Из более чем 600 тысяч солдат Гранд-Армии Наполеона Бонапарта, вторгнувшихся летом 1812 года в пределы Российской империи, назад через границу в конце того же года перешло менее 60 тысяч.
По подсчётам немецкого военного историка (офицера русской армии во время войны 1812 года) Карла Клаузевица, в России убитыми и пленными остались 552 тысячи солдат и офицеров Гранд-Армии.
Современные историки называют примерно ту же цифру, отклоняясь от неё на несколько десятков тысяч в ту или другую сторону.
Подавляющее большинство их приходится на долю погибших. Это были далеко не все убитые в боях. Свыше половины общего количества безвозвратных потерь (до 80%, по некоторым подсчётам) французов и их союзников пришлось на долю замёрзших и умерших от голода.
Однако примерно 200 тысяч солдат и офицеров армии Бонапарта было спасено от немедленной смерти тем, что были взяты в плен Русской армией.
Выжила только половина пленных
Более точное количество пленных установить невозможно. Подробный их учёт не вёлся, а если бы и вёлся, большинство документов к настоящему времени было бы уже утрачено.
Поэтому мы можем исходить из следующих приблизительных цифр, памятуя о том, что в реальности они могут отличаться до 50% и больше в ту или другую сторону. 200 тысяч пленных непосредственно после их взятия. 100 тысяч пленных выжило к концу войны в 1814 году. Из них порядка 40 тысяч осталось в России, 60 тысяч вернулось на родину.
Очень высокая смертность среди пленных объясняется тем, что их, как правило, брали в плен уже истощёнными. А русские солдаты и крестьяне, которым едва самим хватало продовольствия в суровую зиму 1812/13 года, не рвались быстро откормить и обогреть пленных французов и их союзников, без приглашения вторгшихся в их страну и злодействовавших в ней месяцами.
Лагерей для военнопленных в те времена не создавали. Выживших пленных обычно сразу отправляли на различные работы. В качестве мест содержания для них нередко использовали монастыри.
40% пленных европейцев обрусели и остались в России
Отношение к пленным различалось по их национальностям. Ведь меньше половины солдат Гранд-Армии были французами. Другую половину составляли итальянцы, немцы, испанцы, португальцы, поляки, хорваты и т.д.
Больше всего повезло в плену теплолюбивым испанцам и португальцам. Их считали призванными в наполеоновскую армию обманом или насильно. Поэтому в 1813 году – сразу по очищении их стран французскими оккупационными войсками – их на кораблях отправили домой.
Возникает законное любопытство: кем были в большинстве своём те 40 тысяч ветеранов армии Наполеона, которые после войны остались в России? Ведь насильно их тут уже никто не держал. Значит, эти солдаты и офицеры частично обрусели, настолько, что захотели сменить родину.
Одним из важнейших факторов русификации могла стать женитьба на русских девушках. Очевидно, что для военных-католиков ей должен был предшествовать их переход в православие. Практически невозможно, чтобы в католичество переходили русские девушки для женитьбы на пленных. Что касается военнопленных протестантского вероисповедания, то православная церковь допускала с ними смешанные браки православных.
Ещё одним фактором, способствовавшим добровольному оставлению здесь военнопленных, была ценность некоторых из них в качестве специалистов. Французы в России издавна служили гувернёрами в дворянских семьях. Кроме того, образованные европейцы могли остаться здесь в качестве техников, инженеров, наконец, просто тех же военных, сменивших своего повелителя.