- В наше время не знать хотя бы один иностранный язык стыдно, - подала очередную идею Рита, - запишемся на курсы и будем учить.
- Английский, что ли? – поинтересовался Вадим.
- Нет, английский – это тривиально, его каждый второй учит. Я тут читаю одну блогершу, она датский учит, - назидательно сказала жена.
- Не, а что с этим датским делать? В Данию мы не собираемся. А английский – язык международного общения, его во многих странах знают, - возразил Вадим и начал мечтать, - или вот, допустим, устроится ко мне в бригаду американец. А я смогу с ним говорить – мол, принесите мне, сэр, присадочную проволоку, плиз. Или – что ж ты, хау ду ю ду твою мать, сварил, у тебя ж «борода» длиннее, чем у Дамблдора. (Борода – плохо выполненный, неаккуратный потолочный шов)
Но Рита не хотела быть как все. Сколько человек в нашей стране изучают или уже знают английский? Десятки, сотни тысяч? Миллион? А сколько - датский? Десятки, сотни? Вот то-то и оно. Поэтому она углубилась в интернет в поисках преподавателей или курсов редких языков.
- Вот, есть преподаватель суахили, - обрадовала она мужа.
- Это еще что за зверь? – удивился Вадим.
- На нем в Африке говорят. Очень мало людей в Европе его знают.
- Ну, раз мало людей знают, не так уж он и нужен, - рассудил муж, - и потом, в Африку мы все равно дальше Египта не поедем, тогда уж надо египетский учить, или как он там называется.
На каком языке говорят в Египте, Рита не знала, поэтому промолчала.
- Если уж на то пошло, нам полезнее турецкий учить, - продолжал Вадим, - мы туда ездили и опять собираемся. Будем с официантами и продавцами по-ихнему балакать. Им приятно будет, и мы покажем, что не лыком шиты.
Рита хотела было возразить, но подумала, как эффектно она будет выглядеть, когда станет всем рассказывать и писать в интернете: «Говорила с местными только по-турецки. Потому что считаю, что нужно знать язык страны, в которую едешь». Тем более, английский она учила в школе и единственное, что запомнила – там абсолютно недоступные для понимания грамматика, произношение и написание. А турецкий – совсем другое дело. Его наверняка учить легче и быстрее. На том и сошлись.
Прошло семь занятий. Вадим как-то быстро выучил все эти «здрасьте-до свидания-спасибо-пожалуйста», научился считать до десяти и уже составлял простые фразы «я работаю, я отдыхаю, мы из России».
Знаниями Вадим щедро делился с коллегами. Мужикам понравилось. Особенно то, что стакан по-турецки – «бардак», а тарелка – «табак». Теперь в столовой они просили исключительно табак окрошки и бардак чаю или компоту, чем изрядно веселили буфетчицу.
- Маня, чистые бардаки кончились, принеси еще, а то мужикам чай наливать не во что! – кричала она.
У Риты же дела обстояли не так хорошо. Выяснилось, что в турецком языке тоже есть грамматические правила. А слова упорно не запоминались, а если запоминались, то к следующему занятию забывались. А бегло говорить и рассуждать о материализме и эмпириокритицизме на турецком она до сих пор не может, хотя прошло уже семь уроков. И еще преподаватель постоянно дергал, просил что-нибудь сказать, перевести, ответить на вопрос, задать вопрос.
Еще раздражало, что Вадим-то таких трудностей не испытывал, переводил, отвечал и задавал, шутил с преподавателем, спрашивал, как переводится на турецкий то или это. А Рите потом объяснял моменты, которые она не поняла или забыла.
Рита постепенно приходила к выводу, что не так уж нужен этот турецкий. Все равно обслуживающий персонал отелей и продавцы говорят по-русски. Во всяком случае, когда отдыхали в Турции в прошлый раз, говорили. А тут еще бригаду Вадима поставили на новый, сложный объект, работы стало больше, времени – меньше, на занятия не хватало.
Так очередная попытка вырасти интеллектуально и духовно потерпела крах. Но у Риты уже зрела новая идея. Об этом чуть-чуть позже:
Мы будем властвовать над умами
О предыдущей попытке Риты обогатиться духовно, культурно и интеллектуально: