Непростая тема для обсуждения, так как каждый из нас всегда учится (приобретает навыки) немного иначе, чем все остальные — то есть, как-то по-своему. Пианисты на удивление сдержанно делятся своими мыслями о привычках личных занятий. Либо они чувствуют себя уязвимыми, либо, возможно, думают, что никому это на самом деле неинтересно.
Я не использую «медленную практику» в первую очередь для приобретения мышечной памяти, что иногда проповедуют некоторые. Кроме того, мышечной памяти, каким бы способом вы её ни приобрели, просто недостаточно для создания музыки на музыкальном инструменте.
Я предпочитаю смотреть на медленную практику как на «практику замедленного движения», посредством которой время замедляется в вашем восприятии — в 10 раз или более, от его нормального течения. Это даёт возможность рассмотреть каждую деталь на микроуровне, как если бы вы смотрели в микроскоп с искажением времени. Такие занятия позволяют получить панорамный обзор всех мелких и крупных компонентов музыки, а также всех движений человека, задействованных на инструменте. Но конечная цель пианиста находится за пределами техники, памяти или музыкальной формы — это создание музыки.
Большинство читателей, вероятно, были бы удивлены, узнав, что такой пианист, как Рахманинов, обладавший бесконечным техническим мастерством и стабильностью исполнения, с черепашьей скоростью репетировал произведения, которые давно знал наизусть и неоднократно исполнял на публичных концертах. По словам Абрама Часинса (в его книге «Кстати о пианистах»), Рахманинов замедлялся до одной ноты в секунду. Это означает, что этюд Шопена длился бы в десятки раз больше отведённого на него времени, а целый концерт занял бы пару суток. Конечно, Рахманинов выбирал только необходимые места для таких экспериментов — обычно несколько тактов. Но всё равно возникает вопрос: какова была цель этого безумия?
Мой ответ (отчасти догадка, а отчасти основанный на личном опыте) заключается в том, что таким способом у вас есть шанс услышать, увидеть и почувствовать то, что вы на самом деле делаете, возможно, впервые в жизни. Над каждой нотой можно провести дюжину наблюдений. Становится возможным (в таком темпе) сделать миллиард наблюдений, полностью недоступных для нашего мозга при игре в обычном темпе. Например.
- Где именно находится ваш палец до того, как он двигается, чтобы приготовиться сыграть следующую ноту? Необходим ли перенос? Под каким углом движется ваше запястье в этой точке? Ваше запястье свободно от напряжения?
- Где назначенный палец начинает свой контакт с назначенной клавишей? На краю клавиши, в её середине или выше (по направлению к крышке фортепиано)? Нужен ли какой-либо изгиб запястья? Не должно ли какое-либо движение быть устранено? Есть ли ударные контакты (воздействия), вредные для звука?
Итак, медленная практика — это на самом деле замедленная практика. Это тот случай, когда пианист может увидеть и услышать в мельчайших подробностях то, что происходит на самом деле. Он наблюдает за движением каждого сустава, интеграцией этих движений в поток, за положением рук, пальцев, запястий, локтей, талии, стоп и распределением веса всех частей тела. Сумма всего этого производит или изменяет звук.
Если ваши суставы напрягаются из-за ненужных рывков при движении вперёд и назад по клавиатуре, резких торможений — вы находитесь на пути к развитию тендинита или проблем с запястьями. В то же время, ваши слушатели подвергают свой слух рывкам и всяким неприятным ударам.
Медленная практика даёт вам возможность услышать и проанализировать мельчайшие детали каждого из многих-многих значимых аспектов звука и тишины, а также ненаписанных и неисполненных звуков, таких как обертоны или даже «паразитические» шумы инструмента. Вплоть до вашего собственного дыхания!
По материалам публикации Vladimir Pleshakov, представившегося как «концертный пианист и композитор, исследователь в области музыковедения».
