Я ежедневно сталкиваюсь с людьми, до которых только докатился информационный и туристический бум. И они узнали, что:
1. Дагестан - часть России (для многих это новость и спустя 160 с гаком лет после присоединения Дагестана к России);
2. а значит - ура! виза не нужна;
3. "говорят там, красиво и обязательно надо съездить на каньон, на бархан и в брошенный аул (Гамсутль)".
Из-за огромного количества тех, кто едет в республику не подозревая ни о чем, что связано с ее историей и культурой и не интересуясь этим, случаются эксцессы. Например, из-за очень низких, чуть ли не до талии декольте и очень высоких, тоже почти до нее - шорт. Все еше дискутируется вопрос - нужно ли гостям "подстраиваться под местные обычаи", хотя подстраиваться никто не предлагает, просят - уважать. И собираясь в гости, ну хоть чуть-чуть представлять, как и что там принято носить. Ничего экстремального или запредельно сложного.
***
Не буду болтать, и придумывать умное. Тем более, что тут нельзя о политике и религии. Придется об одежде. Возьму все из жизни. Из тех будней, что клубятся вокруг. Из дневных забот, которые так умело игнорируют мужчины, по вечерам трындящие в ресторанах о всемирных проблемах. Просто перечислю, кого встретила.
Мне сказали «руки, ноги, спину и уж конечно область декольте прикрыть, уже садясь в самолет». И вот, я прилетела в Махачкалу ночью, а утром в кафе рядом сидит женщина лет сорока пяти и разговаривает по телефону. На ней роскошные туфли на высоченных каблуках и узкое платье. Открытое, легкое. Ажурная косынка в тон платью, как только что из Vogue. Тот, с кем она говорит, сильно ее раздражает. И, тем не менее, она продолжает гнуть свое: «Уже можно подъехать, заключить договор? Нет? А когда? Нам ведь надо уже запускаться…»
Потом я приехала к знакомому ЛОРу. Сейчас у нее своя клиника, куча помощников и всегда большая очередь. А когда-то с мужем и четырьмя детьми она бежала из Чечни, где бросила хороший дом. Жила в съемной двушке, работала на двух работах - в обыкновенной поликлинике и еще в платной, с восьми утра до девяти вечера. И она всегда, слышите, всегда прекрасно выглядела: отличная стрижка, дорогая обувь и подобранные со вкусом украшения. В кабинете пахло кофе и хорошими духами. Откачав три литра соплей у сорок восьмого занудного гаймортичика за день, она мыла руки, смотрелась в зеркало над раковиной и говорила: «попробовала новую краску для волос – не слишком темная? В следующий раз возьму поярче». Или: «Видишь, новый серебряный комплект с бирюзой? Вот думаю брать-не брать? Один знакомый ювелир делает…»
Короче, за 10 лет она построила новый дом, посадила сад, открыла собственный частный кабинет, выдала замуж двух дочерей, «поступила» сына в институт, а выглядит лучше прежнего. Та же короткая стрижка, эксперименты с цветом и дорогая, модная, удобная одежда.
А еще у меня есть соседка, которая, сделала все, чтоб сын поступил в серьезный технический вуз, и переехала в Москву вместе с дочерью, потому, что «мальчику нужна помощь и постоянный контроль. А то я его знаю». Теперь сутками впахивает в должности, не имеющей отношения к ее высшему образованию, проще говоря – работает продавцом. На ногах по 10 часов ежедневно - в торговом зале садиться нельзя. А домой приходит, полежит и на кухню – сыну ужин готовить. Естественно, она ходит в джинсах.
Тут всегда возникает вопрос, где у этих женщин мужья. А они есть. И обычно это невероятно чувствительные натуры с обостренным чувством собственного достоинства. Ну, то есть сами они не до каждой работы опустятся, позволяют зарабатывать женам, но не позволяют им говорить об этом. И даже намекать. Мужья эти всегда страшно деловые и занятые. Дома успевают только кушать и рубашки менять. С этим своим невероятным достоинством они занимаются странными вещами – покупают машины, разбивают машины, чинят машины, «мутят кое-что с друзьями», напряженно «ждут ответа» от одного ключевого сотрудника некого ведомства, который вот-вот даст им бабок и зеленый свет в реализации некого неопределенного проекта… Ну, и так далее.
Еще есть одна очень успешная парикмахерша. Клиентки гоняются за ней и в Москве и в Махачкале. Говорят, руки у нее золотые и глаз прям алмаз. А еще говорят, что мужа она сама себе выбрала, как плюшевого медвежонка в магазине. И конечно она не любит, когда ее спрашивают, чем занимается муж, потому, что неохота объяснять, что он вообще не работает. «Пусть дома сидит, я достаточно зарабатываю. И не для того за него выходила, чтоб он работал», - уверена она.
Но самый потрясающий пример – женщина, которая уехала из Дагестана в Москву, чтоб слать мужу денег, потому, что скоро старость, а «дом уже надо достроить». Вообще она – учительница химии, но этим много не заработаешь, поэтому занимается уборкой квартир. Называет это клинингом. Питается гречкой и супами на воде, но деньги на родину отсылает стабильно. И вот стройка близится к концу, она собирается домой, уже представляет, как с наслаждением пошлет подальше московских засранок, которые указывают ей на грязь под плинтусом, но тут оказывается, что муж не может больше жить без определенной модели шкоды. Или не шкоды, а фиата… И она, представьте, остается, и зарабатывает еще и на этот каприз. Я сама слышала, как он ей кричит в телефон, что она неправильно поняла, и что авто стоит на 30 тыс. дороже. А она вздыхает, и берется за пылесос.
Таких дагестанских женщин, которые ничего не ждут, ничего не бояться – их даже не сотни, их тысячи и тысячи. Они заходят в пустой холодный дом, осматриваются на кухне, посылают своего или соседского мальчика за мукой, и через пол-часа уже кормят гостей хинкалом. И все им нипочем. Они крутят, вертят, тянут семьи, стройки, магазины. Заправляют в бизнесе, делают ремонты, заведуют отделениями в больницах, открывают салоны в Махачкале, и когда надо - уходят в продавцы или повара в Москве. Зайдите в любой магазин – там же вряд за кассами дагестанки из Кизилюрта, Хасавюрта, Махачкалы, Дубков стоят - зарабатывают. А зайдите в любой ТЦ - там дагестанки тратят. С размахом! Имеют право.
Это они женят сыновей, выдают замуж дочерей, и не как-нибудь, а как положено, с приданым и всеми делами. Учеба, работа, условия жизни детей и мужей – на их плечах. И ничего, это прямые красивые плечи, на которые наброшен элегантный палантин. Они работают не покладая рук, ибо в их руках благополучие близких. Но когда надо, на этих же руках прекрасно смотрятся часы с бриллиантами и старинные серебряные браслеты.
Эти сильные, умные, волевые женщины - фундамент нынешнего дагестанского общества. Если на кого и есть надежда при нынешнем раскладе, так это на них. Им не до политики, потому, что некогда - надо вешать растяжку «Мы открылись!» и ехать за новой партией товара. Им не до анализа причин, слишком много забот со следствиями – безработицей, коррупцией, инфляцией.
Теми, кому приходится работать, засучив рукава, вряд ли можно управлять и манипулировать. Они кивнут из вежливости и уйдут в офис или на кухню. Как их можно учить жить или упрекать в том, что они не правильно себя ведут?
Уже много написано, про «исторически сложилось так, что в силу тяжелых условий жизни в горах, испокон веку дагестанская женщина должна была работать наравне с мужчиной». Отсюда особенности национального костюма и множество других отличий. Это в южных странах, где климат, ландшафт и прочая география заставляет все цвести и плодоносить, женщины могли сидеть дома, а когда выходили на улицы, то закрывали не только руки и ноги, но и лицо. И когда при советской власти стали шутить про «освобожденную женщину Востока», подразумевали представительниц Средней Азии, а дагестанская женщина всегда была свободна.
И раз уж, несмотря на то, что в горах теперь живет меньшинство, в Дагестане ничего не изменилось в условиях жизни, и женщинам по-прежнему приходится много работать, то как что-то может измениться во всем остальном? И непонятно, на что надеяться и уповать – на то, что мужчины проснуться, возьмут в свои руки не только власть и оружие, но и какие-то рабочие инструменты? Или на то, что трудоспособное население так и будет представлено исключительно работящими, терпеливыми, мудрыми женщинами, и значит, у общества есть шанс на выздоровление?
