоры,
Простых зевак ласкали взоры.
Знать, мастерицам удалась,
Работа с вышивкой, с плетьём,
С искусно сделанным шитьём.
XIII.
Доклад приказчика послушав,
Пока по лестнице он вниз,
Спускался. На ходу докушав,
Пирог с грибами, чтоб не скис;
Приказчика предупредил,
О том, что нынче разрешил,
Он Шестаку забрать навоз;
Добавил, указав всерьёз,
Что вскорости народ соленья,
Во всю начнёт заготовлять,
Чтоб прибыль им не потерять,
Пора бы дать распоряженья:
"Так, что, голубчик мой, изволь,
И цены подними на соль".
XIV.
Когда же жеребца гнедого,
Всеславу слуги подвели,
Всеслав про соль напомнил снова,
И, оттолкнувшись от земли,
По-стариковски тяжело,
Вскочил в удобное седло;
Поставил обе ноги в стремя;
Вздохнул: "Ох, тяжко жизни бремя".
Полы кафтана и кушак,
Поправил у себя Всеслав,
Поводья у слуги забрав.
Жеребчик, фыркнув, сделал шаг.
Ударив жеребца в бока,
Намётом поскакал слегка.
XV.
Вновь Велимудр сидит скучает,
Забравшись в терем, и один,
В который раз, уж, изучает,
Простор, раскрытый перед ним.
Заслышав гулкий стук копыт,
Вниз на подворье он глядит.
Отца нежданно примечает,
Как он с усадьбы выезжает,
И гонит бодро жеребца,
По улице, по вдоль строений,
Вдоль малых и больших владений,
Но вскоре он вдали отца,
С трудом огромным различает,
А там и из виду теряет.
XVI.
Храня за голенищем спицу,
Что ненароком подобрал,
Собрался Велимудр в светлицу,
Спуститься, только обуял,
Его обычный приступ лени;
И он, поджав свои колени,
На подоконнике уселся;
Округи вдоволь нагляделся,
И спицу потому достав,
Взялся в руках её вертеть,
Чтобы получше разглядеть.
От созерцания устав,
Никак не мог того понять,
Как её можно применять?
XVII.
Один конец у спицы этой,
Зачем-то под углом загнут;
Другой в размер с большой монетой,
Петлёю ровной согнут тут.
Крутя, не знал он, что сказать...
Такою спицею вязать,
Избави Бог, одна морока;
В вязаньи том не будет прока.
А, может быть, предмет испорчен?
Поэтому-то от него,
Уже избавились давно,
Поняв, эксперимент окончен.
И Велимудр губу кусает,
И спицу за окно бросает.
XVIII.
Шестак, бродивший возле дома,
С той злополучной стороны,
(Что нам с читателем знакома),
Где обгорела часть стены,
Под ноги смотрит со вниманьем,
И там с огромным прилежаньем,
За локтем локоть изучает,
И ничего не пропускает.
Вдруг радость! Да, ещё какая!
Он спицу тут же узнаёт.
Предмет сей бережно берёт,
О всём на свете забывая.
Спешит отсюда поскорей,
Чтобы обрадовать друзей.
XIX.
Проходит времени немного.
Артельный люд, знай, мастерит:
Вторая баня, уж, до срока,
Готова. Пар над ней парит.
Кипит работа в их руках;
Румянец рдеет на щеках;
По голым спинам пот катиться;
Большими каплями струится.
И звенья первые стены,
Замеренные многократно,
Изъяты очень аккуратно,
Те, что огнём повреждены.
Их новым лесом замещают;
Подолгу с тщаньем подгоняют.
XX.
К артельщикам Всеслав подходит,
Один раз в день. Всегда молчит.
И глаз пытливых с них не сводит,
Покуда подле них стоит.
Сегодня, изменив привычке,
Откашлявшись в кусок тряпички,
Он Шестака к себе зовёт.
Вопрос нехитрый задаёт:
"Как-будто бы вас больше было?!
Сейчас убавилось людей?"
"Убавилось. Для всех затей...
Да, кстати, двое лишь отбыло,
Чтоб родичей здесь навестить;
У них немного погостить.
XXI.
Для наших же затей в усадьбе,
Довольно будет двадцати.
Мы всё, Всеслав, успеем к свадьбе.
Ты не печалься, не грусти.
Лишь трое заняты навозом,
Его погрузкой, перевозом.
Семнадцать прочих мастеров,
Ремонт осилят, будь здоров!"
Всеслав с большим доверьем слушал,
Внимая мненью Шестака;
И, чтоб не отвлекать пока,
(Своё он слово б не нарушил),
Пообещал пореже быть;
Визитом долгим не томить.
XXII.
Артельный люд, не унывая,
Погряз в заботах и делах;
Согбенных спин не разгибая,
Доказывал не на словах,
Никто не мог чтоб усомниться,
Как могут мастера трудится.
Трудились, что ни говори,
Они с зари и до зари.
Оно, и впрямь, так получалось:
Строители, трудясь на славу,
Старались угодить Всеславу;
Добром чтоб дело увенчалось.
Самоотверженный их труд,
Глядишь, в расчётный день зачтут.
XXIII.
А Велимудр, найдя забаву,
Теперь за ними наблюдал.
Не то, чтобы пришлось по-нраву,
Когда он их возы считал.
Пустое время провожденье,
Теперь ему на удивленье,
Какой-то смысл приобрело;
Безделье напрочь всё свело.
Всё также сверху восседая,
В великолепных теремах,
Где о прошедших временах,
Он, как и прежде, вспоминая,
Был не заметен для других -
Обретших смысл в делах людских.
XXIV.
Артель строителей старалась,
Не покладая рук своих;
И, если в полночь тьма спускалась,
То шум работ не сразу б стих.
Они ещё впотьмах носили:
То разгружали, то грузили.
Их суета и беготня,
Звучали в тишине звеня.
Затем телеги загружали,
Навоз в них горкой навалив,
Сперва солому подстелив;
Потом в сторонку отъезжали,
Чтобы с утра весь день-деньской,
Свозить на хутор за рекой.
XXV.
Охрана у ворот, уж, знала,
Об уговоре с Шестаком:
Возы спокойно выпускала,
Им каждый возчик был знаком;
Ведь за день по десятку раз,
Они, курсируя подчас,
Перед охраной примелькались;
И сторожа не дознавались,
Что там артельщики везут;
И без того понятно было,
Коль смрадным запахом разило,
То, знать, полно навоза тут.
Кто ж станет с тщаньем дознаваться,
В отходах мерзких ковыряться?