Уже, больше шести часов, бродил по лесу Кирилл. Погода была великолепная. Последние теплые дни осени радовали необычным теплом и разноцветным ковром под ногами. Листья шуршали от каждого шага и с каждой минутой добавляли новые штрихи к живописной картине на земле.
За плечами висел рюкзак наполненный рябчиками и ягодами, случайно попавшимися на болоте. Воздух был кристально чист и свеж. Вдыхая его полной грудью, он наслаждался тишиной, уединением и возможностью просто шагать вперед.
Но все проходит в этом мире, и этот прекрасный день заканчивался, нужно возвращаться домой, в суету будней. Выйдя на просеку, он еще раз оглянулся вокруг, тяжело вздохнул, словно покидал родной дом и уверенно пошел в направлении машины, оставленной утром на берегу реки ожидать своего хозяина. Вокруг стояла звенящая тишина, нарушаемая только стрекотанием сороки.
Кирилл резко остановился и замер, прислушиваясь. Какое -то внутреннее чутье подсказывало о близкой опасности, он успел скрыться за ближайшей березой и затих. Сердце судорожно сжималось. На просеку из ближнего ельника вышел огромный медведь, он не спеша продвигался вперед, обнюхивая кусты. Медленно переставлял огромные лапы и поднимая голову, хватал воздух носом. Останавливался часто у кустов, разгребал лапой листья, фыркал и снова начинал движение. Расстояние между ними быстро сокращалось.
Кирилл моментально оценил обстановку. Березка была тем еще укрытием. Ружье за плечами было заряжено патронами с дробью, оно вряд ли поможет! Если его перезарядить, то щелчками он привлечет внимание к себе, а если он ранит такого матерого зверя, то лишь разозлит и раззадорит его. Зверь разорвет его быстро, в лучшем случае останется калекой, а в худшем…
Медведь остановился, он ощутил на себе взгляд постороннего и стал сильнее втягивать воздух влажными ноздрями. Кирилл видел пар от дыхания, медведь принюхивался и ждал. Тело его напряглось, и он готов был сделать прыжок в любой момент времени. Но куда? В густые заросли ельника или навстречу человеку.
По спине Кирилла стекла струйка пота, а на лбу выступила испарина. Маленькая капелька пота попала на ресницу и он вздрогнул, палец, лежащий на курке дернулся, раздался выстрел. Резкий, громкий. Он эхом прокатился по лесу. Зверь поднялся на дыбы. Он был прекрасен и страшен! Огромный, матерый самец, бурого окраса. Хозяин тайги. Исполин всматривался в глубину березняка, их глаза на секунду встретились, и, медведь резко кинулся в сторону, сделав буквально три прыжка, скрылся в молодой поросли елей.
Охотник снял шапку и вытер взмокшее лицо, волосы были мокрыми, пальцы рук покраснели от напряжения, с которым он держал ружье. Они словно слились с ним в единое целое. Он еле разжал пальцы. Ноги дрожали. Он присел тут же у березы, прислонившись к стволу.
- Вот же, ети твою мать, ну теща! Не язык, жало!
Он вспомнил прошлое утро, когда его «любимая» теща пришла в гости и вновь поучала свою дочь и его за одно, своим житейским премудростям.
- Опять на охоту собираешься, зятек? Что ты там делаешь? Пирогами тебя заманивают туда что ли?
- Мама, пусть сходит в лес, хорошая же погода.- Отвечала ей Катерина. Сейчас дожди как пойдут, и не выберется туда долго.
- Вот и хорошо. Сидел бы дома, тебе помогал с детьми. А то бродит по лесу, бродит, словно неприкаянный. Что ищешь то? Вчерашний день? Только деньги тратишь на свои амуниции. Охотник хр… патроны, порох. – Она перечисляла все вещи, на которые он потратил деньги, словно купил вездеход.
- Мама!
- Что мама! Говорю тебе: пусть дома сидит. А ты, все его защищаешь! Лучше бы вагоны сходил, разгрузил, все копейка в дом или вон соседу помог с крышей. Нет же. Надо по тайге шастать. Леший. Черти его там носят. Хоть бы его медведь задрал! – выпалила она вдруг.
- Мама! Ну что ты такое говоришь! Что ты опять на него взъелась! Иди домой, сериал посмотри, успокойся.
- Я то пойду, пойду, а твой сериал все не кончается. Не плачься тогда мне, что тебе плохо живется.
Он любил свою жену: просто и обыденно. Без высокопарных слов и восторгов. Без истерик и ревности. Словно плыл по тихой спокойной реке, ничто не омрачало их совместного проживания. Младшая дочка, бегая по комнате, топтала своими босыми ножками палас, недавно купленный в магазине, и радовала всю семью задорным смехом. Во дворе стояла хорошая машина, да и зарплаты хватало на всю семью с лихвой. Дом, уютный и теплый, источал запах свежеиспеченных пирогов. Жена, его любимая Катюша, никогда не жаловалась на свою жизнь. Все всех устраивало, кроме тещи, что приходила к ним каждую неделю и жужжала над ухом, словно комар, желающий напиться чужой кровушки. Ей не нравилось, что ее дочь в выходные дни возиться с двумя детьми сама, а зять гуляет по лесу, «прохлаждается» на природе, вместо того, чтобы зарабатывать деньги на семью.
- Вон, Петька, смотри, какой дом отгрохал, лесопильню построил, мужики на него работают, машину крутую купил, хозяин! А ты? Все в лес, в лес! Бежишь! Не остановить тебя. Леший тебя забери.
Он поднял с земли березовый листик.
- Желтый, красивый. Осень. А мы опять на море не съездили, а я ведь три года обещал Катюше. Может и права теща. Хватит по лесу бегать. Сына научу мотоцикл перебирать, да и за руль уже можно пустить, на проселочной дороге, где нет транспорта. А Катеньке нужно шубку купить, длинную, чтобы не мерзла. Будет ходить у меня, как королева.
Он быстро встал, и, осмотрев просеку, стал перебежками добираться до тропинки, кое - где перелезая через поваленные деревья. Ноги до сих пор тряслись от страха, и сердце отстукивало быстрый ритм: успеть, успеть. Он постоянно оглядывался и прислушивался к звукам. А вот и машина. Она уныло стояла под большой осиной, дожидаясь своего хозяина.
Через неделю, Катерина собирала праздничный ужин. Она крутилась перед зеркалом, хвастаясь новой шубой, а удивленная теща сидела с открытым ртом, когда зять весело помахал перед ее глазами двумя путевками в санаторий на берегу Черного моря. Теща только хлопала глазами и покусывала губы.
- Мама, мы едем отдыхать, а тебя просим посмотреть за домом. - Говорила Катюша.- Там море! Ой! Тепло! Будем купаться, - весело щебетала она, вешая обновку в шкаф.
- А это вам, мама,- зять протянул теще толстый подарочный пакет. Она взяла его дрожащими руками и несмело заглянула в него. Там лежала новая норковая шапка. Теща прослезилась. Она уткнулась лицом в шапку, чтобы никто не увидел ее неожиданной слабости. Сердце защемило от нахлынувших чувств. И она тихо произнесла:
- Спасибо, сынок!
- Ну, вот еще. Хватит сырость разводить, мать! – громко заявил тесть, - быстро за стол. Чарку поднять за нашу счастливую жизнь!