Возможно ли такое, что множество — иногда сотни — людей, не заинтересованных и не сговорившихся, психически здоровых и абсолютно, — да хотя бы и относительно, — трезвых, одновременно и одинаково галлюцинировали, видя то, чего нет? Ответ очевиден. Конечно, такое возможно, раз время от времени происходит. Хотя возможно лишь в определённых условиях, сочетание которых не слишком тривиально, но и встречается не настолько редко, чтобы подобные случаи можно было рассматривать, как нечто исключительное.
Возможно, но… начать придётся издалека. С подробно рассмотренного в других публикациях процесса «зрения», — вернее, осознания увиденного. А это поэтапный процесс, поскольку сознание не занимается расшифровкой аналогового сигнала с глазного нерва. К моменту получения сознанием результатов наблюдений, они уже кодированы по другой системе — как образы.
Обработка сигнала безымянными ботами подсознания начинается с предварительного распознания образов, сразу делящихся на «неважные», «важные» и «очень важные». Логика этого деления, как у роботов принято, является железной, но сумеречной. Тем не менее, она неумолима. Всё, по мнению бота, «неважное» человек не замечает, ибо боты не допускают перегрузки сознания, без того работающего медленно. Сознательному же контролю данный процесс не поддаётся. Хотя… случайно обнаружив по эмоциональной реакции, что сознанию, — оказывается! — нужны грибы, бот может и уступить, переопределив их в «важное».
Но, кстати, о «важном». Важные образы проверяются дважды, — ведь первичное распознание было поспешным, — предварительным, только для оценки. В условиях плохой видимости ошибки, — замена образа реального объекта, на какой-то другой, как боту показалось подходящий по ситуации, — не только возможны, но и ожидаемы. Поэтому, в первый раз зрение фокусируется на предмете неосознанно. А если проверка пройдена, образ передаётся сознанию. Человек замечает объект и — если оценку «важное» сознание разделяет, — на нём концентрируется внимание… Только на «очень важном» внимание концентрируется сразу — без неосознанной проверки. Сознание «замечает» объект, когда бот и ещё сам не разобрался, что это такое.
...Так что же с «массовыми галлюцинациями»? Как отмечалось выше, явление требует сочетания ряда факторов, включающего и случайное стечение обстоятельств. Для начала, требуются пространство и видимость — хорошая, ибо при плохой много людей едва ли могут наблюдать один объект. Хорошая, но чем-то ограниченная. Это может недостаток, но скорее избыток света — против солнца, — дымка любого происхождения, или блики на поверхности воды.
Разумеется, для массовой галлюцинации требуется и масса. Некая совокупность людей, обладающих некой же общностью. Чем более глубокой, тем лучше, но по минимуму просто культурной. Люди эти не должны быть враждебны друг другу, возбуждены или увлечены неким общим, организующем внимание занятием. То есть, во время демонстрации, или на трибунах, где все следят за мячом, такого не произойдёт.
Требуется и случайность. Но нередкая и вполне закономерная, приводившая в своё время к массовому наблюдению домовых, — хотя и в индивидуальном порядке. Речь о таком заурядном случае, как ошибочное распознание образа. Подставляя образ из библиотеки на место не распознанного, бот, конечно же, выберет «важный» — с его точки зрения. И если важность окажется велика, по принципу упомянутому выше, может быть, перешлёт его сознанию без проверки, зато с пометкой «срочное».
Выше упоминался и ещё один эффект — «первого гриба». Если последует уже сознательная реакция на образ, его «важность» с точки зрения бота увеличится… Ибо у сознания и подсознания могут быть разные представления о «важности»... Для эффекта же массовой галлюцинации они должны — случайно — совпасть.
...И вот, первый человек из группы видит… допустим, ангела, но — неважно. Это может быть НЛО или морской змей. Важно, что бот ошибочно выдал образ до крайности сознание изумивший. По максимуму первый наблюдатель, поражённый, не верящий (со всеми на то основаниями) своим глазам, в поисках поддержки окружающих, должен указать на объект и назвать его. Однако, это не обязательно. Достаточно, чтобы его реакция, отчасти ещё рефлекторная, привлекла внимание прочих.
А человек — животное общественное. С стае же особи постоянно, — не сознавая этого, как и человек в толпе, — следят друг за другом, чтобы первый заметивший опасность или пищу предупредил остальных… Это — инстинкт. То, на чём сконцентрировалось внимание одного члена «стаи», боты других помечают, как «важное» автоматически. Один за другим, даже правильно распознав образ, — но не веря себе, — распознание же предварительное, — они заменяют его на другой из разряда «важное». Какой? Ну, он же назван. Или ожидаем из контекста. Культура наблюдателей, как отмечалось выше, должна быть общей.
То есть, не все боты ошибутся, тем более, ошибутся одинаково. Да к тому же, проверка уже идёт. Люди щурятся от напряжения глаз, перемещаются для лучшего обзора, — качество сигнала более чем достаточно, чтобы гарантировано увидеть всё, как есть…
Однако, именно новые — правильные — распознания боты считают «ошибочными», ибо — другие-то что-то важное видят! Много других, а значит, там должно быть что-то внимания заслуживающее. Значит, никому даром не нужные «просто облако», блик света или волны — наверняка ошибка, вызванная плохой видимостью. Даже в какой-то момент отменив ложный образ, боты снова возвращают его на место.
...Устойчивость иллюзии лишь возрастает со временем, — пока некое внешнее воздействие не разрушит магию ситуации. Устойчивость также пропорциональна и числу зрителей, — если их всего двое, такой ерунды не произойдёт. Недостатком же метода является невозможность наблюдать несуществующий объект чётко. Призрак будет казаться размытым, дрожащим и хаотично смещающимся, ибо… боты работают, как положено, никого обманывать не пытаясь. Они просто сбиты с толку.
Окончательно оформляется видение уже задним числом — при воспоминаниях о нём. А уж игры памяти — отдельная песня. Каждый из видевших «ангела» наблюдателей будет уверен, что его видели и остальные — все и именно ангела. Ошибочно, ибо фантом видели не все, а «увидевшие» видели не точно одно и то же. Опрос же очевидцев лишь обогатит легенду деталями. Из расхождений деталей описания сформируется вторичная иллюзия — будто детали были различимы.