Август 1942 года. В только что оккупированном немецкими войсками городе-курорте Кисловодске новая гражданская власть встречает командующего первой немецкой танковой армии генерал-полковника фон Клейста и других офицеров Третьего рейха. В считанные дни город преобразился: на воротах некоторых санаториев появились объявления «Занято немецким командованием. Вход воспрещён». Оккупационные власти искали в городе коммунистов, евреев и партизан, начались допросы и ра̅сстрелы.
Немцы появились и на пороге Главной городской больницы Кисловодска. Над ней развивался гигантский красно-белый флаг, принадлежащий международной организации «Красный крест». В больничных палатах, подсобных помещениях, частных домах и квартирах оккупированного города оставались 5,5 тысяч раненных советских солдат, которых не успели эвакуировать. Вместе с больными в Кисловодске оставались 550 медицинских работников, хотя у них была возможность покинуть город, в крайнем случае пешком. Но они не смогли оставить своих подопечных без лечения и ухода.
Так, в условиях оккупации, кисловодским медикам удалось создать полулегальную сеть больниц и медицинских пунктов для лечения раненых советских солдат. Несмотря на то, что за помощь и укрывательство им грозила сме̲рть.
В первые дни оккупации ни немецкие власти, ни созданная ими городская управа не интересовались работой больниц № 1 и № 2. Врачи воспользовались этим затишьем, для того чтобы поставить на ноги как можно больше военнослужащих. После операций пациентов размещали по домам горожан, оформляли документы, которые не должны были вызвать подозрения у немцев. Выздоровевшим помогали уйти из оккупированного города к партизанам. Многим удавалось вернуться в действующую армию. Но вскоре новые власти стали ужесточать требования к медикам. Им самим нужны были квалифицированные врачи.
Немцы обязали всех медработников зарегистрироваться в городском муниципалитете, чтобы использовать их как рабочую силу для лечения своих солдат. Для врачей это был шанс получить оборудование и дефицитные медикаменты, необходимые для советских раненых. Но даже под прикрытием – эмблемой красного креста – работать становилось всё сложнее.
7 сентября 1942 года немецкая комендатура Кисловодска отдала распоряжение: всему еврейскому населению города явиться на железнодорожную станцию, якобы для отправки в малонаселённые пункты Украины. Многие поняли – это верная сме̲рть. Среди приговорённых было немало врачей. Чтобы избежать пыто̲к и издева̲тельств доктор Виленский с женой и медик Бугаевская отра̲вились. Доктор Вайнберг с женой и дочерью вс̲крыли се̲бе ве̲ны. Предчувствие их не обмануло: всех, кто собрался в этот день на станции, отвезли в безлюдное место и расстре̲ляли.
Так кисловодские больницы лишились части опытных специалистов. Вместо по̲гибших коллег к операционному столу вставали те, кто оставался в живых. В тот же день Больницу номер 2 закрыли для советских пациентов. Триста человек, которые находились там на лечении, срочно перевели в главное здание – Больницу № 1.
Вскоре больничные запасы продуктов стали подходить к концу. Пригородные хозяйства, откуда раньше мясо, молоко и овощи поступали для пациентов, теперь кормили немцев. Тогда врачи попросили местных жителей помочь с едой для раненых. Иного выхода не было.
Не все врачи справлялись с непосильной нагрузкой. Терапевта Николая Константинова немцы заставили работать пильщиком дров. После того, как у него от го̲лода уме̲р ре̲бёнок, Константинов с женой приняли мо̲рфий, но не погибли. Немцы взяли их в свой госпиталь. У их кроватей дежурили доктор и сёстры. Константиновых фотографировали для местных газет как пример заботы оккупантов о местных жителях. А потом офицер гестапо предложил супругам выступить по радио в защиту нацистов. Константиновы отказались и их тут же ра̲сстреляли.
Кисловодские врачи каждый день совершали невозможное. Главный хирург кисловодской госпитальной базы Тимофей Гнилорыбов проводил сложнейшие уникальные операции на сердце, каждый день после дежурства совершал обход больных на дому. В кисловодском музее «Крепость» хранятся письма с фронта, адресованные врачам.
Среди этих писем много было адресовано Тимофею Гнилорыбову. Вот одно из них:
«Здравствуйте, Тимофей Еремеевич! Во первых строках своего письма я очень Вас благодарю за то, что вы мне спасли жизнь, и в настоящее время, благодаря Вам, товарищ профессор, нахожусь снова в нашей доблестной Красной Армии и в любую минуту готов отомстить немецким захватчикам.
Савин Василий Георгиевич»
Разумеется, это письмо – лишь один из примеров спасённой жизни. Таких историй в Кисловодске были тысячи.
Жители Кисловодска, несмотря на тяжести оккупации, охотно брали домой раненых красноармейцев, выдавали их за больных братьев, отцов, мужей. Многодетная мать Анна Синенко разместила в своём доме пятерых раненых. Среди них был 15-летний юнга Черноморского флота Анатолий Колодяжный. Как только он встал на ноги, начал помогать собирать продукты у населения и разносить по госпиталям.
К концу сентября в городе начали распространяться слухи, что в Больнице № 1 скоро откроют госпиталь для немцев. Врачи ускорили выписку советских бойцов: либо под видом инвалидов, способных работать лишь на дому, либо как гражданских лиц – жителей Кисловодска и ближайших пригородов. Таких справок было выписано около тысячи.
Хирург Гнилорыбов организовал перевозку раненых в Карачаевскую больницу, которая находилась в пригороде Кисловодска. Но при всём старании, при всей спешке, более 350 тяжелора̲неных красноармейцев всё ещё оставались на больничных койках.
Вскоре медицинским работникам было приказано освободить помещения обеих больниц Красного креста. Пациентов, которые нуждались в лечении и реабилитации, немцы пообещали вывезти дальше от линии фронта, на Украину и выделили грузовые вагоны. Их вызвались сопровождать врачи и медсёстры. Они были готовы к тому, что никогда не вернутся домой.
Ра̲неных отправили долечиваться во Львовскую область, так называемый «картофельный городок», где их кормили картофельными очистками. Тех, кто выздоровел, отправили на работы в Германию или распределили по концлагерям. В итоге большинство из них по̲гибло. Фельдшер, Надежда Лысова, которая сопровождала эшелон, вспоминала, что самых слабых раненых немцы ра̲сстреливали ещё в пути. Женщину определили работать в угольной шахте во Франции, но ей удалось связаться с местным подпольем и после войны вернуться на родину. В числе пассажиров эшелона был и юнга Колодяжный: он бежал, снова попал на фронт и закончил войну с шестью орденами.
К концу 1942 года ситуация на фронтах, а с ней и настроение оккупантов сильно изменились. Вместо того, чтобы отмечать Рождество, немцы спешно собирали вещи, грабили Кисловодск и готовились к отступлению. Их теснили советские войска. Всего за пять месяцев немецкой оккупации Кисловодска были жестоко у̅биты около трёх тысяч горожан, среди них больше ста врачей, фельдшеров, медсестёр, выполнявших свой профессиональный долг.
8 января нового, 1943 года немецкие солдаты оставили город и отошли в сторону Ростова-на-Дону. На железнодорожной станции Кисловодска оккупанты, якобы впопыхах, оставили горожанам «подарки»: бочки с квашенной капустой, мешки с солью, бутылки вина. Но оказалось, что всё это было отравлено. Как только в одной из городских столовых посолили суп немецкой солью, на поверхности выступил налёт ядовито-зелёного цвета.
Отступая, фашисты постарались нанести Кисловодску как можно больший ущерб: они взорвали ТЭЦ, часть железнодорожного полотна и один из мостов, сожгли нарзанный завод. Из санаториев было вывезено всё, что имело хоть какую-либо ценность: светильники, ковры, мебель.
11 января в Кисловодск вошли советские войска. На следующий день после освобождения из Тбилиси в города-курорты Кавказских Минеральных Вод отправилась оперативная группа для оценки ущерба. Оказалось, что от разрушений и пожаров сильнее всего пострадали Пятигорск и Железноводск. Общий ущерб от оккупации был оценён в огромную сумму – почти полмиллиарда рублей.
Перед горожанами встала новая задача – восстановить санатории и госпитали и начать снова принимать раненых советских солдат. Сделать это нужно было в кратчайшие сроки, ведь война продолжалась.
На ремонт здравниц встали все жители города. Всего через несколько дней к приёму пациентов были готовы 5 госпиталей. За период после освобождения Кисловодска от немцев и до победы над Третьим рейхом в городе прошли лечение 280 тысяч раненых.
В 1980 году за самоотверженный труд по лечению и восстановлению здоровья советских воинов Кисловодск был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени, одну из улиц города назвали в честь героев-медиков. Им предполагалось посвятить и памятный монумент, однако сделали это много позже – в 1997 году. Бронзовая фигура медсестры и красный крест напоминают о тех, кто не жалел сил и жизни, исполняя свой врачебный долг.