В истории этого места был и «Тихий Дон», и грозный Абакумов...
Пеструю череду особняков на левой стороне Колпачного переулка в центре Москвы замкнул, по меркам этой местности, высокий, абсолютно сумасшедший дом (№11с1).
Эркеры, тонкие полуколонны, раскрепованный карниз, балконы, маскароны, совершенно невозможный вход, гнутые модерновые рамы…
«Вся эта смесь – свидетельство небезукоризненного вкуса автора»,
вынесла суровый приговор Мария Нащокина и соавторы-искусствоведы. Может быть, и у меня небезупречный вкус, но эта стилистическая смесь мне кажется не мешаниной, а шедевром.
Художница, змея и офтальмолог
Дату рождения дом сообщает сам: на волнообразном фронтоне написано «1912». Над этой датой – чаша, а над чашей изгибается змея: «тонкий намек» на профессию хозяина… вернее, супруга хозяйки.
Хозяйку звали Александра Снегирева, она была художницей и дочкой Петра Юргенсона – главного нотоиздателя страны. Как и отец, приятельствовала с Чайковским: сохранилось несколько шутливых писем композитора к Саше и Лене Юргенсон (переписка была стихотворная). Вот что писал девочкам Петр Ильич, уединившийся в своей квартире из-за зубной боли:
Девицы Сашенька и Леночка хотели
Меня в стихах веселых осмеять.
И что же – тужились, старалися, потели,
А родили всего стишонков пять...
Не то что я. Мой мощный, гордый гений
Едва присел на стул, и уж как раз
Готов поток чудесных песнопений
И в них сразить он мог обеих вас.
Пусть в нем щека уродливо надута,
Пусть он теперь подобье Сатаны,
А все ж в него Елена и Сашута
Без памяти ужасно влюблены...
«Сашута» выросла. Ее второй супруг Константин Снегирев был известным в городе глазным врачом.
Когда Петр Юргенсон скончался, дети разделили его обширное домовладение – так появился и перешел к Александре Петровне участок «Колпачный №11». Брат ее возводил особняк в 20 метрах, одновременно строилась супруга офтальмолога. Проект обоих зданий составлял один и тот же зодчий Владимир Глазов.
Доктор тут жил и принимал больных в амбулатории, другую часть дома отдали под съемные квартиры.
«Тихий Дон»
В конце переломного лета 1914 года к Снегиреву на прием привели девятилетнего пациента. Мальчика звали Миша Шолохов, и болезнь глаз оказалась настолько серьезной, что он остался тут, в больнице, на несколько месяцев и в это время носил темные очки. Вылечили!
Должно быть, Шолохов отсюда вынес теплые воспоминания о докторе, благодаря которому смог стать писателем. И сюда он «направил на лечение» раненого Мелехова.
Врач, сопровождавший поезд, вызвав по списку Григория и указывая сестре милосердия на него, сказал:
– Глазная лечебница доктора Снегирева! Колпачный переулок.
(…) Около трехэтажного дома извозчик остановился. (...) Дверь отворил швейцар. По нарядной с золочеными перилами лестнице поднялись на второй этаж...
Не забыл Шолохов сказать и про
«красивого, с подстриженной бородкой, хозяина больницы».
Автор и герой «Тихого Дона» лежали не только в одной лечебнице, но и в одно время – осенью 1914-го. И еще:
«К глазной лечебнице доктора Снегирева примыкал маленький садик.
Таких неуютных стриженых садов много по окраинным переулкам Москвы, в них не отдыхает глаз от каменной тяжелой скуки города, и еще резче и больней вспоминается при взгляде на них дикое приволье леса».
Этот ли сад зеленел во дворе?
Но есть проблема: не совсем понятно, где была лечебница. Обычно пишут: тут же, в доме Снегирева. Однако Романюк утверждает, что
«не здесь, а в доме по Хохловскому переулку (№1)»
И заставляет сломать голову в поисках дома с таким адресом: что такое «Хохловский, №1»? Не церковь же?..
UPD. Тут мне дают полезный комментарий: по справочнику "Вся Москва" адрес лечебницы - Колпачный №1, и это многое меняет. Видимо, это угловой с Покровкой дом (нынешний адрес - Покровка №10).
Так или иначе, дома у Снегиревых была амбулатория, где он осматривал больных, так что «Колпачный, №9» остается Шолоховским адресом.
Доктор по-прежнему жил тут, в «уплотненном» доме, и тогда, когда публиковали «Тихий Дон».
И грозный Абакумов
В 1948 году сюда переселился из Архангельского переулка Виктор Абакумов – сталинский министр госбезопасности, женившийся на дочке Воланда… то есть гипнотизера Орнальдо (после сеансов которого, как утверждают, родилась сцена в театре Варьете). Это был второй брак. Первую жену с детьми министр Виктор Семенович оставил в Архангельском переулке, на своей старой квартире.
Гуляя с адъютантом по Москве, обер-чекист влюбился вдруг в высокий дом с полуколоннами и эркерами. Тут обитало 16 семей (по тому времени – просторно). Чтоб отселить отсюда 48 человек, понадобилось только 48 часов.
Освободив трехэтажный дом, Абакумов превратил его в свой особняк и зажил, как султан. Чтоб подготовить этот праздник жизни, издержали миллион сталинских рублей, и все-таки сподвижник Сталина был арестован не за это. Министра обвинили в «сионистском заговоре».
После всех истязаний Абакумов превратился в инвалида, однако пережил вождя, что, впрочем, не спасло подследственного: обвинили в сталинских репрессиях и расстреляли.
Органы госбезопасности занимают этот дом до сей поры. Относительно недавно тут находился «центр по связям с общественностью» при внешней разведке. Да, в наши дни даже Штирлицам нужен пиар.
Статья о разных архитектурных достопримечательностях Колпачного переулка:
(тут был и короткий очерк о нашем доме, но теперь мне захотелось описать его подробнее)
Подписывайтесь на канал, чтобы ничего не пропустить!
#история #москва #старые дома #история москвы #культура #литература #архитектура #искусство #шолохов
