9,5 ЛЕТ С этого дня они стали держаться вместе. Стали собираться почти каждый вечер на ужин. Макс и Рита приезжали только в субботу и воскресенье, чтобы общаться с сыном у всех на глазах, и Машка была рада этому, наверное, больше всех. Она постоянно кричала: «Дядя Макс!» и прыгала вокруг него, как обезьянка с блестящими фиалковыми глазками. Она и прыгала, и кружилась. Хватала палочку с лентой, которую он ей смастерил и показывала разные гимнастические упражнения. Машка с удовольствием училась танцевать в студии, а он её подучивал дома, помогал.
Рита приходила уже не с костылями, а с тростью. Макс купил очень смешную, голубую с серебристыми звездочками и ручкой в форме дракона – «новогоднюю». Его сын сразу забирал себе эту большую палку и ходил, прихрамывая, подволакивая ножку, погладывая на Риту. Это вызывало не обиду, а смех и восхищение.
Если мальчика спрашивали:
— Максимка, покажи, как Рита ходит?
Он делал жалобное личико, бровки домиком и шел, прихрамывая, волоча одну ножку. Потом бежал и залезал на колени к Матвею, который, как обычно спрашивал: «Что это такое? Что за дела? ...Чего тебе? Целоваться не хочу!».
Лиза писала письмо матери.
Однажды вечером вышла к гостям и сказала:
— Почти готово! Валерий Яковлевич? Папа и Матвей уже смотрели. – Она протянула ему планшет.
— Это хорошо, — сказал он, пробегая глазами текст. — Это, птичка, настолько хорошо, как только возможно написать. Хотел добавить от себя финское имя Пшлаты, но … некуда вставить. Я уж как-нибудь потом. Пёрышко ты моё.
— Я не ваше!
— Моё! Вы все тут царя должны … учитывать его мнение.
Лиза поделилась, что хочет сказать матери, потому, что она это хотела сказать всем, кто её маму знает. Осталось только связаться с психотерапевтом, который оказался слишком известным, чтобы его можно было запугивать. Он действительно имел связи в высших кругах, входил в общество анонимных семейных лекарей, давал прямые эфиры на радиостанциях по ночам... Записал Лизу на прием десятого января, а Матвея только на март захотел записать, несмотря на то, что он признался, кем является Елене. Переславский обещал переправить письмо адресату, после того, как сам прочтет.
«Короткие вещи быстрее доходят до ума» — так сказал Валерий Яковлевич, хотя сам любил выражаться смешно и запутанно. Раньше. Сейчас он стал другим. У него началась другая жизнь, а точкой отсчета…
У каждого была своя точка отсчета. Предательство со стороны Елены повторилось, несмотря на все его попытки вывести, припугнуть, принизить её – он шутил, что в аэропорту оказался на цепи, как верный пёс, которого только помани, погладь, и он заскулит от счастья, завиляет хвостом, будет пить и есть из рук хозяйки.
Лиза чувствовала себя иногда таким же несчастным псом, который обиделся, но ждёт, все еще ждет, когда хозяйка вернется. В это письмо ей хотелось вложить свои чувства и сказать то, что она не может выразить словами. Она не применяла слова, которые мать считала оскорбительными.
Елена считала жалость – самым унижающим человека чувством, а Лиза считала её - любовью…
«Мамочка. Когда я думаю о тебе, не могу сдержать слез, я рада, что ты у меня есть, что я появилась на свет и жила в любви, достатке, защищенная от всех опасностей.
Опасности были у меня внутри, в моих снах, эти детские страхи, но в нашем доме я всегда чувствовала себя под защитой своей семьи. Ты никогда не давала чужим людям обидеть меня и папа тоже. Всё, что было в нашем доме – создавали вы, мои родители, и я очень любила наш уютный дом.
Я многому научилась от тебя – нежности, красоте, уходу за своим лицом и телом, ласке, веселью. Так же, как и ты, я умею правильно разговаривать с людьми, чтобы никого не обидеть и не огорчить, умею влюблять в себя.
Знаю, как сделать, чтобы человек сказал мне правду, и как защититься от плохих эмоций. Наверное, могла бы стать разведчиком, или следователем, и не только… Мамочка, ты права, очень люблю петь, и могу завоевать награды. А в танцах я бы не достигла таких успехов. Ты права. И спасибо тебе за то, что ты ночами не спала, шила мне концертные костюмы, выбирала ткани, вышивала бусинками, приклеивала стразики.
Помню, как ты старалась успеть и свозить меня на все возможные детские фестивали, подавала заявки на конкурсы, платила взносы. Знаю, что иногда нам не хватало денег, и ты не стыдилась просить помочь богатых людей нашего города, искала спонсоров. Я знаю, мама, что ты не считала меня куклой, ты считала меня – продолжением себя. Не забывай обо мне и Машке, помни. Только живи, мама. Мы будем рады, если ты будешь счастлива. Я очень тебя люблю! Прости меня, за то, что не всегда могу тебя понять, я очень хочу, изо всех сил хочу, но не могу. Я другой человек, многие вещи мне кажутся дикими, неразумными и даже безумными, их я никогда не приму, как хорошие.
Прости меня за то, что не могла встать на твою сторону, за то, что обижалась, защищала отца. Тянулась к нему больше. Если бы можно было вернуться в прошлое, мама, я бы спасла, остановила тебя. Я бы кричала и умоляла уехать от Макса, позвонила бы папе, чтобы он тебя остановил.
Я бы ему всё-всё рассказала. Возможно, вы бы расстались, как многие родители, которые расходятся. И у нас в жизни было бы всё по-другому, но я понимала, что не смогу без отца жить, и захотела бы остаться с ним. И с такой же силой я хотела бы остаться с тобой. Как и все дети. Мы не можем разорвать свою душу. Разделить на две половинки сердце и оставить одну половинку у папы, а другую – у мамы.
Но я хотела, чтобы и ты и отец были счастливыми по-настоящему, а не только ради меня. Ты ведь осталась с ним ради меня!
Хотела, чтобы мы вместе выступали, я помогала тебе, а ты мне. Но я не помогала, отказывалась от твоего проявления любви и заботы о моём будущем. Это мои собственные ошибки и успех, удачи и неудачи, мои слёзы и моя радость. Это так же твои слёзы и твоя радость.
Ты – моя единственная и незаменимая! Родная моя! Я не всегда понимала, что ты меня любишь. И папу тоже любишь. Просто вы разные, вы с разных планет, так бывает. А я между вами, как связь.
Когда сама стала мамочкой, поняла, насколько сильно можно любить ребенка! Не представляю, что было бы со мной, если бы моя Катя выбрала бы жить с папой, а я … Я однажды сказала тебе, что ты можешь уезжать, а я останусь жить с папой. Ты посмотрела на меня так, что я на всю жизнь этот взгляд запомнила.
Я благодарю небеса за тебя, что ты есть, за твои слова, заботу и нежные руки! Без них я не представляю, как жить, потому, что в те моменты, когда ты обнимаешь меня - я чувствую: «Всё будет хорошо». И прости меня, родная, за все, что я сделала не так, как ты задумала. Я хотела сделать, как ты хочешь, но не смогла. Моя душа сопротивлялась очень сильно, я не смогла.
Очень хочу, чтобы наши раны затянулись, шрамы исчезли, мы стали здоровыми и снова близкими. Часть меня всё еще очень сильно связана с тобой, но когда я уехала произошло отделение. Своего рода перерождение. Я не умерла, а заново родилась. Я находилась рядом с тем человеком, который стал моим Лисом, научил меня дружить с мужчинами, а потом желать и любить. Мы не играли. Мы жили в этой игре, сражались за то, чтобы быть вместе.
Я часто смотрю на него и на наших спящих детей. Это так восхитительно, мама. Я очень хочу еще мальчика, и даже еще девочку...
Смотри на меня, как на своё продолжение. Когда меня не станет, мои дети будут носить в себе мои черты, часть моего характера, может быть, кто-то из них будет похож на тебя, мамочка, как я на свою бабушку… У кого-то из них будет мой голос.
Я знаю, у нас с тобой похожи руки. У нас почти одинаковая фигура, как и с бабушкой в молодости, и я буду её беречь, так же, как это делала ты. Я знаю, мамочка, что ты умница. Ты очень красивая и всегда ей будешь. Не уходи из нашего мира, нашей семьи навсегда. Помни о нас. Люби нас. Прошу, и молюсь: Господи, не дай спуститься в темноту. Если ты почувствуешь себя на последней ступеньке, возьми мою руку, и мы вместе поднимемся. Пусть откроются глаза в твоем сознании, и разум выберется из клетки.
Спасибо, мама, что дала мне эту прекрасную, удивительную жизнь,
А СЕЙЧАС Я ДОЛЖНА ПОЙТИ К МОИМ ДЕТЯМ. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. ПИШИ, ЗВОНИ, НЕ ЗАБЫВАЙ.
***
До своего дня рождения Матвей занимался только ремонтом в новом доме и работой, а Лиза встретила этот день после пяти почти бессонных ночей в попытке защититься и получить допуски ко всем экзаменам. Преподаватели-мужчины расплывались в улыбке и подписывали зачеты, не задавая дополнительных сложных вопросов. Преподаватели-женщины, которых было больше на одну, чем мужчин, требовали сдавать всё пропущенное и устраивали битву, как Лиза и ожидала. Она готовилась и днем, но, в основном, ночью, так как не могла допустить, чтобы Ольга Ивановна увозила малышню к себе в гости, это было не совсем безопасно для её таких интересных и дорогих вещей, мебели и собачки. Кот Винс умел за себя постоять и быстро бегал, а собачка боялась Машку, как огня. И для неё каждый визит шумной и быстрой девчонки был «тяжелой стрессовой ситуацией» - как в шутку это называл сын.
Эльза с отцом приезжала вечером, и тогда Лиза закрывалась в комнате, закрывала уши и учила, считала, писала.
Ксюша освоилась, убиралась в квартире, по очереди с Ольгой Ивановной сидела с детьми, пока Лиза была на учебе и радовалась жизни, работая официанткой в ресторане Матвея, как она его упросила.
Она была общительна, зажигательна и горда собой.
Девушки стали снова похожи, как две капли воды, что ужасно забавляло Матвея и приводило в замешательство Сашу, когда они обе гуляли по квартире и петляли, а он вспоминал, в чем же пришла его жена. Иногда его тянуло выбрать одну из двух, и он старался вслух не говорить об этом
В девять вечера тридцатого декабря уложили детей и все поехали праздновать, многие решили, что будут принимать эликсир правды, чтобы понять кто есть кто. Кто оборотень, а кто по-настоящему добрый человек.
В ресторане было шумно и весело.
За столом Лиза оказалась между Матвеем и Сашей — прямо напротив Валерия Яковлевича. Он пристально смотрел на нее тигриными глазами, накатывало чувство, будто сейчас что-то важное ей скажет или смешное. Но он отводил глаза, и спокойно ел, запивая лимонадом.
Когда были сказаны почти все «поздравительные» тосты, мужчины уже хотели разговаривать только о девушках, а девушки начали ронять бокалы от избытка чувств. Эльза из всех оказалась самая спокойная, потому, что тоже пила только безалкогольные коктейли. Рита постоянно улыбалась, хватала Макса за руки и что-то ему щебетала. Ксю взяла в оборот какого-то официанта и периодически вскакивала, подбегала к нему, а потом снова чинно садилась, расправив юбку. Все, кто принимал эликсир правды должны были стать кем-то другим, обернуться в зверя, или остаться добрым человеком. Это было рискованно, но они сговорились и решили, что попробуют узнать, кто кого на самом деле злит в этой "семье".
Взгляды, которые Макс кидал на Лизу и Матвея становились все пристальнее. Потом он совсем «поплыл» и начал ей радостно улыбаться.
— Не хотите ли тост? — спросил он, поднимаясь.
— Я бы воздержался на твоём месте, — в шутку заметил Сашенька.
Он ничего не пил, налил всем, кто сидел рядом, и стал наблюдать за парнем.
Потом Саша наклонился и шепотом сказал Лизе в ухо:
— Ох, и беспокоит он меня!
— Он? Фрр — фыркнула Лиза по-кошачьи. — Да что он может сделать?!
— Лизка ты прикольная, — признался громко Макс и сказал, обращаясь ко всем сразу: — Мне она нравится, бейте, как хотите!
Рита засмеялась, Матвей откинулся на спинку стула, прикрыл глаза рукой и проговорил:
— Опять забыли врата ада закрыть.
— А сейчас – тост! Про птиц! — продолжал бушевать Макс. — Летит по небу большая птица, величественно и плавно взмахивает огромными крыльями.
А рядом, сказочно чирикая, летит маленькая птичка с разноцветными крылышками:
— Куда мы летим, а? Куда, а?
Но ничего не отвечает большая важная птица...
— Куда мы летим, ну куда, а? Скажи, пожалуйста…
Большая птица медленно поворачивает голову:
— Не знаю...
Так выпьем же за то, чтобы жены нас всё равно слушались и летели рядом! — продекламировал он.
Сашенька задумчиво добавил:
— Макс, успокойся, ты не похож на большую птицу, скорее на больную.
— И как его лечить? – Спросила Рита, которая тоже пила эликсир правды и совсем не сердилась.
— Иногда попадается пациент, которого хочется не вылечить, а добить. — Сказал абсолютно трезвый Саша.
Лиза внимательно посмотрела на Матвея. Он тоже на нее посмотрел, потом хлопнул ладонью по столу и громко воскликнул:
— Да не бесит он меня, даже пьяного! Давай, телок, еще что-нибудь… спой.
— Однажды девушка присела под дерево отдохнуть. А на дереве спрятался джин, который исполняет любое желание. Сидит она и думает: «Пить хочется. Вот бы сейчас ледяной водички» Вдруг раз и появился кувшин с ключевой водой. Напилась и подумала: «Как я его сразу не заметила… Ой, сейчас бы еще пирог, как дома мама готовила…» Раз и появляется возле неё на тарелке кусок пирога, точно такой же, как мама готовила. Попробовала его девушка, испугалась – пирог точно, как она помнит, а потом еще больше испугалась и думает: «Это наверно какие-то демоны издеваются надо мной, сейчас они выйдут и убьют меня». Тут появляются два страшных демона и убивают её.
Так выпьем за то, чтобы всегда в нашей голове были только хорошие мысли.
— Макс, да ты философ чертов, малыш бычок… Тебя молния не ударяла? Ты на пианино играть не начал? Столовые приборы к тебе не липнут? — удивленно спросил Валерий Яковлевич и отмахнулся рукой, как от привидения.
— Это не мои слова, — скромно потупил взгляд Макс и взял Риту за руку. — Я готовился и выучил. Хотел блеснуть. Матвея … подразнить, чтобы он разошелся….
— Это твой будущий муж, Марго? Прими мои соболезнования. Иногда мне кажется, что у него с возрастом кудри внутрь мозга расти стали, и он скоро перестанет соображать!
— Папа!
В этом возгласе Эльзы было столько же укора, сколько смеха, но Валерий Яковлевич сразу сдался.
— А что я такого сказал? Я просто забоялся, что по наследству передастся слабоумие моему внуку. Матвея он дразнить собрался. Ох ты чёрт! Елизавета, а тебе не кажется, что мамочка твоя мимикрировала Максимке в мозг и теперь там опять замигала лампочка задания: «достать Матвея»?
Он его до преклонных лет будет доставать!
Прикинется шлангом, проникнет в дом и сразу в тапки гадить. Ритуся, ты должна понять – завела ты кота, который не соображает, что будку Полкана метить каждый день не надо, пополам перекусит и шерстью не подавится.
— Боже, — пробормотала Лиза. — Кажется нам с Матвеем пора!
— Уверяю тебя, киса, я не злюсь. Посмотри на меня, я - веселый. Совсем меня это не трогает, не ревную. — сказал красный от смеха Матвей.
— Ну так это ж я тебе посоветовал! — обрадовался Макс.
— Еще что посоветуешь?! — прошипел Сашенька и прищурил глаза.
— Я могу! — воскликнул Макс. — Никогда не угрожай разводом! Вот я свою жену буду беречь от таких слов! Она от меня никогда не услышит…
— Ну, ты даешь! — удивился Саша. — Они что, тебе не сказали? Вы что ему не признались, что всех развели?…
— Еще один соображать перестал. — Мягко заметил отец Лизы и усмехнулся.
— Да он не поймет, Макс ты что-то слышал?! Поцелуй будущую жену, и не слушай взрослые разговоры… — Сказал Валерий Яковлевич.
— Я не понял…
— Максим, они шутят. Они тебя любят. — засмеялась Рита.
— Матвей однажды пытался задушить меня подушкой. Когда я болел. — Пожаловался ей пьяный Макс и положил голову на плечо.
— Да не было такого! Кого вы слушаете? Сказочник. Я ему тогда случайно подушку на голову положил, и потом случайно надавил рукой на подушку. Случайно. — Он повернулся к жене и попросил, — Детка, я хочу и хотел провести этот день с тобой вдвоем. Когда мне можно будет получить свой подарок?
Лиза положила мужу руку на бедро и сказала:
— Сашенька меня сейчас отвезет домой! В наш дом. Одну! Я там приготовлю тебе подарок, а потом он привезет тебя, и мы останемся вдвоём. Постарайся за это время не разозлиться на него.
— Лиз, — растаял Матвей, — Я буду добрым, как твой отец и милым, как собачка Ольги Ивановны. Только поедем вместе, прошу… умоляю… На заднем сиденье машины мы будем с тобой целоваться… Кошка, я поеду с тобой, со своим прелестным подарочком.
— Матвей, пожалуйста, мы же договорились… Я пью сейчас этот… эликсир правды, но мне не хочется ничего плохого говорить. Никому. Я всех люблю… всех обожаю… еще больше! А ты мой милый котик. Ну, можно я поеду? Мы же скоро увидимся… Хочу приготовить своему любимому мужу красоту! — Лиза обвила его шею точёными руками и потянулась поцеловать. Опьяненные глаза еще больше блестели.
— Смотри, Лиза. Он уже согласен на всё. Ты превращаешь его в сказочного единорога!
— Макс съешь что-нибудь, закрой рот на время, а? — проворчал Матвей, целуя губы жены.
— А что, Единорог. С одним … рогом…
— Мне кажется, это дело рук Полинки, он слишком смелый. — Задумчиво шепнул Матвей Лизе и она посмотрела на него распахнутыми глазами, а потом быстро кивнула, — Она же писала сценарий праздника, Макс выучил тосты, все меня пытаются разозлить, кроме лучшего друга и моего тестя с женой.
— Вот, кто настоящие неведОмые друзья! Папа, деда и Эля! — громко воскликнула Лиза.
— Неведомые бывают зверушки, птичка. Что, твой хитрый лис разгадал затею своей сестры? Поэтому он на неё уставился? …Макс, отомри. Можешь не вспоминать, что еще надо было выучить. За единорога ты не получил, тебе всё простили… Можешь перекреститься.
Полина подала голос:
— Матвей, братик, любимый… это не нормально так жить! Ты видишь их вместе —бесишься, ты видишь её с моим мужем, твоим другом — и тоже бесишься. Я не могу постоянно твой стресс снимать, понимаешь, мне ещё учиться надо!
— Так, Полин, хватит! Твои эксперименты со мной и моей женой завершены! Мы вас победим, можете не стараться…
Полина не успокоилась и сказала:
— Лиз, ты же понимаешь, сколько волка не корми, он всё равно в лес смотрит.
— Нет! Сколько волка не корми, а он все равно стройный и спортивный. — сказала Лиза, поднялась, откинула волосы и улыбнулась. — Поехали! Я – подарок!
— Ты – пятый элемент, птичка…. Матвей, береги её, говори ей слова на букву Сэ. Счастье, солнышко, самая красивая…
Машина Сашеньки была полна реквизита. Они быстро занесли всё внутрь, Лиза и Полина еще приняли эликсир правды, поставили торт на обеденный стол, разложили чашки, бокалы и тарелки. На первом этаже были панорамные окна с видом на лес и красивый витой забор. В каминном зале стояла уже почти вся мебель к Новому году.
На столе Полина оставила поднос с бутылкой конь яка и бокалами, она всё еще угощалась, грея в руке и вдыхая аромат напитка. В итоге, Лиза отправила их за своим мужем и пошла в спальню украшать всё огоньками, свечами сердечками и лепестками.
Спальня уже через пятнадцать минут получилась сказочная, в доме стояла тишина, Лиза легла на кровать, но подумала, что эликсир правды её сейчас усыпит, поэтому тут же подскочила и принялась переодеваться в свой костюм. Корсет, воздушная пышная юбка, как из тюли с блестками, новая но в её стиле, как любил Матвей. Она завила себе локоны, накрасила ярко красной помадой губы, надела чулки и туфли на тонких каблуках, потом сняла и влезла в белые пушистые тапки. Туфли решила надеть, когда Матвей уже будет заходить. "Иначе я свалюсь с лестницы", - подумала Лиза.
Она погуляла по дому, поставила свечи еще и в ванной. Загляделась в панорамные окна, хотела посмотреть на часы и поняла, что телефон сел, а шнур зарядки она взять забыла.
Ей казалось уже столько времени прошло, что можно два раза сгонять туда и обратно.
Но Матвея всё еще не было. Лиза всмотрелась в снежный лес за окном – никого. Выпила обжигающий глоток эликсира правды и снова посмотрела.
«Где Матвей? Он забыл про свой подарочек? Это невозможно… А вдруг он тоже принял много эликсира и что-то случилось??? А вдруг мама приехала? А если они в аварию попали, Сашенька так гоняет на своей стреле… У него такой классный Порше. Пожалуйста, Матвейчик, котик, приезжай! Лиза, успокойся, всё нормально!» - мысли становились всё беспорядочней.
Страх хотелось успокоить, и она дрожащей рукой открыла пробку с бутылки, налила бокал и попила жадными маленькими глотками. Быстро схватила ложку, отломила от торта и принялась заедать, заметив, что одна из дверей недалеко от входа куда-то на первом этаже приоткрыта.
А вдруг он тихо ехал следом и спрятался там?
А вдруг там мама??? Нет! Мама не покажется, пока у неё свои волосы не отрастут, это точно! Абсолютно точно. Поэтому Матвея психиатр записал на март!
Дрожа как осиновый лист, она приблизилась к двери и заглянула в темноту, словно сейчас увидит там что-то. Выключателя не было, освещение зала позволило лишь увидеть только лестницу куда-то вниз.
Лиза попятилась обратно и закрыла плотно дверь.
Ей казалось, что прошло уже больше двух часов, как Сашенька с Полинкой уехали.
«А вдруг они его привезли, но он не может зайти и стоит там, перед домом? А вдруг – лежит? Я не дам замерзнуть мужу! Я его спасу!»
Лиза решилась. Если у неё разряжен телефон, значит, нужно выйти и посмотреть на улицу, или пойти в дом к соседям, попросить позвонить мужу.
Из одежды была только короткая шубка. Она надела её и свои короткие сапожки, а потом смело вышла во двор. Кровь шумела и стучала в висках, словно она в метро и скоро придет поезд.
Как только Лиза вышла – сразу замерзла. В ту же секунду. Но Матвея всё не было, и она пошла к воротам, помигала ключом, они медленно распахнулись, девушка вышла на очищенную от снега дорожку и её понесло прямо в сугроб.
Выкопавшись из снега Лиза прошептала: «У меня дети, надо вернуться, я потеряюсь… Миленький приди ко мне, я же твой подарок!»
Но волнение за мужа не успокаивалось и она решительно зигзагами побежала к следующему дому вдалеке, весь фасад которого был украшен разноцветными новогодними огоньками.
«Такой детский домик, так красиво! Сейчас я попрошу позвонить и … Матвей не попал в аварию! Нет-нет! Я просто скажу, что очень жду его!»
Домик оказался большим замком, и бежать до него пришлось довольно долго, но Лиза добежала и нашла на воротах круглую кнопку звонка. В одном окне горел свет, люди не спали, но воображаемые спящие в доме дети её смущали, поэтому она еще около пяти минут ходила кругами не решаясь позвонить. Замерзнув до невозможности, быстро коротко нажала на кнопку.
Над ее головой включился фонарь, Лиза увидела видеокамеру и сказала:
«Это я! Здравствуйте! Пустите позвонить, пожа-алуйста».
Сразу вспомнился пятый элемент, и умоляющие глаза Лилу «Спаси меня… Пли-ииз».
Она чуть не заплакала от обиды, когда никто не открыл и свет выключился.
Лиза уже сделала несколько шагов к дорожке, но тут дверь в воротах открылась, она повернулась и увидела страшную большую тень. Тень протянула две огромные лапы, схватила ей за талию, потом к себе под мышку и понесла к светящемуся огоньками дому.
У Лизы остановилось дыхание и дико забилось сердце. Нормальное дыхание не вернулось и когда её занесли в тепло, темноту, усадили куда-то на мягкое и теплое.
Оно вернулось только когда к ней подошла светлая собака породы лабрадор и понюхала лицо.
С неё стянули сапоги, сначала одна нога скрылась в горячих лапах, потом другая.
Тень оказалась огромным мужиком с бородой и страшными темными глазами.
— Откуда ты взялась, девочка? Ты кто? — зарычал он басом.
«Он не рычит, просто так разговаривает, спокойно, Лиза!»
— Вы не спите! Как хорошо! — выдохнула она. — Мне нужно позвонить… Пожалуйста.
— Кто ты?!
— Я подарок. — вдруг сказала Лиза и заплакала, — Мой муж не приехал.
— Откуда ты?! Где твоя мать?
— Я подарок. — снова повторила Лиза, — Не знаю, где … мама, … мой муж не приехал. Мы ваши соседи… Я уже ухожу, простите…
— Ага, соседи. — воскликнул кто-то еще из темноты, вложил ей в руку стакан и поднёс ко рту. Лиза испуганно дернулась от неожиданности. — Никто тебя не заказывал.
— Ты с ума сошел, убери. Это же ребенок, ей и пятнадцати нет! Он что, привез и оставил тебя на морозе? — сердито спросил мужчина. — Подарок!
— Отец, и такие бывают. Это чай. — Раздался голос уже из-за её спины. — Дом перепутали, наверное кто-то из новых это заказал.
— Арсений. — сказал мужчина и взял её ручку своей огромной лапой. — Чем от тебя пахнет? Ты пила?
Лиза шепотом сообщила:
— Немножко, чтобы не замерзнуть… Пожалуйста, дайте мне телефон… Пожа-алуйста… Я – подарок для мужа, и мне надо домой. А где ваши дети?
— Сиди, — сказал Арсений и поднялся на ноги. — Не надо никому звонить, спрячем тебя. А завтра решим, что с тобой делать.
— Нет! — испугалась Лиза. — Мне надо позвонить, и он придет за мной…. Отпустите, я сама уйду…
— Никуда ты не пойдешь. Отобьемся. Полицию лучше не привлекать, у них там всё схвачено. Вот, гады такие! Детей поставляют в карнавальных костюмах.
— Я жена, у меня трое детей! Умоляю, дайте только телефон. Нет, не надо, я прошу, отпустите меня домой… — еще сильнее заплакала Лиза и умоляюще сложила руки на груди.
— Господи, что в мире происходит? Куда мы катимся? Неужели …это — зарычал Арсений и погладил Лизу по голове лапой, от чего она дернулась, как испуганная кошка. — Вот это - товар? Как ты попала в бизнес?
— Деньги нужны, вот и попала. Ш-ш-ш! — Вдруг сказал Давид. — На улице перед домом бегают мужики, кажется, её уже ищут.
— Давай на второй этаж. Хватай и неси её наверх, я спрошу что им надо, разберусь! Если не свалят, выйду и пальну в воздух. Девчонку не отдам!
— Там мой муж!!! – закричала Лиза из последних сил! – Мы соседи, я подарок! У нас дети! Вы злые и подлые, опустите меня, звери!
— Звери – это они! — прорычал Арсений.
Лиза попыталась тяпнуть за руку сына, но не дотянулась. Она решила, что будет биться не на жизнь, а насмерть, но руки её от ужаса не слушались, потому, что Арсений сказал, что в кого-то пальнёт.
Второй бородатый мужчина быстро затащил её в комнату на втором этаже.
— Мне плохо! Я умираю… Вызовите врача. — сказала Лиза звонким голосом, и он сразу уложил на кровать. С Лизой рядом сразу легла собака, прижавшись тёплым боком.
— Не надо умирать! Отец не откроет, только веди себя тихо. В какой дом заказывали? Номер скажи!
— В мой родной дом! — сказала она, вскочила к окну и принялась в него стучать двумя кулаками, но стеклопакеты были непроницаемыми и Лиза задрожала. — Я забыла номер, мы только построились…
Давид оттащил ей от окна, понес к лестнице. И в этот момент услышал голосок Сашеньки:
— Лиз!!! Лиз, это ты?
— Сашка!!! — запищала Лиза, — осторожно, он убьёт тебя!
Она ужасно испугалась, а когда Давид её поставил на ноги, бросилась сначала в одну сторону, потом в другую, потом увидела живого Сашку и побежала к нему, чуть не свалив с ног.
В этот момент зазвонил его мобильный.
— Я ее уже нашел! — сообщил Сашенька радостно, — Матвей, успокойся, дорогой друг, не ори, она у соседей в гостях. Какие гости? Спросишь у жены. Решила навестить соседей. Да, в порядке, не так, как моя. Всё отлично. Успокойся. Лиз, что молчишь? Скажи ему что-нибудь, у мужа истерика.
— Алло! — с опаской прошептала Лиза, прижав трубку к уху. — Да, живая.
Сашка увидел, что Лиза стоит с закрытыми глазами, раскрасневшаяся, как школьница и отнял у неё трубку.
— Матвей, она целая и … неплохо выглядит. Да иду, беги встречай в пряничный домик, с огоньками. Я так и думал…
— У неё случайно не жар? — задумчиво зарычал Арсений и протянул руку ко лбу. Лиза отскочила и чуть не упала.
— Это жар любви! А еще, ей досталось от мужа. Да, Лиз?
— Нет! — заявила Лиза и непрямой походкой направилась к двери босиком.
— Соседка наша. — Вежливо сказал Давид.
Сашка догнал рывком поднял Лизу на руки, Арсений начал неуклюже напяливать на неё сапожки.
Лиза обняла Сашку за шею и томным, грудным голосом призналась:
— Как хорошо, что ты меня нашел…
— Как ужасно, что ты к соседям потащилась в таком виде, — усмехнулся Сашка. — По-хорошему, тебя надо хорошенько отлупить.
— Он что, еще и бьет её? — вкрадчивым шепотом уточнил Арсений и стал одеваться. — А ну пошли, я проверю… Чтобы ни один волос с головы не упал. Что за выходки, по ночам на мороз ребенка выставлять? А если она простудит там себе кое-что?
— Я вас люблю!.. — тихо призналась Лиза.
Когда они вышли, Матвей без верхней одежды уже подбегал к воротам, выхватив у Сашки жену, он сильно прижался к ней ледяной щекой.
— А-а-а-а… Какой холодный! — Закричала Лиза.
Арсений резко вышел и схватил Матвея за плечо:
— Что, черт бы вас побрал, произошло между вами?! Отпусти девчонку, мажор!
Матвей не ответил. Он обнимал и ощупывал Лизу с такой силой, что ей было больно, но она старалась терпеть. Когда его руки немного ослабли, она громко сказала:
— Когда ты со мной, я так спокойна, и спать хочу…
— Господи, чем я это заслужил? — всхлипнул Матвей, прилагая все силы, чтобы не высказать ничего лишнего и больше не злиться. Ему надо было срочно скрыться и выпустить пар, но он понес Лизу к дому.
Сашка направился следом, стал её допрашивать:
— Какого черта тебя понесло к соседям, Лиз?
— А ну стоять! — зловещим басом вслед крикнул Арсений. — Я с вами, проверю, куда вы её! Потом выскажу все, что я о вас думаю!
— Отец, не ходи один! Я с тобой.
Лизе было опять очень холодно, но она всё равно приятно расслабилась на знакомых руках мужа. Снег хрустел под их ногами, Матвей молчал, Сашка тоже вел себя тихо, а мужики переговаривались.
Возле дома они услышали, как кричит по телефону Полина, жалуется кому-то. "Мой брат психует, чуть не плачет, а она просто в гости пошла, ты представляешь??? Ксюш, это беспредел, она его доведет. Ему с сердцем плохо стало!!!"
Лиза безвольно висела на плече.
— Поля, это же ты виновата! — крикнул Сашка.
— Мужчина имеет право плакать в двух случаях: когда ветер в лицо... или когда он лук режет. Остальное — срамота.
— Отец, у него ветер в лицо, ты же видишь. — заметил Давид. — Это мы с тобой девчонке не поверили. Что она там хотела?
— Ветер в лицо. Какой-то беспредел, девчонку на мороз выгнать.
— Лиз, ты чего к ним потащилась, признавайся, любопытство сработало? — потряс её за плечо Сашенька.
— Убери руки от неё!!! — заорал вдруг резко Матвей, и Лиза очнулась от своей приятной, укачивающей дрёмы.
— Матвеюшка… милый… Не кричи, успокойся… Я спать хочу… Ой, я же твой подарок, прости, прости… Я люблю тебя… Люблю … Обожаю…
— Лиз, так что ты у них делала?
— У меня телефон … сел… А Матвея всё не было… Я думала, мой миленький в аварию попал… А там такой домик красивый, а у меня телефон сел…
— Она пришла позвонить! Точно! Отец, она же просила позвонить.
— Я думала, мне вынесут телефон, я услышу тебя и усп-покоюсь. А он меня схватил!!! И ружьё достал!!! Там еще собака была и второй этаж… Я думала у них там дети, а там одни стр-рашные мужики! Злые… и собака. Матвей, ты меня слышишь?
— Сейчас. — сказал Матвей, дошел до дома, пронес Лизу внутрь, уложил на диван и бросился на улицу драться.
Лиза поднялась и сонная пошла в туалет. Крики на улице её не смутили. Там она долго умывалась и пыталась рассмотреть себя в зеркало, а потом захотела прилечь, но услышала крик Сашки:
— Куда ты её положил? Её опять нет, Матвей, иди сюда!
— Я здесь, — томно сказала Лиза, держась за косяк двери.
— Она здесь!!! — заорал Сашка, но все уже заходили.
Матвей увидел Лизу, сдался и упал на диван перед камином.
Лиза подошла, как кошка залезла к нему на колени.
— Ты - лучший, — сообщила она и уложила голову на плечо.
— Я думал, у меня сердце разорвется, — пробормотал Матвей и обнял её. — Как ты там оказалась, Лиза, как? Это же незнакомые люди, ночью.
— Да, наверное, когда увидела их украшенный пряничный домик её и потянуло. Дети все такие. — горячо заверил Сашка пытаясь заслужить расположение друга, — Вы что с домом сделали?
— Внуки сегодня приезжают. Жена за ними поехала… А что? Вам тоже не мешало бы, раз у вас дети. Что, правда, трое? У неё???
— Ш-ш-ш! — шепнул Давид. — Она, кажется спит. Отец, потише.
— Торт будете? — По-хозяйски предложила Полина, — Правда его тут Лизка объела…
— Вообще ситуация. — Начал опять оправдываться Саша, — Привез домой, оставил, как нормального человека украшать комнату, а Матвей приехал в свой день рождения, истерит, кричит, что её нигде нет. Даже в подвале.
— Я вернулся назад, смотрю, а за столом какие-то гномы пировали, торт обкусан, конь як разлит, Лизки нет и у Матвея белая горячка. Шепчет, что её мать похитила, Макс похитил, гномы чертовы похитили… А она, оказывается у великанов гостевала.
— Мы думали кто-то заказал девчонку и бросил на улице. Вся дрожит, что-то щебечет, что надо хозяину позвонить, трое детей, мать бросила… Мы думали ей лет пятнадцать, размалевана просто.
— Это наша Лиза!!! — Важно произнесла Полина и замолчала.
— Между прочим, ты виновата. Ты начала выяснять отношения и требовать остановить машину. Ты выбежала и куда-то унеслась. Тебе надо было пять раз останавливаться и в аптеку, и в цветочный… Бесстыжая. Не сестра ты ему больше, не сестра!
— Зато мы всё выяснили. И у нас всё хорошо! — мирно оповестила Полина и стала разливать чай.
Спящую Лизу Матвей унес наверх, положил на кровать в фонариках, где уже огоньки свечей плавали в растаявшем воске, лег рядом и провел пальцами по её румяной щеке.
Лиза даже не шевельнулась. Она тихо дышала, лежала совершенно неподвижно.
Она была дома.
Гости разошлись только к пяти утра. Они долго знакомились, Полина залезла в холодильник, достала еду из ресторана, фрукты, овощи, даже приготовила завтрак – омлет с сыром и оладушки. Сашка открыл несколько бутылок элитного ал коголя, которым Матвей уже заставил бар. Они рассказали всё о жизни, любви, о семье, Арсений показал фотографии внуков, которые уже ехали к ним из Санкт-Петербурга на Новый год вместе с женой и дочерью.
Все были приятно расслаблены, и только Сашка прилюдно мучился чувством вины. Это состояние было для него вообще непривычным, и он сильно страдал, поднимался в спальню, осторожно смотрел на куклу Лизу с закрытыми глазами и несчастную спину Матвея, с тоской возвращался и с укором поглядывал на Полину.
— Поль, нам нужно извиниться. Испортили другу праздник. Мы действительно с тобой очень долго ехали и сбрасывали его звонки, а когда приехали, он уже умчался на такси, хорошо, что догнали....
— Мы же не знали, что она уйдет, и телефон у неё сядет.
— Хорошо, что недалеко отъехал, и ты всё равно нам мешала… Зачем, Полин?
— Да потому, что ты не такси. Отвези, привези… Что ты всё время свои услуги предлагаешь? Ты такой уважаемый человек на работе! И всё время возишь её. — кокетливо сообщила ему Полина, подсаживаясь поближе и взяв под руку.
— Да это же приятней, лишнее время пообщаться с друзьями. Разве нет? Вот представь, друг в свой день рождения лучше со мной покуражится, чем один в такси.
— Зачем вообще надо было в последний момент эту комнату готовить? — возмущалась Полина, — Заранее нельзя???
— Не давай ей командовать. Девка хитрая и сильная. — посоветовал Арсений и подмигнул. — Все правильно твой муж говорит. Отвезти друга в день рождения – это компания Это весело. Да… напугали человека, жену потерять в такой день…
— А у него он уже в двенадцать ночи закончился. Так что это был уже не день рождения. Я вам сейчас еще оладушки испеку. С джемом или мёдом? — засуетилась Полина и стала аккуратно доливать себе чай в фарфоровую чашку. — Ничего же страшного не случилось… Лизу просто у нас однажды её лю бовник бывший украл, а еще у неё мать в бегах… Это не шутка, правда! Я клянусь.
— Нам пора, приятно было! — Начал вставать Арсений.
— А кто в крайнем доме? Это вы строитесь? — поинтересовался Давид.
— Неа, это его бывшая…
— Полин, замолкни, а? — прошипел Сашенька и тут же извинился, — Не надо … всякие тайны семейные выдавать. Не обращайте внимания, она – психолог недоученный. Но очень… талантливый. Выводит по щелчку и гасит так же быстро.
— А твоя мама меня любит, она сказала, что с тобой так и надо, а то ты очень спокойный и равнодушный.
Они все вместе вышли на улицу проводить, и когда соседи скрылись за воротами дома, Саша завопил:
— Полина, я ни разу не равнодушный! … С тобой уже неспокойный!!! Что это было?
— А что я сделала? — Полина положила ему руки на плечо, заглянула в глаза и мило улыбнулась.
— Больше не хулигань.
— Так это Лизка. Она моего братика доводит…
— Она сессию сама сдаёт!
— Ей Валерий Яковлевич помог устроиться!
— Полина, что ты имеешь против Лизки?
— Мой брат… он стал совсем другим! Он нервный!
— Я тоже нервный!
— Давай, поговорим об этом!
— Сейчас?
— Сейчас, потому, что мы остаемся и у них все спальни готовы, а они… они даже нас посмотреть ни разу не позвали. Я от любопытства чуть не умерла. Сейчас завезли её, а она даже не показала дом…
— Ты всё уже обследовала?
— Сюда Матвей возил чужих женщин! Он стройкой занимался и точно возил. Мне сказать Лизке или нет?
— Ты опять?
— А почему эти соседи сразу решили, что девочку заказали, как товар? Почему они сразу подумали на новеньких соседей? Они сразу на него и подумали! Да потому, что это уже было! Мой брат так жил двадцать семь лет!
— С рождения что-ли заказывал? Полин, успокойся, молчи, а… Я уже не могу слушать.
— Вы, богатые, все такие…
— Еще одно слово и ты будешь искать себе бедного студента. Пошли спать.
— Я посмотрела, как вы живете, и сделала выводы, Сашенька…. Дорогой… я не хочу бедного студента…
— Устрою официанткой.
— Я еще учусь, Саш.
— Переводись, это не твоё. Психологи помогают, а ты …
— Я вскрываю раны и лечу их. Я очень правильно делаю, втираюсь в доверие и задаю необходимые интересные вопросы. Сашенька…
— Сейчас я выпил эликсир правды и скажу тебе правду: ты - тихий омут, Полиночка. Красивый, милый, изящный, но … омут с крокодилами. Интересно плавать, но больно.
— Между прочим я правильно делаю, что не спрашиваю Матвея, потому, что если хочешь узнать о ком-то правду, то этого человека… нужно выслушать последнего.
— Полин, если ты хочешь сохранить с человеком хорошие отношения, не мешай ему. Какая тебе разница, когда он сюда водил Лизку?
— А вдруг не Лизку?
— Он еще кота сюда водил. Когда дом сдали.
— Кота?
— Примета хорошая.
— И Винс не сбежал? Дом-то огромный!
— Я предложил ему на шлейке привести, это удобный поводок.
— Так ты здесь был? И ты молчал?
— Конечно, был, я не мог такое зрелище пропустить… Матвей ведет в новый дом кота на поводке… Даже снял… Тебе не покажу. Пойдем спать в гостевую, надеюсь, завтра всё будет совсем по-другому.
— Саш, уже - завтра, рассвет. И сегодня Новый год. А завтра годовщина свадьбы... А ты даже не спросил, какой я хочу подарок.
— Я уже сам решил и выбрал. Погнали, а то Матвей выйдет злой и нам не выспаться. Спящих он не трогает, сам признавался.
*****
— Просыпайся, проснись же Лизонька. — Голос Матвея появился в её сне и она не поняла, откуда он говорит.
— Что? — простонала Лиза, её ресницы задрожали, она открыла глаза и увидела темные синие глаза мужа.
— Как ты себя чувствуешь, Лиз? — Он нежно провел рукой по плечам и шее, Лиза вздрогнула. — Малышка проснулась? Не хотел тебя будить, но ты начала так часто дышать…
— Почти не спала… прошлой ночью, где ты был так долго, Матвей?
— Я хотел очень быстро, не получилось… Почему, ты так рисковала, кошка? — Он медленно облизал губы, и Лизе срочно захотелось его поцеловать. Но она подумала, что это не совсем уместно после того, что случилось вчера в день его рождения. На лице её отразился страх и сожаление, Лиза закусила губу, и уже приготовилась умолять о прощении, но он быстро произнес своим волшебным успокаивающим голосом:
— Всё хорошо, детка. Всё было … намно-ого лучше, чем я думал! Когда я провожал вас с Сашкой, Макс быстро взял такси и уехал почти одновременно с вами. Твоя мать тоже могла выманить тебя из дома.
— А я подумала, что вы разбились на С-сашкиной иномарке, я думала, что-то случилось или ты с кем-то подрался… — вздохнув, простонала Лиза. Желания что-то сказать уже не было, но ей хотелось успокоить своего мужчину, потому, что он был очень, даже слишком напряжен.
Прости, не понимаю, как вообще мне это пришло…
Матвей прижав её к себе, не дал завершил фразу нежным поцелуем. Его горячий язык нежно медленно и сладко начал исследовать рот.
— Моя любимая кошечка! Моя спящая красавица, томившая меня всю ночь! — его низкий голос был пронизан желанием. Он снова оказался сверху и легко прикусил шею, потом начал её целовать и потерся щетиной..
Это подействовало, как мощный воз будитель. Его пальцы мягко скользнули под белоснежное кружево, опустились ниже и стали ласково, едва касаясь двигаться, наблюдая за глазами, Ласкавшая рука становилась более настойчивой, и её зрачки расширялись.
— Как же я хотел этого, детка!
Лиза уже вся горела. Розовые бутоны её груди показались из под одеяла, Матвей посмотрел, как завороженный на них и не остановился ни на секунду. Потрясающее накаляющее до изнеможения напряжение, дрожь. Стоны, крики, горячие укусы. Раскаленная чувствительная кожа и его слова.
— Я люблю тебя — прошептал он. Это прозвучало очень просто и нежно, совсем не передавая звериного инстинкта, который захлестнул в этот момент.
А потом, еще дыхание не восстановилось она услышала голос мужа:
— Что тебе снилось, Лиза? Кто?
— Не помню… не знаю…
— Как ты на него смотрела? — голос его стал несчастным.
— Что мне ответить, любимый? На кого?
— Скажи, что хочешь, только скажи… — его шепот, снова распалял желание. Она застонала, изогнулась..
— Ты обнимала его, ты прижималась… Он был мой друг…
— Матвей что с тобой?
Лиза привстала и посмотрела на мужа затуманенным взглядом, провела рукой по его волосам.
— Ты обняла его, и он держал тебя на руках. Как он мог прикоснуться к моей жене? Он поклялся, что не сделает это никогда! — прошептал он полувопрос-полуобвинение. — Знал, в каком ты состоянии, и схватил…
— Сашка?
— Я видел его, когда он тебя нёс. Я не могу. Не могу больше его видеть.
— Но это муж твоей сестры, твой партнер, Матвей. Вы вместе.
— Лиза! Ты обняла его и… — он замолчал. Его тёмные, всё еще горящие от страсти глаза, словно просили: «Скажи, что ты чувствуешь к нему?»
— Ничего не почувствовала, клянусь. Ничего не поняла… Тебе нужна эта ревность, Матвей? Чтобы чувствовать всё… ярче? — вдруг спросила Лиза и расстроилась.
Но муж не подтвердил её слова, он медленно и тихо сказал:
— Не хочу его больше видеть. Я не ревную, я … злой и жестокий.
— Ты добрый. И красивый.
— Не хочу. С Полиной буду видеться, а с ним – никогда. Знал, как я себя чувствую, когда тебя может кто-то тронуть. Знал, что я уже рядом и увижу… Лиз, мне жить не хотелось.
— Но это я виновата!
— А в чем ты виновата? Кто тебе подливал? Кто с тобой пил такие крепкие напитки, Полина? Я попробовал этот коньяк, там процентов семьдесят спирта! Его разводить надо, Лиз.
— Но мы же согласились... Я рассказывала всем, что хочу попробовать и сказать как я себя веду, как демон или ангел. Ты же слышал. Ты сам… сказал, что мне надо делать так, как я хочу.
— А как ты себя чувствуешь?
— Отлично, немного еще … не прошло… Мне надо в душ… Очень стыдно, но я почти не помню ничего…
— Он еще смеялся надо мной. Разве я был смешной?
— Нет. Ты хорошенький.
— Пусть только попробует подсадить тебя на лошадь! — после недолгой паузы раздраженно сказал Матвей.
— На какую лошадь? — заволновалась Лиза, ей показалось, что Матвей имеет ввиду что-то другое, возможно, какой-то напиток. Перед её глазами замелькали этикетки, на одной из них было написано по-английски Horse.
— На твою! Купил двух жеребцов, которых списали после скачек. Спокойных, для вас с Полинкой. А Кате с Машкой – пони.
— Одного на двоих? Классно!— Лиза радостно уставилась на мужа и потрогала ладонью его щеку. — Как хорошо, что ты со мной.
Глаза у девушки изменились, через несколько секунд она фыркнула и спряталась у него на груди.
— Я так счастлива. Хорошо дома! Не хочется отсюда уходить, а тебе наша бабушка Оля не звонила?
— Нет, я звонил утром, всё хорошо, никто тебя не зовёт… Для детей - ты в институте, Лизонька… Мы можем поспать перед новогодней ночью, она уже сегодня… Расслабься, дорогая.
— Мне здесь в этом доме всё время тебя хочется!
— Лиза, иди сюда! Сколько раз мы сюда ни приезжали…. Сейчас я буду любить тебя, потом выгоню их и … поеду за детьми.
— А что, они здесь??? О, боже, Матвей, мы не одни! ... А где они?
— Где-то на первом этаже гуляют… гиены огненные… друзья называются. Никогда не прощу!
— Ты уже простил, да? Ты такой хороший, такой милый…
Лиза не знала, сколько ещё времени прошло, но она оставила спящего мужа, приняла горячий душ и вышла благоухая ароматным гелем и кремом для тела. Одежду они еще не всю перевезли, но она надела мягкое плюшевое платье для дома, колготки, убрала влажные волосы в хвост и радостно покружилась. Сердце от счастья готово было вырваться наружу. Она подумала, что в этом доме у неё нет ни стыда ни совести. Но это был единственный раз, когда она пила на праздник эликсир правды. А при детях - точно никогда.
Услышала в коридоре где-то вдали голоса и смех, улыбнулась. День рождения Матвея всегда плавно перетекал в Новый год. А на следующий день – годовщина свадьбы друзей. Три праздничных дня.
— Что у них там происходит? Когда они уже проснутся? – услышала она голос Полины. – Да извинюсь, Сашка, что ты такой? Всё время против меня. Я правильно делаю. Моего брата должен кто-нибудь защищать!
Голоса звучали уже на лестнице.
— Полин, не ходи. Дай подарку поспать! Ты вчера сама была, какой-то … гарпией.
— А она кто? Сирена?
— Она барби. Её так Матвей звал иногда. Мужики нормальные попались, как ей повезло. Сегодня поздравить придут, с внуками. Запустим в небо огни. Если друг меня снова не пошлёт.
Лиза вышла в коридор и увидела на широкой лестнице переодетую в Сашкину рубашку Полинку, а потом и Сашу. На нем не было рубашки, кубики пресса смотрелись уже намного более отчетливо, чем раньше, год назад, когда он женился и участвовал в конкурсе.
Лиза посмотрела на него и Полину и поняла, что они подходят друг другу даже меньше, чем она с Матвеем. Разное телосложение, тип лица, волос, глаз. В общем, они были привлекательными и очень разными.
— Что тебя опять муж выгнал? Пойдешь соседям плакаться? — Сашка широко улыбался,
— Очень смешно! — Лиза заметила, что и Полина, растянула улыбку до ушей. Почему она оказалась такой защитницей? Как она могла улыбаться, подливая огня и спирта?
— Вы кто такие? Что делаете в нашем доме? — сделала страшно испуганные глаза Лиза, посмотрев на Сашу, а затем перевела глаза на Полину. — Это твой друг?
— Нет, — пропищала растерянно Полина, – Это мой муж, Лизка, ты что?
— А что вы делаете в нашем доме? Как вы сюда попали? — Лиза сделала шаг назад. — Мы только переехали… Вы наши … слуги? Мой муж вас … пригласил работать?
— Лиз! — воскликнул Сашка, - Перестань, ты что? Тебя ударили? Что-то с памятью??? Ты упала?
— Не знаю. Не помню. – Лиза решила их проучить и старалась изо всех сил сдержаться.
— Все в порядке, Лиза. Мы твои друзья. Что ты помнишь?
— Что? Да ничего! Проснулась и поняла, что это мой дом, а рядом со мной спит какой-то странный мужчина с кольцом на пальце. Поняла, что это муж. И тут еще вы.
— Это правда, Лизка? Ты … потеряла память? Я его сестра. Нужно срочно в скорую звонить. — Насупившись, Полина развернулась и начала спускаться.
— Эй, нет. — Лиза замотала головой, заливаясь краской от сдерживаемого смеха.
— Подожди, так ты не узнаёшь Матвея???
— К-какого М-матвея? Его зовут Матвей? Я его даже не знаю. Я даже ни разу не целовала его, наверное, — выпалила Лиза. — Я бы за такого… замуж никогда не вышла, мне больше нравятся блондины. — закончила она и когда заметила, что оба они смотрели на неё в замешательстве, фыркнула, отвернувшись.
— Что делать, Саш?
— Буди Матвея, срочно. Поля, беги, её надо в больницу… У неё наверное сотрясение, и она не помнит. Зачем ты этот спирт с ней оставила, зачем?
— Что-то начинаю вспоминать. Не надо его будить. — Голос Лизы предательски задрожал, а затем она рассмеялась. — Друзья называется! Семь один в нашу пользу!
— Всё, я сдаюсь, — коротко сказал Саша и улыбнулся. — Он меня простит?
— Саш, у тебя осталась одна кошачья жизнь. На самом деле, не трогай меня больше.
— Ты идти не могла. Не буду. Будешь валяться, пока он сам не поднимет… Лизка, я вас люблю и Полинка тоже. Фу. Напугала, правда.
— Поехали за малышнёй? А Матвей пока отдохнет. Я соскучилась… Мы здесь погуляем, покушаем…
— А представь, если ты приедешь, а Матвея нет, и он в гостях у двух соседок? Как тебе будет на душе, Лиза? — спросила Полина и вопросительно уставилась.
— Не знаю, - честно призналась она. – Но если увижу его с Элькой в обнимку, ей придется плохо. Понял, Саш?
***
На Новый год все решили собраться в уютной квартире, по-семейному. Матвей не успел закончить детские комнаты и защитить лестницу для Максимки. Они не успели перевезти вещи и хотели переехать с новосельем, когда уже всё будет полностью закончено, особенно из-за выключателей и розеток, которые тоже не все смонтировали.
Никто не расстроился, все привыкли. Макс и Рита уже уехали в деревню.
Этой же новогодней ночью Лиза узнала, что мама получила от психотерапевта её послание. Она позвонила с неизвестного номера - «Номер не определен», она его скрыла....
Дети уже спали, взрослые разбрелись, Эльза с отцом сидели и разговаривали за столом, Ксюша вышла прогуляться с Полиной, а Матвей тихо сидел с Валерием Яковлевичем, что-то обсуждал, поглядывая на Лизу с сыном, сидящих перед экраном телевизора.
— Лисёнок! Поздравляю тебя с Новым Годом!
— Спасибо, мамочка, мы тебя тоже, — растерянно ответила Лиза, услышав голос матери.
— Вам должно быть хорошо вместе, Лиззи, — медленно сказала она. — У вас все должно быть хорошо. Вы в хорошем месте.
На секунду Лизой овладело тревожное чувство, что это не совсем её голос.
— Мам, мы дома, а где ты? Почему скрываешь номер?
— Избавимся на время от телефонных звонков, ладно?
— Конечно, — согласилась Лиза. — Как захочешь… Мам, с тобой что-то не в порядке?
— Ничего, милая, ничего страшного, — сказала мать. — Я скоро поеду еще в одно райское место.
Лиза будто увидела себя стоящей на берегу океана, не понимая, как она здесь оказалась, а мама продолжала:
— Ты права. Я давно устала от бесконечной суеты и беспокойства за твоё будущее, за твою карьеру, — сказала мать и замолчала.
— Все, что ты должна сделать для меня, мама, — немного расслабиться и отпустить. Насладиться своими достижениями и успехами. У тебя всё получается, особенно делать вещи и людей красивыми.
— Именно этим я и занимаюсь, дочка, расслабляюсь и наслаждаюсь, делаю людей красивыми. Ты держись там, Лисёнок, ладно?
Пол поплыл у неё под ногами.
— Мама, где ты, скажи, и я помогу. С тобой все в порядке, мамочка?
— Все становится немного лучше. Я путешествую по местам, где был покой, и буду это делать, пока не найду своё место. — Лиза начала плакать. — Секундой позже, Матвей схватил её за талию, унес на диван и прижал к себе, усадил на колени. Она попыталась улыбнуться и вырваться из его рук, но у неё не получилось.
— Мам, извини, я сейчас выйду и мы поговорим.
— А не поужинать ли нам как-нибудь вместе?
— Хорошо. А когда?
— Давай сходим в одно из мест нашего детства… Я тебе кое-что расскажу. Ты помнишь, где мы с тобой были?
Внезапно ей захотелось увидеть глаза матери — её серо-голубые глаза. Она помнила, когда ещё с таким нетерпением хотела увидеть её глаза: когда прощались перед зданием общежития и мать с отцом уехали. Её первое одиночество и первый день отсоединения, когда Лиза хотела ей сказать - «Не оставляй меня здесь. Не оставляй. Останься сама, если так хочешь, а меня оставь в покое, я хочу жить с папой».
Разгорячённая и потная, Лиза почувствовала, что Матвей убирает ей волосы со лба:
— Возьми себя в руки, кошка. ... Мать… Она, конечно, самое главное, но после наших детей.
— С ней ничего не должно случиться, — сказала ему и своей матери в трубку Лиза. — С ней не должно ничего произойти. Она не больна, правда? Конечно, нет. Если бы она была больна, то не могла бы заниматься работой, так красиво одеваться, гулять с подружками. Так, может быть…
Валерий Яковлевич сидел совсем близко, он прошептал, попросил, чтобы она включила громкую связь, но Лиза отказалась и помотала головой.
—Мама, — снова позвала она.
— Я тебя слышу, Лисёнок, — донёсся до неё довольный голос. — Что ты кричишь.
— Мамочка, у бабушки было то же самое, только ты вышла замуж за папу и навсегда отделилась? А теперь у тебя? И давно ты знаешь свой диагноз?
— О, это не диагноз. Дорогая, десять процентов людей на земле, миллиард человек – это разве диагноз?
— Давно? Мама?
— Лиза, это не телефонный разговор.
— Где ты будешь жить?
— Деревня, его дом, остров в чужой стране - это для преступников, ссылка, а я не совершила ничего противозаконного. Общаться будем по видеосвязи, чтобы не причинять друг другу обид, как я со своими родителями. Это самое комфортное сосуществование. Держись, Элизабет. Ты - другая, чужая, не похожа на меня. Ты совсем другая. Держись. — она замолчала, а Лиза заплакала, — Дочка? Меня не так просто вывести из себя, но … беременность и роды усугубляют состояние. Помни об этом. Поживи дольше нормальной. Не рожай. Поняла меня? Не рожай… Лиззи. Хотя… ты совсем другая… Но, на всякий случай – не рожай больше!!!
— У тебя хороший врач? Он точно хороший? Ты меня называешь, как он. Лиззи…
— Это мой друг. Давний и очень хороший. Это не врач, врач нужен для больных, а у меня – друг. Помни – ты другая.
— После моего рождения тебе стало хуже? Поэтому ты не рожала папе других детей?
— После твоего рождения? Не думай об этом. Уже поздно думать, ты в порядке, как мне кажется. Слишком умна, у меня нет таких способностей в математике, логике, памяти нет…
— Поэтому ты просила меня… Но Маша…
— Двадцать процентов есть, что у неё возможно небольшое расстройство, Мария гиперактивна, я увидела это сразу… Бесёнок, а не ребенок. Ты меня выводила только своими стишками и песенками, твой звонкий голос не замолкал…
Ты была куклой, а не дочкой… Спокойной и аккуратной. Но твой голос… потом он мне очень понравился, и я минусы превратила в плюсы. Лисёнок, не обижайся. Просто побереги себя и не рожай. Мой тебе приказ. Последний или нет… сама решишь. Мне нужно еще время, оно необходимо, чтобы не сорваться. Не удержалась от звонка. Пока, Лисёнок.
В глазах её пылал ужас.
Матвей осторожно прижимал её к себе и целовал щеки по очереди в каждую. Отец и Эльза, обнявшись, смотрели на них, а Валерий Яковлевич в своей веселой манере радостно сказал:
— Не переживай, дочь моя. Никуда не денется, выставит свои условия, и меня тоже поздравит. Я жду и она знает об этом. Против твоей родной матери больше не пойду, только «за». — проговорил он. — Если что-то для меня важно, я никого не слушаюсь. Даже своего разума..
Она же ещё раз со всей силы дёрнула меня за хвост, и старый тигр… облажался. Кучу навалил случайно…
Нельзя сказать, что меня это так уж сильно расстраивает — скорее, отрезвляет. Не думай, что мало таких людей. Их еще больше, чем учтено в десяти процентах. Невыявленных еще больше.
Вообще, наш мозг — всего лишь рефлекторный орган. Он реагирует на всё подряд, наполняет миллионами случайных мыслей, идей.
Каждый день и каждую ночь.
Я вижу красочные сны, очень часто. Это значит, что мой мозг спит глубоко и правильно. А у тебя очень сильно развита интуиция — это не чудеса и не пустое слово. Это твой мозг, где обработка данных настолько быстрая, что разум её не успевает воспринимать, как что-то разумное.
— А прикосновения?
— А это, наверное, аура человека. Ты входишь в биополе и ощущаешь его, как опасное или безопасное. — сказала Эльза. Читала об этом. — Думала, почему дети иногда не даются людям брать их на руки, касаться. Почему они вздрагивают и отходят…
— Лиза. Дорогая. — Сказал отец и сел перед ней, взял её руки в свои.
— Мы на минуточку, сейчас вернемся, да, Матвей. — Лиза поняла, что не выдержит разговора с отцом, она улыбнулась, поднялась и пошла в спальню.
Они закрылись еще дальше, из спальни ушли в ванную, вдвоём. Сначала её начал бить озноб, потом пришло время водопаду слёз и рыданий.
— Я сейчас сам приведу тебя в порядок, он осторожно начал её раздевать, расстегивать платье на спине, поглаживая нежно, потом поднял на руки и Лиза обхватила его лицо начала целовать.
— Лиза, я уже хочу почувствовать твои ручки, детка. Закрой глаза, ты помнишь?
Она послушно кивнула и ласково обвила его рукой.
— Я люблю тебя, малышка. Я всегда буду рядом. Я буду тебя защищать от всего, ты же чувствуешь, какой я хороший? — тихо шептал он в темноте.
— Новый год не всегда такой… у нас был самый лучший, когда приехал твой сын и я готовилась родить Катю.
— Это всего лишь дата – Новый год, а вот день рождения дочери, это мой самый лучший праздник. Не бойся ничего, милая. Это её разум искажает, он в клетке, ты права… А твой – свободен. Люблю тебя… Бесконечно люблю!
Через несколько минут он отнес Лизу на кровать и услышал её спокойное сонное дыхание.
Матвей подумал о докторе Джекиле и мистере Хайде, и о теории Фрейда, которая родилась через тридцать лет после этой истории. Об этом он читал когда-то давно в умных книжках...
НАЧАЛО и все части этой истории
Спасибо за то, что прочитали! Как всегда немного в смятении пишу про них, такой видится их жизнь. Огромное спасибо за поддержку, за добрые слова! Пусть у всех будет не такая бурная жизнь, а много здоровья, любви, доброты и ласки!💖
