80 лет назад Максим и Гиго Цагараевы защищали легендарный город на Волге.
Читаешь стихи Гиго и понимаешь: он ни на час не забывал о войне, он всегда писал о мире. Он неизменно правдив:
Я – дома. Но остался я солдатом.
Пусть списан я по чистой – инвалид!
Но сердце – там,
под стягом тем крылатым,
Что в бой моим друзьям идти велит.
Не довелось довоевать в Берлине,
Но, может быть, и там я побывал,
Когда тот стяг наш – светоносно ал
Над куполом рейхстага
в дымной сини,
Победно полыхнув, затрепетал.
Журналы "Мах Дуг", "Дружба народов", газеты "Растдзинад", "Северная Осетия"... Стихи Гиго Николаевича нередко появлялись на их страницах. Стихи человека, знающего и любящего жизнь. Стихи сталинградца.
А Максим Николаевич – старший брат – с боями прошел через всю страну, а потом воевал в Польше, Румынии. Закончил свой фронтовой путь в Венгрии. О таком, как он, принято говорить "вся грудь в орденах". Так оно и было – ордена Отечественной войны, Красной Звезды, Трудового Красного Знамени, "Знак Почета", более полутора десятка медалей – все это за военный и мирный труд. Максим был большим общественным деятелем: в течение семнадцати лет возглавлял писательскую организацию нашей республики, был министром культуры, делегатом XXIII съезда КПСС, четырежды избирался депутатом Верховного Совета Северо-Осетинской АССР.
Он – заслуженный деятель искусств республики, лауреат премии имени Коста Хетагурова, автор многочисленных прозаических сборников, изданных в Москве и во Владикавказе. Но среди его литературного наследия совершенно особое место занимает книга очерков, созданная сразу после Великой Отечественной, – "На Западе". Основой ее стали записи, сделанные в нелегкой фронтовой обстановке, в перерывах между боями. Это путевые заметки военного журналиста, или, скорее, репортажи с переднего края, это живое свидетельство очевидца беспримерного подвига советских людей. Пять месяцев он провел в гвардейских соединениях Исса Плиева. Танкист, командир роты, он привык принимать молниеносные решения прямо на поле боя. На его глазах ковалась наша Победа, ради которой бойцы жертвовали собой, переносили лишения, боль.
И вот они – двенадцать по-своему уникальных очерков. О хрупкой, смелой Саре Залеевой ("Осетинская девушка"), рядовом Новыченко ("Курган Новыченко"), Бимболате Кочкареве ("Жить хочется"), Асланбеке ("Осетинская лира"). Вот очерки "Здесь погиб лейтенант С. Кодзаев" и "Слезы радости". Лейтенант Симон Кодзаев не сгорает в подожженном танке. Он буквально воскресает из мертвых. Партизанит. Потом снова садится в танк. Только бы добраться до фашистского логова, дожить до Победы. Только бы... Собственно, этой мечтой живут все герои книги "На Западе". За спиной героев Сталинград – место, где прошло их солдатское возмужание. Впереди – Берлин. Каждый из героев очерков хорошо знает: только этот путь приведет к родному очагу. И плиевцы идут по нему, побеждая смерть. Они хотят вернуться к миру, к любимому труду, к пашне, родным людям. Они мечтают растить ребятишек. Нет, они вовсе не родились героями. Они стали ими. Так распорядился Сталинград. Так сделала жизнь. Военная тема после книги "На Западе" никогда уже не покидала М. Цагараева. Он поднимал ее и в повести "Хурзарин" ("Солнце золотое"), и в "Старом селе", и в "Золотой осени".
Вот только один из рассказов Максима Николаевича – "Шерстяные носки". В нем воспроизводится эпизод героической Сталинградской битвы, навечно оставшейся в сердце вчерашнего солдата-писателя. В центре событий мы видим не бойца, не командира, а простую русскую женщину Николаевну, которая разделила с защитниками несдающегося города все тяготы войны.
Какой сильный характер у этого человека! Николаевна показана в конкретных делах. Вот она, словно родная мать, беспокоится о воинах, скрашивая дни их тяжелых боев добротой и нежной лаской; вот ухаживает за ранеными, вот приносит тем, кто часами не отходит от амбразур в разрушенных домах, горячую пищу, вот вяжет для них шерстяные носки. Она, эта женщина, тоже в самом пекле, на поле боя. Она не думает ни об историческом значении Сталинградской битвы, ни о высоком героизме. Она просто человечная, самоотверженная, заботливая. Она вызывает настоящее восхищение. Читаешь этот рассказ, в котором нет ни намека на какой-то пафос, и еще больше понимаешь, как нужен был нашим бойцам крепкий тыл, как нуждались они в поддержке близких, как важны были для них теплота и понимание тех, кто рядом.
И еще об одном. Я хорошо знала Максима Цагараева с самого детства. Он был нашим замечательным соседом. Отзывчивым, очень добрым. А уже потом я, как учитель, не раз приглашала Максима Николаевича на встречи со своими учениками. Это были интересные, очень полезные читательские конференции по его книгам – "Осетинская быль", "Когда пробуждаются камни", "Горские этюды". М. Цагараев всегда любил отвечать на вопросы молодежи, касающиеся не только литературы, но и всего на свете: и нашей обыденной жизни, и старины, и осетинского языка, который был для него родным и бесконечно любимым, и работы переводчиков, и, конечно же, Великой Оте-
чественной войны. О Сталинграде и его защитниках он мог рассказывать часами. Не раз уже после 1945-го он ездил в это священное место, чтобы поклониться не только памятнику Родине-матери, но и просто постоять у Вечного огня, что зажжен в честь бессмертного подвига сотен тысяч наших красноармейцев, среди которых было немало его верных друзей-танкистов. Максим Николаевич был человеком очень эрудированным, знал множество текстов наизусть, не раз цитировал стихи. Нет, не свои собственные (он писал их в основном в юности), а любимого брата Гиго:
Он кровь – до капли – всю отдал Отчизне,
За все воздал жестокому врагу.
Ни пред землей своей, ни перед жизнью
Навеки не остался он в долгу.
Не дал он рухнуть башне славы нашей,
Не дал засохнуть счастья родникам,
И не его ли сердце в алой чаше
Из Вечного огня стремится к нам?..
И в дни очередной даты Сталинградской битвы, сыгравшей решающую, поворотную роль в Великой Отечественной, хочется склонить голову перед памятью тысяч наших земляков, принимавших участие в этом героическом сражении. И перед братьями Цагараевыми тоже. И еще очень хочется, чтобы наши современники знали и помнили светлые песни Гиго и честные книги Максима.
