- Баба Аля, - представилась женщина.
На «бабу» она не тянула, ей было, наверное, чуть за пятьдесят, но спорить я не стала, потому что её чернющие глаза смотрели прямо мне в душу, отчего было немного не по себе.
- Я тебе помогу. – произнесла она. И я поняла, нет, почувствовала, что теперь всё будет хорошо.
Я привезла в деревню, где жила баба Аля, своего новорождённого сына. Врачи сделали «всё возможное» и, уверив меня, что чудес не бывает, вынесли вердикт: не жилец. В крайнем случае, будет дебилом – так сказала заведующая отделением, рисуя наманикюриным пальчиком на стене только ей понятную схему развития дебилизма у моего малыша.
Неделю баба Аля лечила Илюшу. Утром и вечером заваривала какие-то травки, читала заговоры, проводила ритуалы, на которых мне присутствовать не разрешалось. Через неделю она сказала:
- Всё! Можете уезжать.
Не всё и не сразу наладилось, но Илюша развивался по возрасту, исправно набирал вес, рос. Мой мальчик жил! Со временем стало понятно, что «дебил» не удался – золотая медаль и диплом с отличием тому подтверждение!
Баба Аля. Алевтина, Алечка. Она родилась в военном 1942 году, в той самой деревне, где мы с ней познакомились. В эту деревню Алины бабушка с мамой приехали в 30-е годы, после раскулачивания семьи, из которой только они двое и выжили. Обе женщины, и маленькая, и большая, хорошо помнили, как расстреляли главу семейства и взрослых уже сыновей. Как уводили со двора корову-кормилицу и коня. Как выгнали их из добротного дома, потому что он приглянулся одному из комиссаров. Долго обе просыпались в слезах от кошмарных снов, в которых их близких снова и снова убивали ни за что. Жили сложно, голодно, но работать привыкли с детства, поэтому постепенно наладили свой скромный быт. Незадолго до войны Алина мама вышла замуж. Отец Алю так и не увидел. Он вытребовал себе разрешение уйти на фронт, несмотря на бронь железнодорожника. И не вернулся. Пропал без вести. Мама долго горевала, любила мужа очень и замуж больше не пошла.
Алечка росла шустрой и хорошенькой. Она не была похожа на классического ангелочка – черноглазая, темноволосая, в отца, но её милое, будто фарфоровое личико, обворожительная улыбка и звонкий смех не оставляли равнодушным никого. В 18 лет девушка вышла замуж за первого парня на деревне, красавца и умницу Ивана, а через год у них родился сыночек, Митенька. Счастью не было предела. Казалось, злой рок оставил семью. Казалось. Они погибли в один день. Пятилетний Митя убежал на речку с ребятами и домой уже не вернулся, утонул. Как кричала Аля на берегу, как рвала на себе волосы, как вцепилась в сыночка, когда участковый пытался забрать остывающее тельце. В это самое время, в городе, ограбили и убили Ивана, посланного председателем за запчастями. Убийц так и не нашли.
Алевтина почернела, похудела и поседела в один день. В 24 года она превратилась в тень себя прежней. Вдовья доля плакала её мать (бабушки уже не было в живых), пытаясь хоть как-то утешить дочь. Вдовья доля – вторили деревенские, искренне любившие некогда весёлую, добрую девушку. С утра до ночи Аля пропадала на кладбище, умоляя высшие силы забрать и её жизнь. Но, видимо, у высших сил были другие планы в отношении Алевтины.
Однажды, идя уже привычным маршрутом до кладбища, Аля, как в тумане, прошла мимо, а очнулась уже в лесу. Ею, как будто, кто-то руководил, направляя и указывая какие-то травы, которые Аля машинально собирала. Домой она вернулась затемно, с пучками трав и чувством голода, проснувшимся впервые за два месяца. Постепенно она стала оживать. А как-то сказала соседке:
- Разбери старый сарай, огонь близко.
Соседка сочувственно посмотрела на Алю, но значения её словам не предала. Следующей ночью вспыхнул пожар, загорелся старый сарай у соседского дома. К счастью, огонь затушили быстро, никто не пострадал. Дальше больше. Алевтина стала видеть и слышать наперёд события жизни односельчан, а потом и боли стала заговаривать. Откуда взялся этот дар, Алевтина объяснить не могла, возможно от прабабки, которая была травницей, а возможно от ведуньи-отшельницы, которая жила и умерла в том самом лесу, в то самое время, когда туда так нечаянно забрела Аля.
Замуж Алевтина больше не вышла, смирилась с вдовьей долей. Ежедневно к её дому шли люди из близлежащих деревень, а потом и из города, никому Алевтина не отказывала, если знала, что могла помочь. И лишь однажды она воспользовалась своим даром не во благо. Одна деревенская сплетница, называвшая Алю не иначе, как колдовкой, проходу ей не давала, пытаясь побольнее оскорбить. Аля молча сносила оскорбления, но однажды не выдержала. Тётка назвала её жирной коровой, а Аля не сдержалась:
- Ну так иди и сохни!
С тех пор злыдня стала стремительно худеть, сплетни разносить перестала и без особой надобности носа на улицу не казала. Больше к Алевтине никто не цеплялся. Да и поводов то никогда не было. Благое дело она делала. Бабы Али уже нет в живых. А я, да, думаю, не только я, прошу ей царствия небесного и не устаю благодарить за спасение главного сокровища моей жизни.