Прежде чем читать "Аномалию", надо знать об авторе следующее: Эрве Ле Теллье - не просто писатель, но президент международной литературной группы УЛИПО ("Цех потенциальной литературы"), состоящей из литераторов и... математиков и ставящей своей целью изучить потенциальные возможности языка. И прежде всего - с помощью комбинаторной литературы (во главе которой стоит форма, а не содержание: акростих, анаграмма, тавтограмма и т.п.). Например, член группы Жорж Перек написал роман "Исчезание", ни разу не использовав самую распространенную во французском языке букву "е" (в русском переводе ни разу не встретится "о"). Такой прием называется липограммой, ниже абзац из книги:
"В Управлении внутренних дел Эймери даже растерялся: экий бардак! Сначала был вынужден ждать в присутствии часа два, затем был принят дежурным чинушей, имевшим весьма пришибленный вид и не вызывавшим ни уважения, ни приязни. Лейтенант уминал с ужасным чавканьем и шамканьем гигантский ветчинный сэндвич, запивая белым винищем, причем пил не из фужера и не из стакана, а из бутылки. В перерывах жевания беспристрастным пальцем выскребывал из уха серу, а из нюха – кузявки. Нюхательный резервуар был вместительный и вздернутый".
А поэт Раймон Кено издал сборник из 10 сонетов, сконструированный вот так:
Меняя любую из строчек, получаем формально новый сонет. В результате получается как раз заявленное кол-во не лишенных смыслов стихов. Поиграться с электронным аналогом на русском и французском можно по этой ссылке:
http://math.child.ru/otdohni/chitalka/TBO/Queneau.htm
В общем, примерно этим и занимаются члены УЛИПО плюс сверхзадача: выработать правила создания литературных произведений, позволяющие не зависеть от вдохновения. В общем, вывести математическую формулу для самого далекого от точных наук искусства.
А вот теперь можно браться и за "Аномалию", держа в уме, что всё здесь - не то, чем кажется. Иначе отзыв получился бы совсем коротким и выглядел бы примерно так: "Автор профан и дурак, писать совсем не умеет, надергал самых попсовых тем и сюжетов из популярных книг и фильмов, придумав лишь единственную оригинальную идею, которую и ту не сумел толком раскрыть, а концовку и вовсе слил".
Ах, да, вот сюжет: совершающий регулярный рейс самолет Париж - Нью Йорк попал в страшную грозу с градом. Он благополучно приземляется. А через несколько месяцев тот же самый самолет с теми же самыми пассажирами вновь появляется в небе и запрашивает разрешение на посадку. Жирный спойлер, конечно, но его можно угадать уже по обложке и прочесть в аннотации. Да и не в событии суть, а в том, что оно повлекло за собой.
Собственно, читать я начинала, ничего не зная об авторе и купившись на аннотацию. И периодически засыпая. Примерно четверть книги было ужасно скучно и тошнило от клише: геи, лесбиянки, рак, домашнее насилие, негры, феминизм, педофилизм, холокост, КГБ... Пассаж с Китаем - что за клюква! И с какого дуба Трампа таким дураком выставили? Дураки не становятся миллионерами. А, вот и Путин! Комбо!
Потом стало интереснее, сюжет увлек, а многие слова и понятия пришлось загуглить: вспомнить, кто такой Фибоначчи, уточнить определения "скатологический" и "орфанные заболевания", прояснить ряд имен собственных и напрячь память в поисках обрывков знаний о теории струн и т.п. Математическая составляющая УЛИПО проявилась во всей красе, будто "Физику будущего" или "Физику невозможного" Митио Каку читаешь.
Потом пришло наслаждение многочисленными литературными и не только отсылками (есть Кафка, Толстой, Ницше, Достоевский, "Звездные войны", "Автостопом по галактике" и проч.), юмором и иронией автора:
"Все счастливые полеты похожи друг на друга. Каждый турбулентный полет турбулентен по-своему".
А потом, наконец, до меня дошло, что "профан и дурак" был бы не в состоянии сконструировать столь сложно построенное произведение с десятком главных персонажей, а уровень знаний и эрудиции не позволил бы так играть с языком. В общем, внезапно открылся тот факт, что передо мной не научная и даже не социальная фантастика, а постмодернизм. И тут все встало на свои места, включая врученную Гонкуровскую премию, самую престижную литературную награду во Франции.
Популярность "Аномалии" легко объясняется тем, что ее можно читать по-разному: и как обычную научную фантастику, и как социальный роман, и как посмодерн. Каждый увидит свое. Любители фантастики найдут "десять гипотез, семь из которых - шутки, три представляют интерес и одна пользуется поддержкой большинства".
Как социальный роман "Аномалия" поднимает большинство актуальных проблем современности, включая политические, и рассматривает интереснейший вопрос: как бы мы себя повели, если бы встретились с самим собой? Как бы делили любимого человека, детей, профессию, жилье и финансы? А если бы узнали, что мы неизлечимо больны или покончили жизнь самоубийством? Задвоившиеся герои - идентичны, они не двойники, ни близнецы, ни копии. Вся разница - в прожитых трех месяцах. Это очень сложно принять и осознать.
А любители постмодерна оценят всевозможные пасхалки и отсылки в романе, его сложносочиненную конструкцию, умелое жонглирование десятком главных героев, каждый из которых является определенным типажом и живет внутри своего жанра. Например, главы о киллере написаны как детектив, местами даже триллер с щекочущими нервы подробностями. Политическая составляющая превратится в шпионский роман. Будет и семейная драма, и любовный, и психологический романы. Введенный в повествование писатель создаст роман в романе и даже игриво расскажет о написании самой "Аномалии":
"В итоге он оставил только одиннадцать персонажей, и что-то ему подсказывает, что и одиннадцать - это, увы, перебор. Его издательница умоляет: Виктор, пощади, это слишком сложно, ты потеряешь читателей, упрости, сократи, переходи сразу к сути дела. Но Виктор упрямится. Он начал роман со стилизации Микки Спиллейна, с этого персонажа, о котором никто толком ничего не знает. Нет, нет, недостаточно литературно для первой главы, упрекнула его Клеманс, когда уже ты перестанешь в игрушки играть? Но Виктор как раз в очень игривом настроении, как никогда".
"Аномалия" - идеальное название для данного романа. Оно объясняется как минимум трижды (не считая того, что герой пишет одноименный роман):
1. С математической точки зрения происходит аномалия, разрыв в непрерывности жизни героев.
2. С точки зрения компьютерных технологий задвоение самолета - лаг, сбой программы.
3. С точки зрения литературоведения роман не укладывается ни в какую привычную ячейку: он вообрал в себя слишком много и жанров, и персонажей.
Ну и вишенка на торте - финал романа, написанный в виде калиграммы: текст выстраивается в виде песочных часов и становится все менее разборчивым. Автор во время интервью подтвердил, что есть полная версия последней страницы, но отказался поделиться ею даже с переводчиками. Так что читателям остается лишь догадываться, чем все закончилось, попытавшись пораскинуть мозгами и вывести результат из всего прочитанного, решить своеобразное уравнение.
Это бесит, если читать роман как фантастику или как социалочку. И восхищает, если видеть перед собой искусство постмодерна.
P.S.: Спойлер:
Мне кажется очевидным, что "в общем, все умерли": во-первых, герои неоднократно рассуждают, что, если они находятся в симуляции, ее дальнейшее существование зависит от правильности принятого решения. Двойники - не случайность, но задача, которую можно решить или провалить, и тогда симуляцию откатят к заводским настройкам. Во-вторых, время в финале замирает и все сущее чувствует "медленную вибрацию мира, бесконечно малую пульсацию". Последние слова в романе - "исчезание", "стек песок", "конец", да и калиграмма выглядит как песочные часы, в которых закончился песок. В-третьих, приказ об уничтожении третьего самолета отдает Трамп, выведенный Ле Теллье в карикатурном виде. То есть его решение явно будет фатальным.