Следователь с главным врачом шли по направлению к дому Аиды. Глеб Никифорович был сосредоточен и настроен решительно. Смотрел перед собой, желваки играли, кулаки были сжаты, периодически, проявляя своё волнение и нетерпение, он резким движением одёргивал куртку.
Илья Сидорович шёл хмурым, низко опустив голову, словно смотря себе под ноги, и что-то обдумывал. Правой рукой он прижимал папку.
-Я думаю, нам не стоит врываться к ней с обыском, - вдруг начал он, - Следует применить хитрую тактику. Угрозы здесь эффекта не дадут...
-Ну как это? Мы что, не осмотрим сарай, погреб?
-Я знаете что думаю? Нам надо разделиться. Пока я буду её отвлекать и убалтывать, - а я предполагаю, чашку чая она мне предложит, - вы покружите по двору, действительно, закляните в сарай, другие надворные постройки. Я же расположу её к себе, и в шутку загляну в погреб, а так же осмотрю комнаты. Между делом, без напряга и подозрений. На правах гостя, так сказать...
-На правах гостя залезете в погреб?
-Припомню ей травму недавнюю, как она сама в погреб свалилась, и поинтересуюсь, какой он глубины. Ну и изъявлю желание его посмотреть. Не думаю, что она мне откажет. Если же начнёт отказывать - вот это действительно подозрительно, придётся включать другие рычаги: срочно получать разрешение на обыск, устроить непрерывную слежку, чтоб не успела перепрятать или избавиться.
-А... Вот вы как хотите... А почему бы прямиком, по-простому, не завалиться нам к ней сейчас и всё быстренько осмотреть? К чему все эти реверансы?
-Можно спугнуть. Надо делать вид, мне, по крайней мере, что я настроен за неё, доброжелательно. Не надо вынуждать её делать резкие движения и совершать необдуманные поступки. Аида сама хитрая, и с ней лучше по-хитрому. Ну вы что, в самом деле думаете, что завалимся мы к ней сейчас, начнём кричать, требовать, угрожать, и она нам всё расскажет? Может пытать её ещё попробовать? Не скажет она нам ничего. Отпираться начнёт. А улик у нас нет. Вот и уйдём, и её вынудим действовать быстро, и никакого диалога уже не получится впредь.
-А вы рассчитываете с ней на диалог? С этими зверями? Да они хуже зверей! Поверьте мне, я знаю, о чём говорю. Я через них поседел в двадцать пять лет. - Глеб Никифорович показал свои чёрные, но у кончиков волос словно посеребрённые волосы. - Не от тех милостей ждёте. Эти люди не ведают благодарности. Их лечишь, спасаешь, а они смотрят на тебя, ждут минуты, когда можно будет наброситься и сожрать.
-Прямо уж так и сожрать? - повернул голову следователь к хирургу. Не вязалось это с образом интеллигентной Аиды. Да и Мирослав, даже в рыжей шерсти и с клычками, выглядел больше забавно и умилительно, чем страшно.
-Подождите, она вам голову-то заморочит... - пророчески предрёк Глеб Никифорович, - Они это умеют. Такими милашками прикидываются, прямо пташки небесные. Я на одной такой чуть не женился. Дочь Никодима, сестра моя сводная, получается. Она потом полдеревни перегрызла, эта нимфа. Пока позвоночник не прострелили. И ведь не скажешь! С виду - кроткая и застенчивая девушка...
-Позвоночник, говорите? - присвистнул следователь. - Круто вы с ними. Прям без суда и следствия?
-Да какое следствие? Кто его будет вести? Эти шакалы сегодня здесь, а завтра там. А потом, глядишь, и в людей обратятся. Вон, как эта Аида.
-Ну это ещё не доказано, что это именно та Аида, про которую мы все думаем. И весьма странен тот факт, что человек, желая остаться неузнанным, оставляет за собой прежнее имя.
-А куда ей деваться, у неё по паспорту такое имя. Трудоустраиваешься - предъяви паспорт.
Они уже подходили к дому Аиды.
-Хочется мне вывести её на разговор об этих ваших оборотнях... - рассуждал Илья Сидорович, - А ну как изъявлю желание стать одним из них? Просто помечтаю при ней на эту тему, как она отреагирует? Ну как-то же мы должны выманить её изнаночную сущность? Без нестандартных, неординарных шагов, я думаю, не обойдёмся.
-Рискнёте стать одним из них? - посмотрел на него хирург.
-А куда деваться? Попробую. Ребёнок ваш, я так понимаю, тоже может обращаться по своему желанию? У меня нет зацепок против неё. Одни подозрения. Можно, конечно, последить за ней недельку-другую, может куда-нибудь выведет. Но время дорого, попробую спровоцировать её на какой-то шаг, не связанный с угрозой для неё. Я хотя бы пойму, имеет она к этому хоть какое-то отношение. По сути, они должны быть заинтересованы в пополнении своих рядов, свежей крови, так сказать.
-Герасим Потапович, вон, тоже вынуждено пополнил в своё время их ряды. Что-то не увидел он заинтересованности в себе. Идейным они не верят, не пустят они вас в свою компанию. А если пустят - пожалеете. Находясь в их рядах - невозможно служить свету... Это - взаимоисключающие условия, поймите меня. Человек меняется внутренне, не факт, что вам самому захочется служить добру и справедливости.
-Мне не захочется служить добру и справедливости? - усмехнулся Илья Сидорович, уже стоя на крыльце дома Аиды. - Плохо же вы меня знаете...
Он постучал в дверь.
-Идите, ищите. Фонарь у вас есть? А я отвлеку и осмотрю дом.
Мужчины кивнули друг другу, и в этот момент в сердце у Глеба Никифоровича что-то ёкнула и сжалось от жалости к следователю... Как будто видит он этого человека в последний раз...
