«Боваризм»- это что-то вроде "обломовщины", но на французский манер. Именно французские литературоведы ввели его в обиход, подразумевая искажение всех ценностей обывательским образом жизни и мысли, деградацию. "Мадам Бовари" – впервые напечатана в 1856 году в литературном журнале «Ревю де Пари» и носит подзаголовок «Провинциальные нравы» - явно отсылая читателя к соотечественнику Флобера – О.де Бальзаку и его «Человеческой комедии». В самом деле, современники ощущали некоторое родство этих авторов, Жорж Санд так вообще видела во Флобере «концентрированного Бальзака».
Комментарий к видео
У меня лично возникают и другие параллели, имеющие отношение уже к русской литературе. В самом деле, обыденность жизни, заедающая рутина, мелкая провинциальность, самая что ни на есть прозаическая профессия Шарля Бовари – уездный врач, напоминает нам чеховских героев. Рассказ «Попрыгунья» - буквально повторяет узловые моменты завязки сюжета – уездный врач, который по сути такая надёжная и любящая «рабочая лошадка» и жена, которая жаждет эстетических, прекрасных впечатлений, событий, наполненности своей жизни своеобразной богемностью, которая оказывается лишь мишурой. Или «Дуэль» - и Надежда Фёдоровна, которая желает «жить, жить» среди мещанского окружения и своего честного, но скучного и шаркающего туфлями, однообразного Лаевского.
Между тем, Мадам Бовари – сюжет, родившийся из реального события. После неудачи, Постигшей Флобера в связи с Искушением св. Антония, его друг Луи Буйле, посоветовал ему сменить писательский ракурс и обратил внимание на происшествие – самоубийство Делфины Деламар, дочери зажиточного буржуа. Мадемуазель Делфина вышла замуж и через некоторое время отравила себя мышьяком.
Флобер начал писать роман в 1851 и закончил в 1856 – пять лет и в 1857 году, государственные обвинители Второй республики обличают Флобера - он клевещет на нравы. Состоялся суд, но автора оправдали – роман же продался гораздо быстрее, чем можно было представить. Бодлер об обстоятельствах -
«Эта книга, даже не подвергшись преследованиям, все равно вызвала бы такой же интерес, возбудила бы такое же удивление, такое же волнение. Впрочем, она уже давно обрела признание всех образованных людей. Еще при первом появлении в «Ревю де Пари», где неразумные купюры разрушили ее гармоничность, она возбудила горячую заинтересованность. Положение Гюстава Флобера, внезапно ставшего знаменитым, в одно и то же время и великолепно, и скверно, и я попытаюсь в какой-то мере показать разные причины этого двусмысленного положения, из которого его честный и блистательный талант сумел выйти победителем.»
Авторская позиция – нейтралитет. Считается,что главное новшество Флобера в теории романа касается авторской позиции. В одном из писем он говорит:
“Что касается отсутствия убеждений, то увы! меня от них просто распирает. Я лопнуть готов от постоянно сдерживаемых гнева и негодования. Но, согласно моим представлениям о совершенном Искусстве, художнику не следует высказывать свои истинные чувства, он должен обнаруживать себя в своем творении не больше, чем Бог обнаруживает себя в природе”.
По поводу “Госпожи Бовари” он писал:
“Я хочу, чтобы в моей книге не было ни одного чувства, ни одного размышления автора”. И действительно, в романе нет столь привычных у Бальзака обращений автора к читателю, нет авторских реплик и сентенций —абсолютная сдержанность повестовования.
В романе есть явная трехчастность, арка - начинается действие с детства Шарля Бовари и заканчивается его кончиной и фразой его несчастной дочери – Берты – "Папа-обедать". Шарль в конце переживает-как она плохо одета, но все равно-прекрасна. Кстати, автор обращает наше внимание на головное убор самого Шарля в детстве- параллель, которую заметил В.Набоков.
Она представляла собою сложный головной убор, помесь медвежьей шапки, котелка, фуражки на выдровом меху и пуховой шапочки, — словом, это была одна из тех дрянных вещей, немое уродство которых не менее выразительно, чем лицо дурачка. Яйцевидная, распяленная на китовом усе, она начиналась тремя круговыми валиками; далее, отделенные от валиков красным околышем, шли вперемежку ромбики бархата и кроличьего меха; над ними высилось нечто вроде мешка, который увенчивался картонным многоугольником с затейливой вышивкой из тесьмы, а с этого многоугольника свешивалась на длинном тоненьком шнурочке кисточка из золотой канители. Фуражка была новенькая, ее козырек блестел.
— Встаньте, — сказал учитель.
Он встал; фуражка упала. Весь класс захохотал.
Он нагнулся и поднял фуражку. Сосед сбросил ее локтем — ему опять пришлось за ней нагибаться.
— Да избавьтесь вы от своего фургона! — сказал учитель, не лишенный остроумия.
Дружный смех школьников привел бедного мальчика в замешательство — он не знал, держать ли ему фуражку в руках, бросить ли на пол или надеть на голову. Он сел и положил ее на колени.
Над Шарлем смеются и потешаются. И на всю жизнь- он остается таким вот нелепым и потешным. Но единственным искренне-любящим.
Впрочем, конечно, есть еще его первая жена- старая и сухая вдова, которая от него без ума. Овдовев, он отправляется за Эммой – поскольку лечить своего будущего тестя,дядюшку Руо он начал ещё женатым. –«Шарль выбрал одну дранку, расщепил и поскоблил ее осколком стекла; служанка тем временем рвала простыню на бинты, а мадемуазель Эмма старательно шила подушечки. Она долго не могла найти игольник, и отец на нее рассердился; она ничего ему не сказала — она только поминутно колола себе в спешке то один, то другой палец, подносила их ко рту и высасывала кровь. Белизна ее ногтей поразила Шарля. Эти блестящие, суживавшиеся к концу ноготки были отполированы лучше дьеппской слоновой кости и подстрижены в виде миндалин. Рука у нее была, однако, некрасивая, пожалуй, недостаточно белая, суховатая в суставах, да к тому же еще чересчур длинная, лишенная волнистой линии изгибов. По-настоящему красивые у нее были глаза; карие, они казались черными из-за ресниц и смотрели на вас в упор с какой-то прямодушной смелостью.»
Эмма любит перемены – она и сама в этом признается. Возможно, из-за этой любви она согласилась пойти замуж. Два её любовника- как бы две стороны ее же личности. Родолф Буланже, фанфарон, который посчитал, что Эмму легче легкого будет соблазнить. И Леон Дюпюи – сначала не решавшийся из-за кажущейся сложности, но затем – утянувший Эмму в трясину бесповоротно.
Характерно, что Эмма любит несчастных героинь
«В ту пору она преклонялась перед Марией Стюарт и обожала всех прославленных и несчастных женщин: Жанна д’Арк, Элоиза, Агнеса Сорель, Прекрасная Фероньера и Клеманс Изор — все они, точно кометы, выступали перед ней из непроглядной тьмы времен, да еще кое-где мелькали тонувшие во мраке, никак между собою не связанные Людовик Святой под дубом, умирающий Баярд{, зверства Людовика XI, сцены из Варфоломеевской ночи, султан на шляпе Беарнца, и, разумеется, навсегда запечатлелись у нее в памяти тарелки с рисунками, восславлявшими Людовика XIV.»
Она воспитывается в монастыре, затем становится хорошей хозяйкой. И спрашивается- что же так тянет Эмму в эту, на самом деле, трясину, приведшую её не просто к смерти, но к экзистенциальной смерти?
Знаменательный эпизод Флобер создает последним Эмминым походом в аптеку. Героиня будто пытается излечиться - от самой жизни
«И тут правда жизни разверзлась перед ней, как пропасть. Ей было мучительно больно дышать. Затем, в приливе отваги, от которой ей стало почти весело, она сбежала с горы, перешла через речку, миновала тропинку, бульвар, рынок и очутилась перед аптекой.»
У Мартина Хайдеггера есть немало размышлений на тему смерти. Одно из наиболее острых -
«Смерть есть возможность прямой невозможности присутствия».
Эмма страшится присутствия как ответственности перед чем? Перед неприглядной стороной жизни?Замечу, что в конце романа, Флобер вводит специфического персонажа – слепого нищего, целяющегося за за Эммин шарабан –Ласточку. И автор не случайно даёт такое подробнейшее описание этого персонажа – его жуткую глазную болезнь, нелепую песенку,, наводящую ужас. Её же Эмма слышит в самом конце, после того как поцелует распятие из слоновой кости. Не есть ли это нищий некоторое указание её собственной слепоты и не-желания видеть жизнь, а желание витать в собственных облаках, подобно ласточке?
Надо заметить, что птичьи сравнения вообще часто используются Флобером- так Леон восхищается ее грацией «спящей голубки», к Родольфу она летит через поле, от любовников выпархивает. Единственный персонаж, влюбленный в нее помимо мужа- мальчик Жюстен, является можно сказать, её проводником на тот свет. Ведь именно он даёт ей ключи от аптечного склада с отравой. Очень реалистичное описание – её смерти, подробное описание физического распада, когда мы, вместе с героиней, сталкиваемся с мишурной тщетой всех её попыток быть счастливой в жизни.
Эмма желала любить - но любовь все время будто псевдо…как , например, гротескное изображение диалогов Леона и Эммы (письмо самого Флобера к любовнице)-о поэтических предметах, литературе, море и горах - напоминает затасканные штампы аптекаря Омэ – с его псевдонаучностью, ошибками и самодовольством.
Благодарю за внимание!
#литература, книги, Франция, Флобер,