КНИГА 2. ОСЕНЬ
Часть 3. Ноябрь-2
- Это сколько ему уже?
- Четыре с половиной... Да Анжела иногда его на репетиции берет, если после обеда. Он там напрыгается в отдельном углу -потом засыпает крепче. Кстати, передачу смотрела?
- Про их ансамбль? - уточнила Лариса Антоновна. - Конечно. Правда, не с начала. Может, и пропустила бы, да Димка из кухни вытащил - сына нашего нового директора увидел по телевизору... он же в моем классе, а Димка весь мой класс знает. Так что недочищенную картошку бросила и смотрела до конца.
- И как впечатление?
- Танцы понравились. Интервью с директором, с Анжелой - это вроде как обязательно, раз юбилей... ну, рабочие моменты - ладно. А потом этот разговор про какие-то проблемы - вот это зря. И без того слишком много разговаривать в последнее время начали. И чего это москвичам неймется?.. А теперь и по периферии пошло.
- Ну... - Сергей пожал плечами. - Пытаются заставить молодежь думать. А то уже знаешь, какие анекдоты пошли? Вот, например, сможешь сказать, какая разница между комсомольцами двадцатых и восьмидесятых годов?
Лариса Антоновна затруднилась с ответом. Понятно, что там какая-то шутка, но память выдала образ тех комсомольцев без всяких шуток: конец гражданской войны, борьба с остатками банд, с голодом, разрухой - работа в поле, на стройках... понятно, что от нынешних старшеклассников и студентов та молодежь отличалась заметно. И школьники тоже. Читаешь в газете о какой-нибудь знатной колхознице - семь классов окончила и с четырнадцати лет работала без выходных и почти без отпусков... ладно, пусть колхозы позже появились, но общий настрой был одним... Но - о разнице в шутку?.. Нет, не придумаешь!..
- Комсомольцам двадцатых все было по плечу, а комсомольцам восьмидесятых все по... сама понимаешь, по какому месту.
- Сергей! - негодующе воскликнула она.
Одноклассник хохотал.
- Это уже аполитично! - произнес он, явно подражая ее интонациям.
- Да, аполитично! И неправда! У тебя же самого не такое ведь отношение, правда? И у меня! И еще найдутся!
- Не такое, успокойся, - примирительно сказал Сергей. - Но раз именно так заговорили - значит, повод для того есть. Там ведь тоже не дураки - исследования какие-то проводятся, опросы...
- Да бесят уже эти рассуждения о проблемах досуга! - сердито проговорила она. - Прямо и проблем больше нет! Там парень один четко сказал: книжку открой - вот тебе и досуг! И я с ним согласна.
- Я тоже. Но значит, кому-то книжки и телевизора уже мало. Ларис, ну, когда-то и изба-читальня роскошью была, и единственное радио возле какого-нибудь правления - ведь многое же с тех пор изменилось!
- Я тоже согласна. Но вот сейчас сначала ноют про досуг. Заметь - те, кто не особенно сам представляет, как именно его досуг должен выглядеть! Кто определился - ты их по телевизору видел. Труд адский - ничего не скажешь. А кто-то просто ждет, что ему другие сделают весело и интересно, и плясать начинают именно вокруг таких - ах, деткам скучно, развеселить надо! Уроки не учит - пытаются свалить на учителя: ах, плохой такой, подход не нашел, не заинтересовал. Ты знай просто, что это - минимум, который должен знать ЛЮБОЙ! А все дополнительные интересы - самостоятельно. Сереж, вот у меня такое ощущение, что... джин какой-то из бутылки лезет!.. Чего смеешься? Оно все как-то начинается незаметно, вроде с заботы... сначала "спасибо" говорят - а потом все так и должно быть...
- И как же ты этого страшного джина себе представляешь? - смеялся Сергей.
- Пока никак! - сердито сказала Лариса Антоновна. - Считай, что из бутылки выползло немного дыма. И он тут же рассеялся, потому, что его мало. Потом выползет еще немного, потом еще... через какое-то время... И так будет выползать понемногу, пока всю комнату дымом не затянет.
- Какой-то вялый джин! Он так лет двадцать-тридцать выползать будет... И что же потом?
Лариса Антоновна немного подумала. Они давно уже дошли до торгового комплекса и теперь стояли возле крыльца крайнего из магазинов, продолжая спорить.
- Сереж, вот ты не обращал внимания, как люди себя ведут Девятого мая? Ведь "со слезами на глазах" - это уже не про всех! Кто-то думает только: а не разберут ли все в магазине?.. Кто-то и на парады не ходит - скорее за город. И их будет больше, я уверена. Думаешь, они пьют за Победу?
- Эк тебя занесло! - покачал головой Сергей.
- Фильм сняли - "Воры в законе"... Вроде про милицию - но там не милиция главная! И... скажешь, что глупость... я недавно в коридоре дежурила, рядом мальчишки крутились из восьмого класса... про этот фильм говорили. Знаешь, чем они восхищались?.. Тем, какие классные машины у преступников! И вот помяни мое слово: если сейчас дать слишком много свободы ученикам, мы через те же самые двадцать-тридцать лет уже их детей будем с шеи стаскивать железными крючьями - и не получится! Если показывать, как расчудесно питаются в ресторане воры, какие у них замечательные машины, то ОНИ станут героями, а не шахтеры... или кто?.. да хоть "афганцы" те же! Наоборот, сейчас и надо как-то все в одной поре удержать!
- Стратег ты наш! - Сергей фамильярно обхватил ее за плечи, слегка потормошил. - Да никогда такого не будет!
- Готова спорить: именно так и будет!
- А мы сейчас Купчину-Толстопузого...
Лариса Антоновна обернулась. К магазинам подходил еще один их одноклассник - долговязый, неестественно тонкий в кости Славка Смирнов, получивший прозвище "Купчина-Толстопузый" исключительно по принципу контраста.
- Привет комсомольским деятелям! - махнул он рукой, видя, что одноклассники обратили на него внимание.
- И рабочему классу привет! - Сергей подал ему руку, Лариса Антоновна ограничилась легким кивком. - Слав, у нас тут спор... Лариса у нас в Герберты Уэллсы заделалась, картину будущего рисует - почище любого марсианского нашествия! Дети через тридцать лет будут учителями командовать... ну и многое другое - но она еще не все толком в дыму от джина рассмотрела, но что-то мрачное. Вот и спорим: будет так или нет?
- На что спорите? - поинтересовался Купчина.
- Да на что... - Сергей весело взглянул на одноклассницу. - На шампанское? Напиток благородный, в равной мере подходит и мужчинам, и женщинам - кто бы ни выиграл. Вместе и разопьем... Ну, что, Ларис? Спорим? А Славка разобьет.
- Спорим! - решительно сказала Лариса Антоновна, подавая руку Сергею. - Будет так, как сказала я! Вот увидишь!
- Не будет! - так же решительно заявил Сергей, легонько сжимая в ладони ее руку. - Иначе... слишком ужасно...
- Ну, вы и замахнулись! - хмыкнул, покрутив головой, Смирнов. - Тридцать лет!.. Ты, Лариска, до конца этого учебного года хоть доживи... у тебя уже сейчас вид хронического гипертоника, хоть и не пьешь. Замуж тебе надо, чтоб в голову хиромантия всякая не лезла... зря с Романом разбежались - мальчишке отец нужен... ладно, молчу, не вмешиваюсь! - торопливо произнес он, встретившись с недовольным взглядом Ларисы Антоновны, и слегка ударил по сжатым рукам одноклассников жестким, как доска, ребром ладони.
***
До начала второй четверти оставалось два дня. В школу сходить надо было, скорее, для порядка. Планы готовы, в кабинете химии и ее собственном классе чисто. А общее совещание будет завтра. Но раз положено присутствовать на рабочем месте во время каникул - поприсутствуем. Тем более, это Ларисе Антоновне делать практически нечего, а у кого-то из коллег какие-то недоделки остались.
Несмотря на то, что официально работа на каникулах начиналась с девяти часов и Лариса Антоновна по укоренившейся привычке пришла на пятнадцать минут раньше, жизнь в школе уже бурлила вовсю. Где-то, судя по яростному стуку молотка, что-то ремонтировали школьные рабочие. В каком-то классе на втором этаже раздавались взрывы смеха - очевидно, делились "смешными случаями на уроках" учительницы начальных классов. Приветливо поздоровавшись, пробежала Лиля - лаборантка химического кабинета. Она была в рабочем халате, и на халате этом уже были мокрые пятна - что-то уже делает, хлопотунья, наверное, побежала за чем-то нужным. Торопливо шел по коридору историк Анатолий Григорьевич, на ходу поправляя галстук, и Лариса Антоновна невольно проводила взглядом коллегу: его не "на ковер" вызвали? Мужчины обычно именно перед этим и прихорашиваются. Она не ошиблась: историк вошел в кабинет директора. Интересно, что ж он там наворочал?..
- Анатолий Григорьевич, дело спешное и до определенного момента секретное, - начал директор разговор с молодым учителем. - У нашей Татьяны Ивановны в декабре юбилей - шестьдесят лет. Двадцать восьмого. Работать начала с третьего курса, то есть, с небольшими перерывами на сидение с детьми, у нее почти сорок лет стажа. И что же она заработала за это время?.. - Ковалев сделал паузу. - Я ее личное дело посмотрел... А ничего! У нее даже нет ни одной благодарности!
- Ка-ак... - поперхнулся тот и возмущенно закричал: - При ее результатах? При том, КОГО она выпустила?! Да одни ЦУПовцы чего стоят! Вот - перед праздниками приходили! Мы с ней как раз дежурили на одном этаже на большой перемене, а они подошли. При мне разговаривали. Один из ее бывшей школы - здоровый такой, седой... белый медведь какой-то. А второй, помоложе, как я понял - уже из нашей... что-то там про Зою Алексеевну спрашивал, про Леонтия Платоновича. Там как начали про других рассказывать - тот профессор, тот доцент...
Николай Андреевич кивнул.
- Легко с вами разговаривать, Анатолий Григорьевич - без слов понимаете, - улыбнулся он. - Вот надо будет с ними связаться... ну, и с другими тоже. Понятно, что из Владивостока или Тюмени вряд ли кто приедет, но Москва...
- Пешком сбегать можно, - вставил историк.
- Ну, пешком - не пешком, но дня на два вырваться хотя бы одному - это реально. План у меня: пригласить на юбилей Татьяны Ивановны хотя бы несколько ее особо титулованных учеников. Сложность: уточнить имена и год выпуска... адреса родителей - это из старых журналов взять, у родителей узнать новые - это если кто-то переехал.
- А Зоя Алексеевна? Она же тоже всех их знает... учила... ну, хотя бы некоторых, а завучем при всех уже была.
- А, "Зоя Алексеевна"! - с досадой махнул рукой Николай Андреевич. - Попробовал закинуть удочку... "А вам зачем?" - изобразил он подозрительный тон завуча, недовольно сдвинув брови к переносице.
Учитель истории захохотал.
- Как живая! Жаль, не видит сейчас.
- Черт... несерьезно с моей стороны, сам понимаю, - слегка смутился директор. - Привычка с детства. Да еще шурин такой же, и сын с племянником - мы иначе и не разговариваем. Я и так тут все стараюсь... марку держать...
- "Великий царь ел мякину!" - страшным шепотом повторил Анатолий Григорьевич фразу из какой-то то ли сказки, то ли притчи о том, как царский слуга поделился тайной с деревом в углу сада.
- Угу... все именно так и заканчивается, - улыбнулся директор, тоже знавший эту притчу: из двух веточек того дерева барабанщик сделал палочки взамен сломанных и, когда он ударил ими в барабан, на всю округу раздалось "великий царь ел мякину!". - Ладно, к делу. Не хочу я ничего спрашивать... у заместителей... у них уже все распланировано, а они от планов не отступают. По плану в конце декабря у нас елки-хороводы, оценки за четверть и первое полугодие и отчеты. С одной стороны, так и надо, с другой - неживо как-то, схема... Я так не могу. Дети кругом, учителя молодые - ну, давайте немного повеселее! Что от вас конкретно: узнайте все от самой Татьяны Ивановны... ну, вроде для истории школы уточняете - так логичнее, все-таки вы историк...
- Я понял, - тоном заговорщика сказал Анатолий Григорьевич и спохватился. - А как с ее другой школой быть? Там ведь тоже, наверное, такие же выпускники есть?
- Да есть! - в голосе директора снова зазвучала досада. - Звонил я туда. То же самое: "А вам зачем?".
- А где она раньше работала?
- В четвертой. Потом, когда тут застройка массовая началась, дома новые... мужу ее новую квартиру от завода дали. Нашу школу как раз достраивали, коллектив набирали - вот она и перешла.
- С семидесятого... тринадцать лет, - прикинул учитель истории. - Будем считать, двадцать семь - в четвертой. И "спасибо" за все это время не сказали? - недоверчиво посмотрел он на директора.
- Как видите... Я тоже попробовал удивиться. Мне, как несмысленышу, объяснили: "А это, уважаемый коллега, все просто! Вы, наверное, директором недавно работаете? Но вас ведь кто-то порекомендовал - просто так вы не могли директором стать... Понимаю, мы незнакомы, вы не скажете, кто именно"... Такая ересь! Вроде как где-то кто-то заранее решает, будут ли человека продвигать или нет. Как можно?! Да может, он тупой будет - и уже решено его "продвинуть"?! Вот Татьяну Ивановну в свое время решили не продвигать: девчонка из села, родители колхозники, муж простой рабочий... да еще строптивая - сыну бывшего Первого, который до Томилина был, медаль запорола - по геометрии "четыре" поставила, а по алгебре вообще "трояк"... ну, в общем так дела примерно выглядят.
- Неплохо выглядят, - согласился историк. - Я сделаю, Николай Андреевич, - он улыбнулся. - Татьяна Ивановна ничего не заподозрит и все добросовестно вспомнит.
- Ну, успехов... и Любовь Михайловну со Стеллой Валентиновной сейчас пригласите ко мне.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями