Почти сутки арестант просидел один в камере гарнизонной гауптвахты, рядом с комендатурой по адресу: Прошубельштрассе, дом 4 (нем.Proschubel Strasse,4).
«Губа» представляло собой отдельное четырёхэтажное здание серого цвета с небольшим двориком, огороженным по периметру высоким бетонным забором с колючей проволокой поверху. Грозой этого изолятора являлся бессменный начальник гаупвахты капитан Аргудаев. Эта была настоящая тюрьма…
(часть 1 -https://dzen.ru/media/camrad/spekuliaciia-63272f4f79b35b0f41bc5f9e )
Начальник стрельбища Помсен неоднократно слышал от немцев, что во время фашизма в изоляторе сидел сам Эрнст Тельман, руководитель компартии Германии. Первый этаж гауптвахты был следственным изолятором, второй этаж отвели офицерам и прапорщикам, а на верхних этажах находились камеры для солдат.
«Лучшими номерами» этой «гостиницы» с ненавязчивым сервисом были четыре угловые камеры по углам на четвёртом этаже, куда зимой из кочегарки в подвале изолятора не хватало давления для подачи горячей воды.
В начале сентября камеры ещё не протапливали, но ночи с каждым днём становились прохладными. В одной из камер на первом этаже комендант дрезденского гарнизона хранил шкуры. Он был заядлым охотником. Запах стоял ещё тот…
На кафеле пола камеры были изображены цветы, но так, что на стыке четырёх плиток они образовывали фашистскую свастику. Плитку периодически закрашивали или застилали линолеумом. Запомнился ещё постоянный перезвон колоколов ближайшей кирхи.
А ещё, Тимур на всю жизнь запомнил свой испуг. Думал всё, жизнь кончена! Парню стукнуло двадцать три года, режим в стране был другой. Боевой запал от прошедшей беседы прошёл; и Кантемиров, думая о себе, своих родителях и брате, буквально проревел всю ночь…
Как они перенесут такое известие? Особенно мама?
На следующее утро прапорщика вывели из камеры и подняли в кабинет коменданта, где находился только майор Петров.
– Ну, как жизнь молодая? Не замёрз ночью? – весело спросил особист и добавил. – Книжку капитана не потерял?
И радостно засмеялся здоровому армейскому юмору. Молодому человеку было не до смеха. Дрожа от холода и неизвестности, протянул офицеру Уголовный кодекс, из которого успел выяснить, что его действия подпадают под «скупку и перепродажу товаров или иных предметов с целью наживы» и за всё, про всё ему грозит от двух до семи лет с конфискацией имущества.
Начальник Особого отдела полка отсмеялся, протёр глаза и вдруг предложил:
– А не попить ли нам чайку, прапорщик?
И распорядился местному сержанту принести обоим горячего чаю. Кантемиров пока ничего не понимал. Вообще, он готовился к продолжению вчерашних вопросов…
Помешивая сахар, контрразведчик продолжил:
– Вот смотрю, прапорщик, всё у тебя хорошо: и служишь без замечаний, и спортсмен, и с родственниками всё в порядке, немецкий вон выучил. И даже заочно в ЛГУ на юридический смог поступить со службы. Ну, что тебе ещё не хватает? Ответь мне честно. Без всяких записей, мы с тобой здесь одни.
Тимур поднял голову.
– Так интересно же, товарищ майор! И многие благодарят потом. Я же намного дешевле могу всё достать.
– Дешевле говоришь? А вот, сколько, по-твоему, будет стоить магнитофон «Шарп-700»?
В гарнизонах поляки продавали такой аппарат примерно за три тысячи марок, но могли и бэушный втюхать…
Кантемиров мог достать новый за две тысячи марок. Поэтому по привычке хотел накинуть марок пятьсот (месячная зарплата прапорщика), но, сказал – две тысячи двести марок (особистам – особая скидка!) и добавил:
– А я бы, на вашем месте купил бы здесь «Шарп-800», этот аппарат только вышел в продажу, он мощней и эквалайзер круче. Знаю, что в Москве, в комке, стоит около трёх тысяч рублей.
Майор даже чаем поперхнулся:
– А здесь за сколько достанешь?
Прапорщик уже начал понимать, что пока никто его сажать не собирается... Поэтому, смело накинул свою долю малую и сказал:
– Две тысячи пятьсот марок. Абсолютно новый, в упаковке. Но, лучше привезти без упаковки, в сумках. А то слишком большая коробка будет. И надо будет везти из Берлина.
Офицер задумался о чём-то своём, особом. Зарплата армейского майора составляла около тысячи марок. Сколько получают особисты, прапорщик не знал.
Петров взглянул на задержанного, что-то прикинул про себя ещё раз и сказал:
– А теперь, Кантемиров, поговорим за службу. Считай, что тебе повезло, раз за тебя ходатайствует командование полка. Вчера с ними разговаривали. Да и в дивизии ты на хорошем счету. И учитывая, что ты такой грамотный, языки знаешь, вон подружку себе, немочку завёл... Да всё мы про тебя знаем! Сиди, молчи лучше и слушай. У тебя есть выбор: или мы передаём наш материал проверки в прокуратуру. Или мы сейчас с тобой договариваемся, и ты даёшь подписку работать с нами… Не качай головой! Работу предлагаем только с немцами. На своих стучать у нас и без тебя кадров хватает. Много ума не надо. А про тебя мы уже полгода знаем, момент только ждали. И дождались… Думай, прапорщик, быстрей. – Особист взглянул на часы. – У тебя ещё минут десять осталось. Сейчас капитан подойдёт, и ты даёшь нам конкретный ответ. А про аппаратуру – только между нами…
При разговоре контрразведчик посмотрел начальнику стрельбища в глаза и добавил:
– Слушай сюда внимательно! Вчера при нашей беседе ты оказался особо то и не разговорчив. И с одной стороны это хорошо. И для тебя, и для нас… Поэтому, ещё раз повторюсь – наш разговор только между тобой и мной. Всё ясно?
Тимур кивнул и задумался о предложении, от которого, по сути, очень сложно было отказаться, и спросил:
– Товарищ майор, а работать с немцами – это как в разведке?
Петров усмехнулся:
– Считай, на переднем крае будешь.
Вскоре подошёл капитан, и прапорщик подписал все необходимые документы. У Кантемирова, в самом деле, не оказалось особого выбора, была только возможность самому придумать себе псевдоним. Как оказалось, чтобы потом подписывать многочисленные отчёты.
И свежезавербованный агент тут же придумал для себя новое имя – Йоган Вайс. Как у нашего легендарного разведчика. Но, капитан секретной службы предложил не заморачиваться немецкими именами, а придумать что-то своё, родное.
Тимур был искренне удивлён и разочарован. Контрразведчик Васин не читал книгу Вадима Кожевникова «Щит и меч»? И прапорщик предложил вполне распространённую и понятную всем кликуху: «Кусок». На что товарищ капитан ответил, что «Кусок» у них уже есть в обойме.
И тут особист предложил сам – раз прапорщик занимался боксом, пусть будет «Боксёр». Спортсмен не стал возражать. Так и остался во всех особистских отчётах боксёром.
Совсем скоро майор Петров удачно перевёлся в Союз вместе со своим аудимагнитофоном «Шарп-800»…
Кантемиров купил аппарат за свои деньги в Берлине у югославов, специально приехал в Дрезден ночью, взял такси, доехал за квартал до ДОСов и притащил здоровую коробку прямо в квартиру главного особиста полка. Был условный стук, семья офицера с женой и дочерью и накрытым столом ждали прапорщика с нетерпением…
Именно жена и дочь настояли на этой дорогой покупке только в фирменной коробке. Для советских женщин в те времена фирменная упаковка и фирменные лейблы (фирма!) значили многое. Тимур захватил ещё в качестве бонуса фирменную кассету певицы Сандра...
Этот вечер прошёл на славу. Званного гостя вкусно накормили и хорошо напоили. В ответ продавец подробно проинструктировал всех членов семьи майора о хитростях и тонкостях купленного аппарата. Петров честно рассчитался с Тимуром, в качестве ответного бонуса вручил ему бутылку водки «Русская» и пожелал ему удачи на службе.
Капитан Васин оказался не таким уж плохим человеком. Вот только не очень следил за своей формой, пил он всё больше и больше и вскоре среди офицеров полка получил устойчивое прозвище «Шнапс-капитан».
И Зелёный Змий в итоге победил капитана вчистую. В виду явного преимущества. Отправили его в Союз досрочно, и в полку вскоре появился новый контрразведчик по фамилии Яшин. Свято место пусто не бывает. Но, это уже совсем другая история…
А начальник войскового стрельбища Помсен принялся выполнять особые задания секретной службы полка, которые в основном заключались в якобы случайных знакомствах с гражданами ГДР, очень уж интересовавшие особый отдел. Затем прапорщик аккуратно подводил своих новых знакомых немцев к контрразведчикам для дальнейшего сотрудничества. А что было дальше, Кантемиров не знал, знать не хотел, да и особо не спрашивал…
Несколько раз тайный агент «Боксёр» был вызван совершенно секретно в Особый отдел Штаба Армии с устным докладом по его ранее написанным отчётам. Руководству армейского Особого отдела было интересно мнение прапорщика о некоторых личностных характеристиках и пристрастиях новых знакомых камрадов.
Вообще, писать приходилось много. И в каждом отчёте о проделанной секретной работе и о своих новых знакомых тайный агент особого отдела расписывался за полученные марки. В итоге новый агент так и не получил от особистов за всё время их совместной работы ни одного пфеннига (пфенниг (нем. Pfennig), или «фенюшка» - немецкая денежная единица, составляла примерно одну третью часть нашей копейки.
Хотя на тот момент Кантемиров просто не успевал тратить свои личные деньги и вполне мог взять на своё обеспечение если не Особый отдел Штаба армии, то Особый отдел полка вместе с писарем точно…
Уже намного позднее, через десятилетие, молодой гражданин новой России, проработав милицейским опером, поймёт, что расписывался за марки, выданные нашим контрразведчикам на оперативные расходы.
Но, благодаря совместной работе с Особым отделом, командованию полка стало намного сложней контролировать прапорщика на служебном месте. Да и стрелял мотострелковый полк на своём стрельбище всё реже и реже. Начинался развал страны и Советской Армии…
А у советского прапорщика появилось больше свободного времени для своих личных дел.
«Ende gut - alles gut!»… Означает, что если что-то хорошо закончилось, то не важно, сколько человек до этого натерпелся, или какой урон понёс. Главное, что закончилось всё хорошо.
Однако, не всё так гладко будет в жизни и в службе прапорщика Кантемирова. Совсем скоро предстоит новое знакомство с представителем второй секретной службы дрезденского гарнизона...
(продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/bokser-ili-sambist-6329ba3f21d354186a189741)
