106 лет назад родился выдающийся пианист Эмиль Гилельс. Некоторые его современники считают, что опубликованные неизвестные широкой публике факты, сложности в его жизни, постоянное балансирование между всеобщим признанием и несправедливой недооцененностью его дарования, помогут по-новому осветить его творчество.
#заметки_АртАкцент
- «Большое видится на расстоянии» -
Еще Лев Баренбойм предупреждал, что понадобится некоторая временная дистанция, чтобы в полной мере оценить эту гигантскую фигуру. Сейчас, по-видимому, такой момент наступает.
Гилельс был уникальным пианистом, какие рождаются, может быть, раз в столетие. Имея универсальный репертуар и изумительно передавая музыку разных эпох и стилей, он обладал сочетанием теплых эмоций и сильного интеллекта, стройности и совершенства. А внешне он выглядел чаще всего хмурым человеком, и жизнь его была очень драматична.
В конце 80—90-х гг. его сильно «отодвинули» в сторону, пытались предать забвению. Основой этого выступала банальная зависть, которая в случае с Гилельсом была очень велика: от природы он получил немерено. В качестве же повода к попыткам его «забыть» использовали политику.
У Гилельса даты жизни почти совпадают с датами существования у нас социалистического государства: он родился в Одессе в конце 1916 г. и умер в Москве в 1985 г. По времени жизни он советский пианист, был со своим народом во все самые страшные моменты нашей трагической истории.
В некоторых кругах Гилельс имел репутацию, скорее, технически сильного пианиста, нежели крупного музыканта. Почему-то техника в то время рассматривалась отдельно взятая, и как бы в конфликте с общей «музыкальностью».
- Драматичность «Рыжего золота» –
Гилельс имел все высшие артистические звания и награды, существовавшие в СССР. Было бы странно иначе: он несколько десятилетий повышал престиж страны во всем мире и приносил миллионы долларов в советскую казну.
Кроме того, он не эмигрировал, хотя его постоянно звали богатейшие страны мира на самых выгодных условиях. Однако не званиями определялось комфортное самоощущение советского артиста. У него было очень много сложностей.
В 16-летнем возрасте Гилельс, триумфально победив на 1-ом Всесоюзном конкурсе, обратил на себя внимание самого Сталина. Вождь назвал его «Рыжее золото» и стал следить за его успехами, а также постоянно вызывал в Кремль играть ему и его высоким гостям. Гилельсу и в этом завидовали.
На самом деле это было не «благом», а, напротив, постоянной громадной опасностью. «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь…»
Сталин распоряжался: «Гилельсу поехать в Брюссель и занять первое место».
И 21-летний Гилельс едет на самый сложный и престижный в мире Брюссельский конкурс и получает первую премию, вызвав восторг международного жюри.
Можете себе представить то напряжение, с которым ему приходилось играть?
При этом он отличался редким бесстрашием: живя в скромнейших условиях, он никогда ничего не попросил у Сталина для себя (хотя вождь неизменно предлагал), но дважды просил за своего арестованного профессора Генриха Нейгауза.
Но узнали мы обо всем этом лишь десятилетия спустя: сам Гилельс молчал, Нейгауз отплатил ему неблагодарностью, а недруги обвинили великого пианиста… в том, что он ускорил уход Нейгауза из жизни. Это лишь один пример страшной клеветы в его адрес…
Уже при позднем Сталине Гилельс лишился его расположения, а позднее — при Брежневе — попал в негласную опалу. О нем писали двусмысленные рецензии с намеками на то, что он виртуоз, а не «художник»; все хуже жилось ему в бытовом отношении; все чаще ему запрещали гастроли или записи; а в последний момент, по распоряжению Политбюро, отменили уже подготовленную видеозапись его юбилейного концерта в 1979 году.
Затем вычеркнули его дочь, прекрасную пианистку Елену Гилельс, из списков, поступивших в аспирантуру Московской консерватории.
Он не мог принимать участие в «закулисных интригах» консерваторской профессуры и, по-видимому, не общался ни с кем из тех, кто вершил судьбы молодых музыкантов.
Всего этого подавляющее большинство не знает.
- «Правнук» Шопена –
Эмиль Гилельс начинал учиться у Якова Ткача - ученика Рауля Пюньо, который имел музыкальную «родословную» от самого Шопена.
Ткач дал провидческую характеристику 9-летнему Миле Гилельсу: «мальчик этот как будто специально рожден для фортепианной игры», «он станет пианистом мирового класса».
Берта Рейнгбальд учила Гилельса в самый трудный, подростковый период, когда парень с невероятно «ершистым» характером мог вообще бросить заниматься. Ей удалось преодолеть все сложности, став для него «учителем-другом», духовной опорой, второй матерью, человеком, повлиявшим именно на его художественное становление. Разумеется, она много сделала и для развития его «аппарата», но нельзя представлять Рейнгбальд обычной «преподавательницей» (как позднее презрительно напишет Нейгауз), которая его «дрессировала».
Трагическая гибель Рейнгбальд в 1944 году явилась страшной раной для Гилельса, с которой он жил потом всю жизнь. С нею он читал бестактный выпад в сторону своей погибшей учительницы в книге Нейгауза.
- «Все пианисты лучше Гилельса…» -
Генрих Нейгауз странным образом совершенно не понял дарования Гилельса, отказав ему в переводе в Московскую консерваторию. Хотя уже дали восторженную оценку Артур Рубинштейн и Александр Боровский, причем не сговариваясь!
А Нейгауз решает, что все пианисты в Московской консерватории — лучше Гилельса… Через полгода он вместе с другими членами жюри голосует за 1 премию Гилельсу и начинает, напротив, добиваться, чтобы юноша перешел к нему.
Но тут уже отказывается Гилельс и возвращается в Одессу (сказав «нет» на приглашение остаться в Москве Сталину!)
Затем, после окончания Одесской консерватории, Гилельсу все же приходится ехать в Москву к Нейгаузу, который фактически с ним не занимался, а отпускал колкости в сторону гениальнейшего из молодых пианистов.
Но мало кто знает, что было в результате: Гилельс не стал этого терпеть и фактически ушел к Игумнову. Именно об этом нам в 2006 году поведал В.К. Мержанов, друживший с Гилельсом и многое знавший.
И Игумнов, и Нейгауз не учили его в прямом смысле, а консультировали, направляли, но Игумнов тогда оказал на него более сильное влияние и больше ему помог.
После того, как Гилельс спас своего профессора от неминуемой гибели, впоследствии навещал его в Свердловске, и там они много общались и музицировали. Но Нейгауз никогда не благодарил Гилельса за спасение его жизни, совсем напротив — делал все, чтобы представить его в невыгодном свете. А вот Эмиль Григорьевич высказывал Нейгаузу благодарность — всего лишь за то, что в Свердловске во время войны тот пообщался с ним, наконец, «без раздражения». Такие вот разные были они люди.
- Треугольник –
Святослав Рихтер, как и Эмиль Гилельс, был учеником Нейгауза. Но в строгом смысле они не стали продолжателями его школы. Между Гилельсом и Рихтером не было вражды. Но треугольник Нейгауз – Рихтер – Гилельс существовал.
Генрих Нейгауз обожал, преклонялся и обожествлял Рихтера. А Гилельса недолюбливал. Несмотря на то, что был обязан ему жизнью и свободой.
Постоянные двусмысленности, выпады типа «отсутствия общей культуры», намеки на некую духовную недостаточность Гилельса… Это продолжалось всю жизнь, и даже после смерти Нейгауза тему эту подхватили завистники Гилельса.
Именно отсюда растут корни недооценки Гилельса у нас в стране. Ведь субъективное мнение Нейгауза было почти законом.
Несомненно, существовала и профессиональная ревность Рихтера. После смерти Нейгауза Рихтер организовал в среде нейгаузовских учеников опалу Гилельса — якобы за некое письмо, где Гилельс от Нейгауза отрекся.
В 2018 году, наконец, нашелся и обнародован подлинник последнего письма Гилельса Нейгаузу: там нет ничего подобного! Гилельса попросту оклеветали.
- «Воскрешение» -
Все это, к сожалению, сильно сократило Эмилю Григорьевичу жизнь. Он был очень скромным человеком. Не имел вокруг себя толпы обожателей, не устраивал шоу. В отличие от Рихтера, который играл много камерной музыки с определёнными музыкантами (у него был свой узкий круг). А музыканты, допущенные в его «круг» (клан), сразу становились привилегированными.
До 2006 года, а тем более, до конца 90-х, сами слова о недооценке Гилельса никуда прорваться не могли! Свита Рихтера, при его помощи захватившая ключевые посты в музыкальном мире и сражавшаяся уже за свое собственное благополучие, сделала всё, чтобы имя Гилельса нарочито находилось в забвении. Но не дай Бог хоть тенью сомнения в ослепительном величии и святости затронуть Рихтера!
Помогла такому отношению к Гилельсу и его «биограф» Софья Хентова. Она написала книгу и опубликовала статьи, в которых оклеветала великого пианиста, обвинив его в том, что заслуги пианиста объяснялись «угодностью» советской власти. Ученики и родственники не смогли пробиться с опровержением. Дочь пианиста Елена безвременно умерла в 1996 году, через два года не стало ее матери. Наступил какой-то полный мрак. О Гилельсе в России вообще больше нигде не упоминали.
В 2000 г. в провинциальном сборнике, крохотным тиражом, была издана статья Г. Гордона «Импровизация на заданную тему» о несправедливости в отношении Гилельса, заданной еще Нейгаузом. Достать эту статью было невозможно. И лишь в 2006 году случился некий «прорыв», который продолжается и сейчас. Прорыв к возвращению имени Гилельса на положенное ему место в истории.
(Источник: Елена Федорович, доктор педагогических наук, профессор (из интервью пианистке Елене Кушнеровой).