Изменены имена, позывные участников событий, а также наименования и районы расположений военных объектов и позиций.
То ли от переизбытка дневных впечатлений, то ли повлияла перемена мест, но мне не спалось. Как бы там ни было, я встретил своего начальника во всеоружии и в полной готовности к серьёзному разговору. Карай, взглянув на меня мутным взглядом, поставил на стол бутылку водки. Заметив моё недоумение, объяснился:
- Николаич! Давай выпьем? Ты не думай, я эту гадость редко употребляю, но сегодня, не скрою, набрался под завязку. Братану моему третью операцию сделали. Ногу до самого паха отрезали…
- Сочувствую. С хирургом общался? Какие прогнозы?
Поставив локти на стол, капитан с трудом сфокусировал взгляд на мне:
- Прогнозы? А что, прогнозы? Нога-то не отрастёт. Но в общем, врач сказал, что пятьдесят на пятьдесят. Это меня и добило. Ладно, главное, чтобы выжил. А с протезом что-нибудь порешаем. Если есть такие протезы. Может какой-нибудь российский фонд поможет. У нас с этим делом глушняк…
- Ты как ехал-то? Гаишники, или как тут у вас называется…
- Х*р им, гаишникам. Они машины вояк не останавливают. Опасаются. Ну так как? Выпьем за братишку?
- Если только по пятьдесят. Завтра вставать рано. Мы с тобой на позиции собирались.
Карай поднял на меня чуть просветлевший взгляд:
- Супер! Нам очень нужно, чтобы вы оценили нашу работу. Мы укропские траншеи дооборудовали. С учётом обстановки, конечно. Они ведь с востока атаки ожидали. А теперь нам с запада угрожают. Вы как ни как целую академию генштаба заканчивали. Вот и задействуем ваш опыт…
Я счёл нужным поправить капитана:
- Академию имени Фрунзе. До генштаба не дорос…
Тот перебил:
- Без разницы! Академия, она и есть академия. А академия генштаба звучит внушительней. Ну? Будем!
Через десять минут наших посиделок, я решил задать наболевший вопрос:
- Руслан, ты обещал мне рассказать об этих мужиках. Мне сегодня сказали, что они из Луганска.
Просветлевший было взгляд капитана вновь помутнел. Слегка набычившись, он в упор посмотрел мне в глаза:
- Николаич, мой тебе… вам… тебе совет: не лезь в это дело. Не надо тебе. Тут самые верхи замешаны.
- И сколько ещё эти «верхи» собираются их здесь держать? Тебе известно, что жёны генеральному прокурору России письмо написали? Не боишься, что крайним сделают? Если начнётся проверка, а это дело однозначно уголовное, верхи отмажутся, а тебе отскочить не удастся. Крайний всегда нужен. Ты на все сто подходишь.
Карай задумался ненадолго. Затем с отчаяньем приговорённого ответил:
- Я – опер! Х*р они меня расколют!
- Сегодня ты не в угрозыске работаешь, а стрелковым батальоном командуешь. Да и видать хреновым ты опером был, если простых вещей не понимаешь. Твои «верхи» плечами пожмут. Мол, знать ничего не знаем. И вперёд, Карай, на первые роли. – Не дав собеседнику времени на возражения, я продолжил с напором. – Ты хоть сам знаешь, в чём их обвиняют? Разговаривал с ними?
Капитан, не успев вспылить, озадаченно спросил:
- Зачем? На хрен мне это нужно? Мне приказали, я и исполняю. В конце концов, их никто не держит. Пусть уматывают.
- Ты прекрасно понимаешь, что без соответствующих документов и справок, мужиков задержат уже на первом блокпосту. Зачем околесицу нести?
Карай всё же вспылил. Ударив кулаком по столу, заговорил на повышенных тонах, одновременно пытаясь подняться со стула:
- Не люблю, когда меня прессуют! Не вам определять, что я должен делать! Командир батальона не обязан отчитываться…
Настала моя очередь повысить голос. Я не стал бить по столу. Просто осадил раздувшегося от осознания собственной важности человека:
- А ну-ка сядь! Садись, тебе говорят! – увидев, что капитан оставил попытки подняться, продолжил уже спокойным тоном, - кто вы такие, чтобы просто так, без суда и следствия удерживать бойцов, воевавших с оружием в руках в Мариуполе? Вам просто захотелось почувствовать своё всесилие? А ведь они даже не граждане ДНР! Кто вам дал право распоряжаться их судьбами? Ты, лично ты, знаешь, что такое совесть?
Карай поднял на меня глаза полные праведного гнева:
- Ну, ты это зря. На счёт совести-то… я восемь лет на войне. Восемь! А где были вы, полковник генштаба все эти годы?
- Хороший вопрос. Не в бровь, а в глаз. Давай я тебе утром расскажу, где я был все эти восемь лет? А сейчас ты на мой вопрос ответь: сколько времени ты собираешься над ними издеваться? Или кишка тонка самостоятельно принять решение?
Казалось, что капитан сейчас задохнётся от негодования. Он набрал полные лёгкие воздуха, очевидно подбирая нужные слова, но внезапно сникнув, сказал, видимо успокаивая самого себя:
- Нет у меня полномочий. Не я так решил и не мне приказ командира отменять, - снова посмотрев мне в глаза, продолжил голосом засыпающего человека, - не лезьте не в своё дело. Не выгорит оно у вас. Даже несмотря на то, что вы полковник генштаба.
Я почему-то успокоился. Глядя на засыпающего командира, ответил, по сути, уже в пустоту:
- Утро вечера мудренее. Посмотрим. Да и не служил я никогда в генштабе. Только мимо проходил. И то нечасто…
Утром следующего дня я нос к носу столкнулся со старшим луганской команды. Видимо он ждал моего появления. Мне не хотелось с ним вести долгие разговоры ни о чём, и поэтому я принял инициативу на себя:
- Не всё так просто. Пока ничем порадовать не могу. В бригаде концы надо искать. На днях там буду. Передайте своим бойцам, чтобы не паниковали. Я слово дал, что постараюсь помочь.
В глазах старшого затлела тоска. Покорно вздохнув, он сказал упавшим голосом:
- Вы уж не бросайте нас, товарищ полковник. Нам кроме вас надеяться не на кого…
От тихих слов мужчины у меня защемило сердце.
Со выездом на позиции не сложилось. Начальник по телефону приказал нам ехать на полигон, куда должен прибыть некий генерал с проверкой.
- Что за генерал? Наш или российский? – не знаю зачем, но я намерено подчеркнул свою принадлежность к ДНР.
- Какая разница? – резонно заметил капитан, - генерал он и у негров генерал. Поехали. Может успеем до появления начальства...
Несмотря на вчерашний перебор, Карай выглядел вполне свежо. Лишь хмурое лицо и лёгкий перегар выдавали его состояние. «Силён парень, - думал я без интереса глядя в окно, - интересно, помнит ли он наш разговор?». Словно услышав мои мысли, капитан пробормотал вроде бы про себя, но явно адресуя свои слова мне:
- Без году неделя, а лезут во все дыры не спрашивая. Любопытство к добру никогда не приводило. А в таких делах и подавно.
Я промолчал, сделав вид, что любуюсь пробегающим мимо пейзажем. Немного изучив сослуживца, я понимал, что тот не остановится на сказанном и оказался прав. Карай, видимо приняв моё молчание за раскаяние, решил, как говорится, дожать зарвавшегося подчинённого:
- Каждый должен заниматься своим делом и не встревать куда не просят, - начал он менторским тоном, - после стрельб заедем в штаб. Сирота хочет обсудить с вами дату выезда. И не надо поднимать вопрос про луганских. Не наше это дело. Они не наши. Луганские мужики. Вот пусть тамошнее начальство ими и занимается.
Быть может я и сейчас промолчал, но последние фразы капитана буквально резанули слух.
- Ты делишь людей на «своих» и «чужих»? Ты сам себя слышишь? Они, вернее, все мы, «наши». Вот ты вчера говорил, что при киевской власти к вам относились как к людям второго сорта. А сейчас, чем ты лучше этих нациков? Да из тебя так и прёт долбанный «сверхчеловек»! Нет. Ты как хочешь, а я доведу это дело до конца.
До поворота на стрельбище оставалось метров сто. Не больше. Но Карай, свернув на обочину, остановил «Ниву» и слегка обескураженно посмотрел на меня:
- Товарищ полковник! А вы, часом, не из контрразведки? Или из ФСБ?
Не знаю почему, но я не стал разубеждать своего начальника:
- Как знать, Руслан. Как знать …
Стрельбы прошли в обычном режиме. Неведомый нам генерал так и не приехал.
Остановив машину на стоянке у ворот предприятия, где размещалось управление бригады, капитан, не глядя в мою сторону, то ли распорядился, то ли попросил:
- Вы подождите в машине. Я схожу, узнаю, на месте начальник или уехал куда?
Мы сидели вдвоём с капитаном Сиротой на скамейке в тени старого дерева, курили и обсуждали сроки выезда и объём моих задач. Я намерено не поднимал ставший для меня принципиальным вопрос о луганской команде, понимая, что Карай специально оставил меня у машины, чтобы доложить начальству о своей догадке. А это значит, что Александр непременно заговорит на эту тему. И снова оказался прав. Я видел, что капитану трудно приступить к опасной теме, но не собирался приходить на помощь. Наконец, тяжко вздохнув, Сирота решился:
- Николаич, а что там за байда с луганскими дезертирами? Сидят себе и сидят. Не каплет над ними, не на передовой ведь.
Я понял, что сейчас не до церемоний. Как говорится, жечь так жечь. На всю катушку:
- Мне вот что интересно, Александр Дмитриевич. Чтобы вы сделали, если бы в Луганске так же без суда и следствия тупо задержали с десяток наших бойцов. Просто так, без объяснений и разбирательств. На непонятно какой срок. Сидели бы ровно, без движений? Ну нет их и нет. Фантомы, твою мать! Извините, но если вы не уполномочены принимать решения, то я пойду к бригадиру. Объясню полковнику, чем для него обернётся проверка российской генпрокуратуры. Видимо, он всерьёз думает, что отдуваться придётся одному Руслану?
- Вы чересчур близко к сердцу принимаете пустяковую проблему.
Сирота не смотрел на меня. Смутился? Или принял версию Карая на веру? Не знаю. Чувствуя, что мне с большим трудом удаётся контролировать свой тон, всё же смог ответить спокойно:
- У меня были хорошие наставники в Советской армии. Они меня учили относиться к людям с уважением, независимо от званий и национальной принадлежности. Ну, так как? Представите меня комбригу?
Сирота, мельком взглянув на меня, ответил с явным облегчением:
- Они уедут через пару дней со всеми необходимыми справками. С командованием я вопрос согласую. Не сомневайтесь. У вас всё?
Через два дня, проходя мимо курилки к машине Карая, я увидел луганских мужиков с чемоданами и рюкзаками в руках. Они одновременно повернулись ко мне и … поклонились! Мне стало невыносимо стыдно…
Начало здесь: https://dzen.ru/media/nnnn/otpusk-na-donbasse-zalojniki-631b86099bde7b2f4821481a
Повести и рассказы Николая Шамрина, а также роман «Современные хроники», опубликованы на портале "Литрес.ру" https://www.litres.ru/