В дневнике Е.С.Булгаковой за 4 января 1936 года читаем: «Сегодня репетиция по “Мольеру“ с Немировичем». В самом конце минувшего года Немирович-Данченко посмотрел репетицию спектакля и теперь взялся за руководство сам. Сохранилась его запись: «Мне спектакль был показан, так сказать, накануне сдачи публике. Официально я мог его не допустить. Но перед работавшими в нём в течение нескольких лет актёрами и режиссурой я не имел на это ни малейшего права. Мне оставалось помочь исполнителям довести спектакль до конца».
Больше мучить пьесу и актёров репетициями было невозможно. Премьера состоялась 16 февраля.
Но прежде чем перейти к ней, снова позволю себе «лирическое отступление». Много лет назад мне довелось побывать на спектакле Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Может быть, кто-то помнит эту недобрую для театра пору, когда на какое-то время после ухода Е.В.Колобова он остался без оркестра. Тогда на сцене шли балеты под фонограмму - об одном из них и речь. В главной партии был блестящий танцовщик (называть его не буду), который великолепно исполнял её. Но вот перед одной из вариаций в самом конце спектакля, когда он уже встал в нужную позу и был готов танцевать, почему-то произошла заминка с включением музыки. Через какое-то время она зазвучала, но танцовщика будто подменили: техника, конечно, никуда не делась, а вот весь блеск и кураж куда-то пропали – видимо, он попросту «перестоял».
Вот эту историю я вспоминаю, когда читаю о премьере «Мольера». Не оставляет меня ощущение, что спектакль тоже «перестоял», утратив непосредственность и живость…
Глядя на дошедшие до нас фотографии и эскизы декораций, понимаешь, что спектакль был фантастически красив.
Красивы костюмы артистов и сами артисты:
Ещё Станиславский считал, что «“Мольер“ должен быть парадным и нарядным спектаклем». Елена Сергеевна писала: «Вильямс сделал прекрасное оформление, публика аплодировала декорациям».
Эскизы П.В.Вильямса к первому и четвёртому действию нашла, увы, только чёрно-белые. Но думаю, можно представить себе, как это всё выглядело в цвете!
Когда читаешь записи в дневнике Елены Сергеевны, казалось бы, ничего не предвещает беды. Смотрите.
6 февраля – «Вчера, после многочисленных мучений, была первая генеральная “Мольера“, черновая… Это не тот спектакль, о котором мечталось. Но великолепны: Болдуман — Людовик и Бутон — Яншин. Очень плохи — Коренева (Мадлена — совершенно фальшивые интонации), Подгорный — Одноглазый и Герасимов — “Регистр“ (Лагранж).
Когда Ларин (Шарлатан) кончил играть на клавесине, прокатился первый аплодисмент по залу. Аплодировали реплике короля: “Посадите, если вам не трудно, на три месяца в тюрьму отца Варфоломея…“
Аплодировали после каждой картины. Шумный успех после конца. М.А. извлекли из вестибюля (он уже уходил) и вытащили на сцену.
Выходил кланяться и Немирович — страшно довольный».
9 февраля – «Опять успех и большой. Занавес давали раз двадцать».
Кажется, всё хорошо. Следующая запись – за 11 февраля: «Сегодня был первый, закрытый, спектакль “Мольера“ — для пролетарского студенчества…
После конца, кажется, двадцать один занавес. Вызывали автора, М.А. выходил».
Триумф как будто подтверждается продолжением: «Ко мне подошёл какой-то человек и сказал: “Я узнал случайно, что вы — жена Булгакова. Разрешите мне поцеловать вашу руку и сказать, что мы, студенты, бесконечно счастливы, что опять произведение Булгакова на сцене. Мы его любим и ценим необыкновенно. Просто скажите ему, что это зритель просил передать“». По-моему, самое дорогое для автора…
И даже как будто обещание триумфа в дальнейшем: «Сегодня смотрел “Мольера“ секретарь Сталина Поскрёбышев. Оля [О.С. Бокшанская], со слов директора, сказала, что ему очень понравился спектакль и что он говорил: “Надо непременно, чтобы И. В. посмотрел“».
Однако уже в эти дни начинается травля, по существу, ещё официально не существующего спектакля. Недаром на первой репетиции Елена Сергеевна увидела «этого мерзавца Литовского»! Запись от того же 11 февраля: «Сегодня в “Советском искусстве“ статья Литовского о “Мольере“. Злобой дышит».
А Михаил Афанасьевич напишет в этот же день П.С.Попову: «”Мольер” вышел. Генеральные были 5-го и 9-го февраля. Говорят об успехе. На обеих пришлось выходить и кланяться, что для меня мучительно.
Сегодня в “Сов. иск.” первая ласточка — рецензия Литовского. О пьесе отзывается неодобрительно, с большой, но по возможности сдерживаемой злобой, об актёрах пишет неверно, за одним исключением». Предполагают, что «исключение» - это В.Я.Станицын, но Булгаков никогда не назовёт его имени и ни в чём не упрекнёт…
Следующая генеральная - 14 февраля. Запись на следующий день: «Генеральная прошла чудесно. Опять столько же занавесов. Значит, публике нравится? А Павел Марков рассказывал, что в антрактах критики Крути, Фельдман и Загорский ругали пьесу».
Запись 16 февраля: «Итак, премьера “Мольера“ прошла. Сколько лет мы её ждали! Зал был, как говорит Мольер, нашпигован знатными людьми… Не могу вспомнить всех...
Успех громадный. Занавес давали, по счёту за кулисами, двадцать два раза. Очень вызывали автора».
Дальше идут записи о, казалось бы, прочном успехе: «Второй спектакль «“Мольера“…— восемнадцать занавесов», «Общественный просмотр “Мольера“... Успех. Столько же занавесов — около двадцати», «Дневной спектакль “Мольера“… Спектакль имеет оглушительный успех. Сегодня бесчисленное количество занавесов». Последняя подобная запись – от 4 марта: «Театр полон… Занавес давали много раз. М.А. выходил кланяться». Но в ней зловещее: «В правительственной ложе, в полутьме, видели Литовского, который что-то писал».
Параллельно с записями о триумфе спектакля – сообщение о ругательных статьях: «В подвале “Вечёрки“ ругательная рецензия некоего Рокотова — в адрес М.А.», «Короткая неодобрительная статья в газете “За индустриализацию“», «В мхатовской газете “Горьковец“ отрицательные отзывы о “Мольере“ Афиногенова, Всеволода Иванова, Олеши и Грибкова, который пишет, что пьеса “лишняя на советской сцене“». А ведь на премьере, по свидетельству Елены Сергеевны, Афиногенов «в конце много аплодировал, подняв руки и оглядываясь на нашу ложу»!
Может быть, зависть говорила? Очень показательна запись от 2 марта (Булгаковы были в театре им. Вахтангова): «К М. А. подошел Л.Славин и выразил свое восхищение “Мольером“. Редкий случай с писателями».
Решающий удар был нанесён 9 марта – в «Правде» появляется статья “Внешний блеск и фальшивое содержание“:
Статья без подписи, то есть редакционная, то есть официальная… Только несколько выдержек: «Зритель получил не только плохой спектакль, но и явно неправильное толкование очень интересной исторической темы», «В пьесе Булгакова исторического Мольера нет и в помине. Показан, к удовольствию обывателя, заурядный актёрик, запутавшийся в своих семейных делах», «Неправильную и лживую тенденцию не могли спасти ни талант автора, ни мастерство театра, ни годы упорной работы». Даже о хорошей игре артистов сказано, что она лишь «усугубляет порочность пьесы».
Литературоведы отмечают близость этой статьи к статье Литовского, о которой уже упоминалось (ох, недаром он «что-то писал», сидя в правительственной ложе!)
Короткая запись Елены Сергеевны: «9 марта.
В “Правде“ статья “Внешний блеск и фальшивое содержание“, без подписи.
Когда прочитали, М.А. сказал: “Конец «Мольеру», конец «Ивану Васильевичу»“.
Днём пошли во МХАТ — “Мольера“ сняли, завтра не пойдёт.
Другие лица».
Дальше продолжится травля… Статья в «Литературной газете» «Реакционные домыслы М.Булгакова» будет громить не только «Мольера», но и «Пушкина», который ещё нигде не поставлен. А В.Э.Мейерхольд 14 марта заявит: «Я сам присутствовал на этом спектакле и у молодого режиссера Горчакова в целом ряде мизансцен, красок, характеристик, биографий видел худшие времена моих загибов. Надо обязательно одёрнуть, ибо получается, что пышность дана потому, что Горчакову нравится пышность, а добросовестный режиссер обыкновенно очень боится пышности на сцене, так как это яд, с которым можно преподнести публике такую тухлятину, что люди задохнутся».
*************************
У И.А.Крылова есть великолепная басня «Лисица и Осёл», главный «герой» которой гордится, что поквитался с постаревшим львом:
А мне чего робеть? и я его лягнул:
Пускай ослиные копыта знает!
И дальше мораль -
Так души низкие, будь знатен, силен ты,
Не смеют на тебя поднять они и взгляды;
Но упади лишь с высоты:
От первых жди от них обиды и досады.
Булгаков не был «знатен» и «силен» в обществе. Но был наделён огромным талантом. И, видимо, все эти «Латунские» понимали, что среди них он – Лев. И как же обрадовались, когда представился удобный случай -
Кто мимо Льва ни шел, всяк вымещал ему
По-своему:
Кто зубом, кто рогами...
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
Путеводитель по статьям о Булгакове здесь