На днях в Москве, в Бородинской панораме прошла презентация первого тома издательского проекта «Библиотека Союзного государства» - книги «Защищая Отечество», посвященной участию в Отечественной войне 1812 г. Брестского, Витебского, Минского, Могилёвского и Полоцкого пехотных полков. Логика отбора военных частей, о действиях которых рассказывает издание, очевидна – все перечисленные полки носили названия по городам современной Белоруссии.
Я бы с гораздо большим удовольствием рассказал о самой книге или даже не рассказал, а просто почитал ее. Но книгу, по крайней мере, в первую очередь, предполагается распространять по музеям, библиотекам и школам, кроме того, судя по ее формату и толщине, даже если издание и поступит в открытую продажу, стоить оно будет столько, что еще десять раз подумаешь. Тем не менее, можно быть практически уверенным, что книга хороша – насколько можно понять, она представляет собой сборник документов, составлением которого занимались специалисты.
За недоступностью самой книги уделим некоторое внимание ее презентации и освещению этого мероприятия СМИ. Специальный медиа-мониторинг не проводил, лишь просмотрел пару-тройку попавшихся публикаций, а попались мне материалы «Российской газеты», «Комсомольской правды» и РИА «Новости» .
В презентации принимало множество официальных лиц, которые говорили подобающие случаю слова о важности сохранения исторической памяти, необходимости противодействию фальсификации истории и т.д. Затрагивали они и конкретную тематику, которой посвящено презентуемое издание. И вот каким образом они это делали.
Госсекретарь Союзного государства Дмитрий Мезенцев сообщил, что представляемый вниманию публики первый том издательского проекта «посвящен ратному подвигу полков, которые были сформированы на белорусской земле из белорусов, русских, украинцев и других народов».
Ранее я уже писал, что в российской армии в подавляющем большинстве случаев названия полков не были никоим образом связаны с местами их формирования, комплектования и дислокации. Из тех полков, которым посвящена книга:
Брестский пехотный полк – сформирован в 1806 г. в Московской губернии на основе Ширванского мушкетерского полка, сформированного в 1724 г. в Баку, с дополнением рекрутами.
Витебский пехотный полк - сформирован в 1703 году в Казани, название Витебского получил в 1784 г.
Минский пехотный полк – сформирован в 1806 г. на основе Томского мушкетёрского полка, сформированного в 1796 году в (о, неожиданность!) Томске. Место формирования именно Минского полка мне найти не удалось, но нашлись смутные сведения, что на его укомплектование поступали жители «западных российских губерний». Здесь могли быть уроженцы будущей Белоруссии.
Могилевский пехотный полк сформирован в местечке Новогрудок Минской губернии из чинов двух кадровых батальонов Ревельского и Навагинского мушкетёрских полков с добавлением рекрутов и отставных нижних чинов, призванных на повторную службу. Вопросов нет – действительно сформирован на белорусской земле.
Полоцкий пехотный полк – сформирован в 1775 г. из половины Санкт-Петербургского легиона. Где именно это происходило, данных не нашел.
Итого: из пяти полков, которым посвящена книга, два были сформированы вовсе не на белорусской земле, по двум точных данных найти не удалось, один действительно был сформирован на территории нынешней Белоруссии. Корректнее и точнее было бы охарактеризовать рассматриваемые в книге военные части «полки с белорусскими названиями».
Председатель Российского исторического общества, директор Службы внешней разведки РФ Сергей Нарышкин указал, что «белорусское крестьянство ответило на агрессию масштабным партизанским движением. Огромный размах приобрело народное освободительное движение в Минской, Витебской, Могилёвской и других губерний».
О том, кого в действительности называли партизанами в 1812 г., сейчас не знает, по-видимому, только ленивый. А именно – военнослужащих регулярной армии или иррегулярных войск (казаков, национальной кавалерии), отряженных в «партию» - небольшой отряд, имеющий задачу ведения малой войны в тылу и на коммуникациях противника. Наименование партизанами цивильных лиц, в данном случае крестьян, это практика XX века, применение которой к событиям начала XIX в. некорректно.
Но бог с ним. Разберемся с «народным освободительным движением в Минской, Витебской, Могилёвской и других губерниях».
Вот что пишет автор одного из первых, написанных по горячим следам, описаний Отечественной войны 1812 г. Д.П. Бутурлин: «поселяне Литовские [напомню, территория современной Белоруссии ранее входила в состав Великого княжества Литовского] не восстали против Россиян, однако же, устрашённые присутствием неприятеля, попустили ему пользоваться способами страны своей. Всё переменилось, когда Наполеон прошёл за Смоленск. Здесь, на пути своём, везде встречал он только пустые деревни, или тлеющие остатки оных».
Автор первой официальной и до сих пор, пожалуй, наиболее известной (хотя, возможно, не считая Тарле) истории Войны 1812 г. А. И. Михайловский-Данилевский: «Война народная возгорелась с самого Поречья [город на северо-западе Смоленской губернии], когда Наполеон сделал первый шаг на старинную, коренную землю Русскую, и продолжалась доколе, в ноябре, не был он изгнан из Смоленской губернии».
Историк начала XX в. В.М. Вороновский: «Вступая в Россию, армия Наполеона сначала шла по губерниям Ковенской, Виленской, Гродненской, Минской, Могилевской и Витебской, входившей некогда в состав Польско-литовского государства (как и Смоленская). Литовское и польское население не оказывало сопротивления французам. Вильна восторженно приняла Наполеона и праздновала день его тезоименитства. Минск цветами и музыкой встретил французского маршала Даву, который объявил от имени императора, что армия Наполеона пришла для возвращения полякам отечества. В Могилёве архиепископом при торжественной обстановке в кафедральном соборе возносилась моление за здравие Наполеона1. Могилев был предельным пунктом льготного похода великой армии. За ним началась коренная Русь, и на пути нашествия Наполеона резкой гранью залегла граница Смоленской губернии, которую французы называли границей старой России. <...> В коренной русской области народ грудью своей загородил дорогу врагу».
Как это, возможно, ни покажется кому-то удивительным, но в 1812 г. на территории современной Белоруссии не существовало никакого массового народного сопротивления французам и их союзникам. «Недавно присоединенные от Польши провинции», как тогда называли эти территории, вовсе не проявляли русского патриотизма. Это, безусловно, не означает, что минские, гродненские или витебские крестьяне были крайне довольны постоянными поборами продовольствия и фуража или рады визитам мародеров (а мародерствовать солдаты наполеоновской армии начали, несмотря на строжайшие запрещения, на территории даже не современной Белоруссии, а еще Герцогства Варшавского, до перехода российской границы!). Однако чаще всего это недовольство выражалось либо в пассивном сопротивлении, либо в спорадических локальных актах сопротивления. Причем сопротивление это было направлено на обе враждующие стороны. Главнокомандующий русской 3-ей Обсервационной армии генерал от кавалерии А.П. Тормасов о ситуации в июле 1812 г. в Гродненской губернии: «Все жители взбунтовались против нас, вооружались вилами и косами, укрывались в лесах, убегали от войск наших и нападали на малые партии и на курьеров».
Утверждение о массовом народном «партизанском движении» на территории Белоруссии в 1812 г. против армии Наполеона – это выдумка историков советского периода. Причины ее возникновения были, разумеется, политические. Политические же причины лежат и в основе ее повторения в наши дни.
Тот же самый Сергей Нарышкин: «Тысячи выходцев из белорусских земель храбро сражались в рядах кадровой белорусской армии».
Читаю сначала и соглашаюсь, да, действительно, множество выходцев с земель ранее принадлежавших Великому княжеству Литовскому храбро сражались в рядах русс… Пардон, в рядах КАКОЙ-КАКОЙ армии они сражались в 1812 г.? Следует отметить, что при публикации материала о презентации в «Комсомольской правде» озвученной Нарышкиным информации тоже, по-видимому, удивились, поскольку исправили армию на «русскую». Но в РИА «Новостях» и на сайте «Российской газете» цитата зияет в своем первоначальном великолепии!
Но меня смутил еще один момент. Смотрим в онлайн-версии «Большого энциклопедического словаря», что такое «кадровая армия»: «постоянная регулярная армия, содержащаяся государствами в мирное время в сокращенном составе». Какое отношение этот термин из эпохи массовых армий и прошедшего военную подготовку запаса, призываемого в случае войны, имеет к началу XIX в. и русской армии того времени, комплектовавшейся рекрутами?!
Ректор МГУ имени М.В. Ломоносова Виктор Садовничий отметил, что в 1812 г. «медицинский факультет Московского университета, возглавляемый тогда "выдающимся медиком Мудровым", в полном составе ушел на фронт».
О том, что в начале XIX в. означал термин «фронт» и почему в отношении той эпохи применение выражения «ушел на фронт» абсолютно некорректно, я уже рассказывал, не буду повторяться.
Ну и парочкой открытий порадовали сами журналисты-авторы материалов о презентации.
«Российская газета» упоминает якобы содержащийся в книге
«перечень героических подвигов генералов Минского полка».
Крайне интересно, много там генералов-то в Минском полку в 1812 г. было?
Согласно же «Комсомольской правде»,
«многие, наверное, только здесь впервые узнали, что великий русский поэт Михаил Лермонтов, который, конечно, не мог принимать участие в войне 1812 года, поскольку родился несколько позже, служил в Гродненском гусарском полку. А, значит, тоже немного белорус».
Гродненский гусарский полк, прославившийся в ходе Отечественной войны 1812 г., в 1824 г., то есть когда Михаилу Лермонтову было десять лет, был переименован (в память об одном из сражений 1812 г., где он отличился) в Клястицкий гусарский. В том же году был сформирован полк, названный Лейб-гвардии Гродненским гусарским. Вот в последнем действительно недолгое время в 1837-38 гг. служил Лермонтов. Это две совершенно разные части, которые не следует смешивать.
По поводу замечания о том, что служивший в «Гродненском гусарском полку» Лермонтов, получается, немного белорус, я лучше промолчу. Будем надеяться, что это шутка юмора такая.
Нет, не промолчу. Учитывая, что затем Лермонтов служил в Тенгинском пехотном полку, названном по имени крепости Тенги, которая находилась на территории современного Азербайджана, по-видимому, получается, что он также «немного азербайджанец».
PS. А книга, как я сказал, скорее всего, хорошая…
Фотографии взяты с сайта Российского исторического общества